— Мистер Брук, ваш взгляд сегодня такой печальный… Вы устали на работе? Или не выспались? — спросила Лекси, не скрывая беспокойства. Сколько же всего он прячет в глубине себя? Через что проходит каждый день? Вопросы роились внутри стаей пчел, но несмотря на все свое желание быть максимально честной она позволила себе лишь самые безобидные из них.
— Неделя выдалась непростой, этого не скрыть. Но вам не о чем беспокоиться, миледи, — его губы тронула лёгкая полуулыбка, — надеюсь, ваш досуг прошел более приятно. Мишель поделился, что вы полностью покорили сердца его домочадцев.
— Истинная правда, — девушка улыбнулась, вспомнив о рыжеволосом маленьком мальчишке, вечно тянущим ее за юбку, и крохотной капризной после сна Санни, к которой то и дело отлучалась Жози. — Вам очень повезло с друзьями. Они чудесные люди.
— Теперь они и ваши друзья, — Лекси было неясно, какое именно чувство он вложил в эти слова, так глухо прозвучал его голос, — Жозефина редко открывается местным дамам, так что ей повезло встретить вас. Сильная тоска по родине не добавляла ей счастья, а ваше присутствие сгладило этот момент.
Лекси опустила взгляд. Тем труднее было сделать то, что стоило бы — оставить их. Открыться и уйти, позволить сделать выбор самому. Решить, стоит ли ей стать частью его жизни. Перестать эгоистично выламывать туда дверь.
— Она чудесная, но я так и не решилась ее спросить о том, как же она очутилась тут, в Англии…
— Всему виной — любовь. Видите ли, Жозефина знала Мишеля ещё с детских лет, а вот он толком не помнил старую знакомую. Будучи весьма не глупой женщиной, она отправилась в нашу страну, как только узнала, что Мишель решил оставить родную Францию ради новой жизни. Своей семье она сказала, что навестит подругу. Так она влилась в местное общество и заново познакомилась с Мишелем. Я тогда сразу заметил, как очарован он был ею, но она оказалась достаточно сдержанна и умна, чтобы не удовлетворять его интерес сразу. Пришлось помочь ему несколько раз, чтобы он сумел доказать ей глубину своих чувств. А уже на помолвке она призналась, что он был целью ее прибытия в Англию. Такая вот история, — Ричард слегка приподнял ее над полом в изящном движении.
Девушка не сдержала улыбки. Это было похоже на Жози. Вот уж чему ей хотелось бы у нее научиться — добиваться своих целей не разрушая чужие миры. Но было все же интересно, когда он спал? Столько времени проводить в прошлом…
— Это так романтично, не находите? Мне кажется времена, когда мужчины обязаны были полюбить и признаться в этом первыми давно прошли, — сказала Лекси, посмотрев ему в глаза и задержавшись на них долгим взглядом.
Он изогнул бровь, будто был несколько удивлен.
— Очень смелая мысль. Но Жози прежде дождалась признания, так что не знаю, насколько она оправдана. В наше время для дам подобная вольность все еще недоступна.
— Вы так считаете? — уголки ее губ опустились вниз. В точности как сердце. И куда подевалась расхваленная Мишелем храбрость? На словах с другими все было так легко!
— Скорее озвучиваю сухие факты. Я вас обидел? — он с беспокойством посмотрел ей в лицо.
«Возьми себя в руки. В худшем случае, он решит, что ты все так же притворяешься. А в лучшем… ты все еще можешь победить.»
— Вовсе нет, мистер Брук, что вы… я всего лишь… — она на секунду замялась и удачная фигура в танце, вынуждающая отстранится, дала ей маленькую передышку прежде чем девушка вернулась в его теплые объятия. — Я всего лишь вынуждена признать, что вы мне не безразличны. Даже если это вольность и после этого признания вы никогда больше со мной не заговорите… будет лучше, если я скажу это прямо вам в лицо, без утайки, — Лекси заглянула в его изумленные глаза и, глубоко вздохнув, произнесла, наконец. Сказала вслух то, что столько лет держала в глубине себя. Чему так долго не давала выхода. — Я люблю вас.
Казалось, время остановилось, а воздух стал тяжелым, как наковальня. Зрачки Декстера расширились, а дыхание отяжелело так, словно он пробежал кросс.
— Что на тебя нашло? — этот вопрос сорвался с его губ явно быстрее, чем он успел подумать. Ричард остановил танец и смотрел на нее, почти не моргая. Девушка сглотнула, растерянно взглянув на парня. Пламя со свеч бросало причудливые тени на его лицо, а глаза казались потемневшими. Он злится? И так резко перестал вести свою идиотскую игру… Лекс снова сглотнула. Раз уж начала, стоит идти до конца. Будь что будет. О последствиях можно подумать и медленно убивать себя ими позже. Гораздо позже…
— Я серьезно, Ричард, — тихо сказала она, точно зная, что он услышит. — Я люблю тебя.
— Это не смешно, Алексия — он впервые назвал ее настоящим именем в этом времени. Голос был тихим, но таким твердым, что сердце в груди больно ударилось о ребра, — хватит. Прошу меня извинить, — сказал он уже громче и быстрым шагом направился прочь из зала.
Ее словно по голове ударили. Какое смешно! С чего он вообще решил, что она смеется? Ведь она ничем не показала насмешку. Говорила от души. Даже не улыбнулась ни разу! И почему, стоило ей перестать изображать из себя леди прошлых времен он тут же сдался и перестал играть с ней? Что на него нашло?
Все эти вопросы заставили ее пойти следом, совершенно не думая о том, как она будет выглядеть в глазах местного общества. Лекси хотелось выяснить все, прямо на месте. Заставить его понять, что нет в ее словах никакой шутки. Что каждое слово было правдой.
Однако картина, которую она застала в пустом холле, заставила забыть о всех кипящих внутри словах. Беспокойство ледяной волной потушило все бурлящие в душе пожары.
— Эй, Декс… тебе плохо? — дрожащим от тревоги голосом спросила девушка.
Он тяжело дышал и сжимал кулаки так, словно вот-вот порвет пальцами кожу. Парень не повернулся на ее голос, его грудь вздымалась и опускалась. Ей казалось, что ему хочется кого-то ударить…
— Нет. Да. Твою мать, Стивенс, мне и в голову не приходило, что ты зайдешь так далеко!
— Как?.. — она растерянно похлопала глазами, пытаясь понять, какого черта происходит. Неужели он в самом деле принял все за игру? Снова… Все настолько плохо? За эти годы он совершенно разучился воспринимать ее всерьез? Или и вовсе никогда не воспринимал?
Пожары потухли. И звезды тоже. На месте былого волнения остались лишь пустота и разочарование. В себе. В нем. Во всем долбанном мире.
Титаническим усилием воли Лекси заставила себя успокоиться и сделать к нему пару шагов. Положить ладонь на плечо и крепко сжать его.
— Может тебе воды принести? Или лучше давай выйдем на воздух? Тебе нужно остыть. А то ты своим видом всех барышень распугаешь, разнесут еще сплетни, что самый классный инженер в городе — натуральный маньяк, — как могла беззаботно сказала она, игнорируя тупую боль в сердце.
— С тобой кто угодно с ума сойдет! — он резко перехватил ее руку и прижал девушку к стенке, — неужели тебе так хотелось вывести меня на чистую воду? Что ты хотела доказать, а, Лекси? Что мне тебя не обмануть? Я ожидал чего угодно, но никак не соблазнения!
— Какого к чертям собачьим соблазнения? Ты что, в настоящем мозги забыл? — фыркнула она, искренне оскорбившись. Надо же, впервые в жизни от души призналась человеку в любви, а ее обвиняют в домогательствах! И еще говорят, что у женщин нет логики. Вот, пожалуйста. Даже у самого гениального Мегамозга планеты логики меньше, чем воды в решете. — Да успокойся ты. Успокойся. Хочешь все обсудить? Пожалуйста. Но сперва отпусти меня, знаешь ли, не очень удобно быть прижатой к стеночке в платье из кринолина. Больно даже…
— Хорошо, тогда что это было? — Ричард все же отстранился и вновь отвернулся от нее, — Решила идти до конца и сыграть на моих чувствах? Очень глупо и низко, даже для тебя. Чего ты теперь хочешь?
«Конечно глупо, ведь у тебя-то чувств и в помине нет!» — разозлилась она и скрестила руки на груди.
— Ты несешь чушь, Декстер! Если так хочешь знать — все это я затеяла только ради одного. Хотела понять, как ты узнал обо мне. И… — она замерла и лубоко вздохнула, проклиная собственное сердце, что никак не могло без боли смотреть на его напряженную спину. Произнесла более спокойным тоном, — Вообще-то, я не собиралась выводить тебя на чистую воду… Если хочешь знать, я бы никогда, никому и ни за что не рассказала бы о тебе!