Незадолго до того, как ворота появились в поле зрения, Шень забрал повод из ее рук и прикрепил к своему седлу. Тао приказал Лин отдать ему все оружие. Она недоуменно хмурилась, но сделала, как было велено, снова выложив в протянутую ладонь пять различных ремней с ножнами. Шень поймал ее запястья и застегнул на них кандалы с зачарованной цепью.

В глазах Лин на мгновение промелькнуло столько отчаяния, что он не удержался и шепотом попросил ее подыграть. Она напряженно кивнула, медленно выдохнула, и из нее будто выкачали всю волю к жизни. Она понурила плечи и низко опустила голову. Глаза слепо уставились перед собой. Тао хмыкнул и так же тихо попросил не переигрывать.

Ворота в высокой деревянной стене были открыты, и рядом с ними стояли двое стражников, одетых в простые черные доспехи. Они молча окинули въезжающих всадников взглядами, но и не подумали остановить их или хотя бы поинтересоваться, кто такие и с какой целью прибыли.

Шень и Тао недоуменно переглянулись. Лин все так же покорно сидела в своем седле, низко опустив голову.

Они проехали по широкой дороге к красивому высокому дому, представляющему собой трехэтажную пагоду с черной крышей. Темно-красные стены жутковато смотрелись в лучах полуденного солнца, но в целом убранство говорило о зажиточности поселения.

Двери с цветастой росписью открылись, и навстречу гостям вышла изысканно одетая женщина сорока лет. Она была довольно высока, худощава, а ее лицо было слишком заостренным, чтобы считаться красивым. Тем не менее хозяйка, а это была именно она, судя по осанке и колючему взгляду, располагала к себе и не вызывала ничего, кроме восхищения. Странное впечатление, учитывая, что Шень прекрасно знал, кто она такая и на что была способна.

Тао бросил на него предостерегающий взгляд. Шень прислушался к своим ощущениям и почувствовал легкий магический отклик от женщины. Что ж, крупица драконьей крови в ее роду подарила ей природные чары обаяния. К счастью, магия была слишком слаба, чтобы оказывать существенное воздействие на драконов.

— Добро пожаловать в наше скромное поселение, господа, — низко поклонилась хозяйка, жестоким взглядом скользнув по фигуре понуро опустившей голову Лин. — Позвольте выразить вам благодарность за то, что вернули заблудшую воспитанницу. Мы примем все необходимые меры, чтобы наказать ее. Что вы желаете за вашу помощь?

Шень едва не ударил молнией в женщину. Особенно когда почувствовал ужас, сковавший Лин.

— Мы желаем выкупить эту розу, — грозно посмотрел на женщину Шень, и она вздрогнула, на мгновение теряя свою стать и невозмутимость. — Девушка посмела осквернить небесную обитель, и наказание ей выберет сам Хранитель. Он желает ее в свое распоряжение целиком и полностью.

— Господа, — нервно вздрогнула хозяйка и низко поклонилась, — эта роза принадлежит Императору. Она…

— Принадлежит Хранителю, — перебил Шень и выгнул бровь. — Или вы желаете познать его гнев на себе?

— Нет, господин Посланник, — догадливая хозяйка поклонилась еще ниже. — Как изволите. Позвольте только узнать, что совершила эта роза?

— Вам это прекрасно известно, — угрожающе процедил сквозь зубы Тао. — Хранитель не любит ждать, женщина. Он желает получить искупление проступка этой розы, и он его получит.

— Нам понадобилось изрядно времени, чтобы отловить ее и привезти сюда. Мы знаем, что вне поселения розы умирают, а вы не захотите лишать Хранителя права мести. Поверьте, вы не хотите узнать, на что он способен в гневе. — Шень окинул женщину перед собой брезгливым взглядом, — Не затягивайте его ожидание еще больше.

— Да, господа.

Хозяйка выпрямилась, одарила сжавшуюся в седле Лин убийственным взглядом и подозвала кого-то из слуг. Пожилой мужчина выслушал распоряжение, побледнел и спешно убежал. Женщина тем временем нервно заламывала руки, тщетно пряча их в рукавах накидки.

Прошло минут пять в полной тишине и напряжении, прежде чем слуга вернулся и протянул хозяйке сверток темно-синей ткани с белоснежными цветами шиповника, перевязанный серебристой лентой. Женщина сжала его в пальцах и рискнула поднять глаза на всадников.

— По законам, написанным Первым Императором, вы должны заплатить выкуп, если желаете обладать этой розой.

— Что это за тряпочка? — выгнул бровь Шень.

— Это ее жизнь, — хозяйка нервно вздрогнула под его взглядом и опустила глаза. — Розы опасны, а это единственное, что позволяет держать их в рамках.

— Мне нужны все такие тряпочки, — грозно рыкнул он.

Женщина снова вздрогнула и низко поклонилась.

— Она единственная. Других таких нет. Прошу простить меня, Посланник, но, если вы хотите получить ее, нужно заплатить.

— Сколько? — он мельком посмотрел на застывшую и не дышащую Лин рядом с собой.

Похоже, учитель врала ей, что зачарованных предметов существовало больше одного. Будучи драконом, Шень мог без труда почувствовать, что сейчас женщина сказала правду. Что ж, с одной стороны, это было оправдано безопасностью, а с другой, ему хотелось сжечь это поселение дотла, но он не мог.

Было слишком рискованно злить Императора. Возможно, когда-нибудь у Хранителей появится больше власти, и тогда они смогут изменить устоявшиеся порядки в империи. Хотелось надеяться, что это «когда-нибудь» наступит в ближайшем будущем, и им удастся не только спасти невинных девочек от участи становления розами, но и других имперцев от гнета непрекращающихся междоусобных войн принцев.

К сожалению, сейчас ни Шень, ни Тао, ни другие Хранители не могли помочь никому, кроме себя. Как бы они ни заботились о живущих на их землях людях, но безопасность и благополучие облачных драконов для них стояли на первом месте.

— Тысяча га, господин, — едва слышно прошептала хозяйка.

Шень вытащил из-под пояса пять увесистых кошелей и бросил к ногам хозяйки, не удосуживаясь вложить их ей в руки. Глаза женщины в шоке расширились. Она явно не ожидала, что у кого-то может оказаться с собой подобная немыслимая сумма. Вот только деньги для Шеня не играли никакой роли. А если бы заготовленных им трех тысяч га не хватило бы, он знал, что Тао тоже прятал под поясом несколько увесистых кошелей.

Хозяйка нервно сглотнула и, склонив голову, на двух ладонях протянула ткань вперед.

Тао подъехал к ней и грубо вырвал зачарованный сверток из ее рук. Встретив взгляд Шеня, он кивнул, подтверждая, что почуял чары.

Шень бросил на хозяйку брезгливый взгляд и, не прощаясь, развернул коня. Ударив покатые бока пятками, он пустил его рысью. Лин, едущая совсем рядом из-за связывающей их цепи, была ни жива, ни мертва. На ее бледных щеках краснел нездоровый румянец.

Шень отвернулся от нее, чтобы не вызывать лишних подозрений, и скользнул взглядом по внутренним садам поселения, пока они не выехали за ворота. Сердце сжалось в груди, и горечь сдавила горло. Пламя пронеслось по венам искрящейся яростью, и ему только чудом удалось не сменить ипостась.

Все сады были засажены розовыми кустами. Сейчас, зимой, они не цвели, но даже своей зеленью, раскинувшейся вдоль стен, насколько хватало глаз, ужасали. Сколько же детей и юных красивых девушек погибло по прихоти императорской семьи? Сколько невинных девочек они превратили в оружие, чтобы продать за несколько золотых монет?

Поселение давно осталось позади, а от Лин не было ни звука. Шень обернулся к ней, когда они въехали в лес, и расстегнул кандалы. Даже тогда она не проронила ни слова. Из нее будто выкачали всю жизнь.

— Лин, что случилось? — нежно позвал он, осторожно кладя ладонь на ее щеку, когда помог ей спуститься из седла.

— Шень, я свободна, — глазами, полными ужаса и недоверия, взглянула она на него.

Ее губы задрожали, и она судорожно вздохнула, как если бы заплакала. Однако ни слезинки не вытекло из ее прекрасных глаз цвета неба. Ее отучили плакать много лет назад, и за это Шень хотел стереть императорский род с лица земли, а также всех тех, кто посмел коснуться его пары, посмел считать себя ее «учителями».