– Не знала, что император умеет так выражаться, – засмеялась я.

Шутка дракона разрядила обстановку, отогнав печальные мысли.

– О-о-о, ты еще многого обо мне не знаешь, – Этерон как-то по-мальчишески хитро улыбнулся.

– Например?

– Например, я прекрасно готовлю.

– Врешь, – я пихнула императора локтем, совсем позабыв о его статусе.

– Вру, – согласился Этерон, рассмеявшись. – Зато ты улыбнулась.

Вечер сменился ночью, а мы так и сидели в беседке, неспешно попивая из своих бокалов и болтая обо всем на свете. Иногда разговор прерывался поцелуями и тогда мое дыхание сбивалось, щеки краснели, а сердце колотилось, как сумасшедшее.

Но потом Этерон снова шутил, а я смеялась, потому что рядом с ним мне было как-то по-особенному легко.

Сейчас, когда все наши споры и ссоры остались позади, мне казалось, словно я знала Этерона всю свою жизнь. Словно мы были созданы друг для друга.

Когда стемнело окончательно, Этерон достал откуда-то стеганное одеяло и потянул меня прочь из беседки.

Мы переместились на небольшую лужайку с аккуратно постриженным газоном и улеглись рядом, глядя в темное небо.

Плечом я чувствовало теплый бок Этерона, а сам император показывал мне созвездия и говорил их названия.

Все это было так романтично, что в один момент я даже ущипнула себе, желая убедиться, что это не сон.

Но нет… все происходило по-настоящему, хотя и напоминало какую-то сказку.

Следующие две недели прошли так, словно боги решили смилостивиться надо мной и исполнить все мои мечты.

А может, и впрямь решили – иначе, как еще объяснить, что все стало не просто хорошо, а великолепно?

Аристократы теперь не смели сказать мне слова против. Я больше не боялась насмешек, потому что абсолютно каждый обитатель дворца натягивал вежливую улыбку при моем появлении. Особенно старалась Хлоя, наученная горьким опытом Истрикс и внявшая предупреждению Этерона.

И пускай я знала, что все эти улыбки ненастоящие, но главное, никто меня не трогал и не пытался задеть. А что там на самом деле думали эти напыщенные придворные мне было все равно.

С маменькой и Фло тоже все шло, как нельзя лучше.

После того случая матушка больше не пыталась впихнуть сестренку в высшее общество, позволив ей бегать по дворцу и наслаждаться детством с друзьями.

Да и сама родительница, прежде завороженная блеском дворцовой жизни, теперь поостыла. Она больше не поднимала тему нашей с Этероном женитьбы, и словно жила одним днем, с удовольствием пользуясь всеми благами сейчас, но не заглядывая далеко вперед.

И это меня полностью устраивало.

После того, как Этерон показал мне портрет отца, я почти сразу пожалела об этом и первые пару дней боялась увидеть его случайно. Но, заметив это волнение, император успокоил меня тем, что мой родственник живет далеко, а приглашать его во дворец никто не станет.

О, Этерон в целом был крайне внимателен ко мне.

Мы не обсуждали будущее и не говорили о наших чувствах, но мне этого и не требовалось. Скорее наоборот, мы оба словно понимали, что в итоге нам придется расстаться, и старались выжать из отведенного времени все возможное.

Каждый вечер мы ужинали вместе, и всегда Этерон придумывал что-то новое. Он уже понял, что мне не по нраву дворцовый пафос и жеманность, так что вывозил меня в город, или в сад, или в столичный парк.

Мы ходили в театр, однажды катались на лошадях, и мне было как-то по-особенному тепло и уютно рядом с императором.

Мы могли говорить обо всем, а могли просто молчать, держась за руки. Частенько Этерон шутил, в такие моменты прекращая быть суровым правителем империи и превращаясь в обычного мужчину, увлеченного девушкой.

И как же меня радовало, что эта девушка – я сама.

Да, я знала, что мне будет больно, когда все закончится. Но гнала эти мысли прочь, верная своему решению быть счастливой здесь и сейчас.

А как мы целовались… делать подобное на людях было непозволительно для правителя, но при каждом удобном случае Этерон находил укромный уголок, чтобы поцеловать меня. А когда этого не получалось, он лишь крепко сжимал мои пальцы.

Казалось, что за эти поцелуи и объятия я была готова продать душу самому Кэбаларе. Каждое касание императора, каждое его нежное поглаживание зажигали во мне незнакомый огонь. Он заставлял мое сердце биться чаще, щеки краснеть, а глаза – блестеть от счастья.

Да, ни один человек прежде не делал меня такой счастливой, как Этерон. И когда я видела на его лице открытую мальчишескую улыбку, то знала, что это взаимно.

Иногда мне даже казалось, что он решил взять меня в жены по-настоящему, но спрашивать об этом я не рисковала. Зачем рушить скоротечное счастье?

Впрочем, дальше поцелуев мы никогда не заходили. Обычно Этерон отстранялся первым, а иногда уходил сполоснуть лицо холодной водой, чтобы остыть.

Мы оба соблюдали четкую грань, не переступая ее.

Порой я начинала сожалеть об этом. Глупости конечно, но Этерон нравился мне так сильно, что хотелось унести его частичку с собой. Чтобы потом, когда мы будем далеко, хоть что-то напоминало мне об этом счастье.

Но я понимала, что это не лучшее решение, да и Этерон… иногда мне казалось, что он больше меня стремится сохранить последнюю преграду между нами. И что даже если бы я сама попросила его разделить со мной постель, то он бы отказался.

– Я так счастлива, – проговорила я в один из вечеров, зажмурившись от накативших чувств.

– Ты действительно словно сияешь изнутри в последнее время, – улыбнулась Белла, что в этот момент расчесывала мне волосы.

– Так заметно? – чуть смутившись, я похлопала себя по щекам.

– Ага, – кивнула подруга. – Из-за чего это?

– Скорее, из-за кого…

– Из-за кого? Ох, кого мне стоит поблагодарить за то, что он делает мою подругу счастливой? – хихикнула Белла. – Или это…

– Да, это он, – я снова покраснела.

– Неужели теперь ты влюбилась? В прошлый раз ты ведь ответила отрицательно, – от волнения девушка даже отложила гребень.

– То было в прошлый раз…

– Так значит?

– Да, кажется я окончательно влюбилась в Этерона, – прошептала совсем тихо. – Всем сердцем.

– Надеюсь, он не причинит тебе боль. Но я рада за тебя, ведь ты теперь его невеста, – улыбнулась Белла, и мы обнялись.

«Влюбилась, влюбилась, влюбилась», – крутилось у меня в голове той ночью.

Но это меня больше не пугало. Да, я влюбилась в императора. Потому что он делал меня счастливой.

Сабрина

Мое личное счастье продлилось еще ровно неделю, а затем обернулось настоящим кошмаром.

Ничто в тот день не предвещало беды, и начался он, как обычно. Я проснулась с улыбкой на губах, вызванной воспоминанием о вчерашней встрече с Этероном. Потянулась, позволив себе насладиться этими первыми мгновениями пробуждения, когда ты еще теплая после сна, а вокруг тебя мягкие перины.

Затем умылась, почистила зубы и привела себя в порядок, размышляя, чем бы скоротать время до вечера. Днем Этерон обычно бывал занят, но это я понимала и не беспокоила его до ужина.

Значит, можно поболтать с Фло и матушкой, а то мы не виделись уже пару дней.

Кивнув сама себе, я облачилась в платье и взялась за волосы, когда в дверь постучались.

– Сабрина, это я, – раздался с той стороны голос Беллы.

– Заходи, – ответила, продолжая заплетать локоны в косу.

Днем мне было удобнее с такой прической, но вечерами я обычно выпускала несколько прядок, потому что Этерону нравилось перебирать их пальцами.

– Давай помогу, – Белла уселась позади, взявшись за гребень.

– Спасибо, – кивнула, наблюдая за отражением подруги в зеркале. – У тебя что-то случилось, или ты пришла поздороваться? Обычно ты заглядываешь вечером…

– На самом деле случилось, – вздохнула Белла, умело управляясь с прядками. – Я хотела попросить об одолжении. Если тебе будет несложно, разумеется.