В те мгновенья перед глазами пронеслось безрадостное будущее: испытания провалены, я отречен от рода, а империя осталась без наследника. Пожалуй, последнее пугало особенно, ведь касалось не только меня. Королевство не может без короля, а мой отец уже неспособен завести нового дракона. И мой провал значил бы кровавую борьбу за власть среди аристократов, а может и вовсе междоусобную войну.
Впрочем, прежде чем я успел испугаться по-настоящему, по моим пальцам пробежала магия, и стало очевидно, что Сабрина где-то поблизости.
Это обрадовало.
Не сказать, что я стал меньше ее презирать, или она прекратила меня раздражать. Но все подозрения касательно связи девчонки с фанатами Кэбалары уж точно отпали. Она была простолюдинкой, которой повезло стать истинной дракона, не более.
А я так желал увидеть в случившемся какой-то коварный замысел, что переиграл сам себя.
Наверно мне просто хотелось обвинить кого-то в том, что мой дракон выбрал себе неподходящую пару. Но винить было некого.
Ничего, всего несколько дней, и все вернется на круги своя.
На первом испытании я не ожидал от Сабрины ничего, кроме проблем, и надеялся, что она хотя бы будет кричать не слишком громко. Но она меня удивила, справившись с достоинством, несвойственным для простолюдинки, и получив капельку моего уважения. Не будь у нее столь скверного характера, возможно, мы бы могли и поладить. Но, увы…
Оставив Сабрину отдыхать, я привел себя в порядок и пригласил Адриана.
В конце концов, мне еще следовало поговорить с генералом о том, что утром он упустил истинную и едва не обрек меня на провал.
– Ваше Высочество, – склонился в поклоне Адриан, бросив быстрый взгляд на Сабрину, спящую в моей кровати. – Поздравляю с успешным прохождением испытания.
Как и всегда, лицо генерала было спокойным и только брови немного хмурились. Старше меня, Адриан Уайетт отличался невозмутимостью, так что некоторые даже прозвали его ледяным генералом.
– В этом явно нет твоей заслуги, – фыркнул я, усевшись в одно из кресел в дальнем углу комнаты. – Если бы Сабрина сбежала…
– Сабрина бы не скрылась от меня без вмешательства богини Веланды, – покачал головой Адриан, утроившись в соседнем кресле, и вздохнув, добавил: – Ты же знаешь, Этерон, может пару выбирает и дракон, но время возникновения метки контролирует богиня. Я никак не мог предвидеть появление собственной истинной, будь она неладна. Но после испытания я прикрыл тебя иллюзией, чтобы никто не заметил присутствия Сабрины на поле.
Что ж, Адриан был прав – именно Веланда зажигала метки. Возможно, богиня следила за моей бывшей парой куда внимательнее, чем могло показаться сначала. Может она и вовсе знала, что я подозреваю Сабрину и хотела избавить ту от ненужных разбирательств. В любом случае, я не сомневался в преданности Адриана, а священный закон драконов и наша дружба не могли позволить мне наказать его за появление истинной.
– Что ж, на завтрашнем испытании ты будешь среди тех, кто обеспечит защиту зрителей, – медленно качнул головой я. – Постарайся и в этот раз скрыть присутствие Сабрины.
– Будет исполнено, – кивнул Адриан серьезно.
– А что с твоей истинной? Ты уже выяснил, кто она и откуда? Что планируешь делать дальше?
– Простолюдинка, сирота, с севера, – коротко отчитался Адриан. – Мне не нужна семья, но раз Веланда послала связь, я не стану от нее отказываться. Получу наследника, а девушку поселю в своем особняке, чтобы не путалась под ногами.
– Хорошее решение… наверно мне стоило поступить так же, но теперь уже поздно, – несколько горько усмехнулся я.
Пару минут мы молчали, каждый думая о своем, пока я не заговорил первым:
– Что там с Дорианом?
– Так и не объявился, и со своими людьми из канцелярии тоже не связывался, – покачал головой Адриан. – Я бы давно послал к нему кого-нибудь, но перед отъездом Дориан выдал четкие указания. Если там и впрямь активизировались последователи культа, он не хотел спугнуть их.
– Но и слишком долго тянуть нельзя. После коронации возьми людей из канцелярии и отправляйся на его поиски, – поразмыслив, велел я.
– Будет исполнено. Что касается моей истинной… я думал поскорее сыграть свадьбу. Пока же ей придется пожить во дворце.
– Выдели ей смежные со своими покои, а со свадьбой поступай, как знаешь, – согласился я.
В этот момент Сабрина завозилась на постели, и распрощавшись, Адриан ушел, оставив нас наедине.
Видят боги, в этот вечер я хотел поговорить с ней по-человечески. Да, возможно я начал немного не так, раздосадованный тем, что Адриан оказался более предусмотрительным со своей истинной. Но какое право Сабрина имела хамить мне? Кем она себя вообще возомнила, чтобы так со мной разговаривать?
Уверен, если бы эта девчонка была смирной и покорной, я бы относился к ней гораздо лучше. Хотя бы потому, что так мне проще было бы принять мою зависимость от нее.
Впрочем, я нашел в себе силы честно признаться ей в собственной слабости. Потому что, несмотря на жуткий характер, стойкость Сабрины и впрямь заслуживала уважения. Хотя вслух я бы в этом, разумеется, не признался.
В тот вечер, чувствуя за собой вину из-за обвинений в краже и испытания, я постарался проявить к Сабрине максимальное расположение. Я велел привести ее родственников и позволил поболтать со служанкой. Мне даже показалось, будто мы начали ладить, вопреки нашим разногласиям.
Ровно до следующего утра.
Я объяснил Сабрине все предельно ясно и думал, что испытание пройдет гладко. Еще бы, ведь она выдержала полет на драконе. Чего стоило ей просто стоять неподалеку от меня и молчать?
Но нет, Сабрина едва все не испортила, и в первые секунды мне хотелось придушить ее прямо на месте. Или что, она приняла вчерашнюю мою доброту за слабость? А может думала, раз я зависим от нее, то теперь ей все сойдет с рук?
Когда мы добрались до дворца, девчонка начала оправдываться, но какой в этом толк, если преданность нужно доказывать делами?
Однако следующие слова Сабрины заставили меня дрогнуть.
Она заблуждалась, считая, что все досталось мне по праву рождения. Все простолюдины и даже некоторые аристократы так думали: что, если ты родился в императорской семье, то твоя жизнь сплошное удовольствие.
Нет, это не удовольствие. Это и контроль, и тренировки, и отсутствие детства.
Пока другие играют, будущий император учится. Пока тот же самый пастух может спокойно веселиться с соседскими ребятами, будущий император не имеет права выбирать круг своего общения.
Вся жизнь наследника состоит из ограничений. Нельзя отвлекаться от уроков. Нельзя сплоховать в магии. Нельзя играть, нельзя смеяться, нельзя плакать.
Можно только сидеть за книгами, изучая прошлое своего государства, тренировать магию, да торчать на приемах с каменным лицом благородного мальчика из самой влиятельной семьи мира.
Это являлось еще одной из причин, по которой я презирал простолюдинов – они всегда завидовали конечному результату, даже не желая узнать трудности, что были на пути к нему.
Но после слов Сабрины я вдруг увидел, что в чем-то мы похожи. Она рассчитывала на саму себя и брала ответственность за других. И я… я мог положиться на своих герцогов, но в конечном итоге все равно отвечал за них и целое государство.
В тот момент я впервые увидел в Сабрине хрупкую девушку, ставшую такой несносной из-за трудностей, и мне захотелось утешить ее. Хотя бы немного.
Сабрина
В гнетущей тишине слова Этерона эхом прокатились по комнате. И пусть он уже замолчал, у меня в ушах продолжало звучать:
– Я. Я не дам тебе упасть. До коронации.
И хотя до коронации оставался всего один день, но тон принца был таким… пронзительным. Кажется, впервые он говорил со мной без всякого пренебрежения, как с равной.
Я замерла, не зная, что делать дальше. Этерон перестал злиться, и продолжать конфликт не имело смысла. А любой ответ прозвучал бы нелепо, и поэтому я стояла молча, разглядывая серые глаза принца.
