— Ответ на первый вопрос, если вы о нем все же задумывались, одновременно сложен и прост, — продолжил Волков-Русов. — Случившиеся события нарушили привычный порядок вещей, отодвинув второстепенные проблемы на задний план. Потенциальная одержимость преемника старого князя Бельских уже не считается чем-то ради чего стоит устраивать разбирательство.

Ну-ну, так я и поверил. Скорее «проблему» решили отложить в долгий ящик, и при случае обязательно к ней вернуться. Но об этом я говорить конечно не стал, вместо этого заметив:

— Полагаю ваша фракция получила внушительную поддержку.

Волков непринужденно кивнул. Я решил рискнуть, сделав опасное замечание.

— Что наводит на мысль о выгодоприобретателях от произошедшего.

— Намекаете, что нападения устроили мы? — патриарх улыбнулся. — Это слишком опасно. Всегда есть шанс, что замысел раскроется, и тогда от нас не оставили бы и мокрого места. Ничто бы не спасло заговорщиков от гнева остальных кланов.

Он не обиделся на обвинение, признал факт и легко от него отмахнулся, показывая, что скрывать ему и его сторонникам нечего.

Настала моя очередь кивать с пониманием. Верно, если бы такую заварушку устроил кто-то из своих, его бы живьем съели. А правда рано или поздно все равно вскроется.

— Провокации подобного рода проводят либо безумцы, либо люди четко понимающие какие будут последствия, — продолжил Волков-Русов. — Никто бы из членов Совета не рискнул поступать таким образом, отдавая себе отчет, чем потом придется расплачиваться.

— Что-то не было видно, что князя заставляли себя хоть немного думать, — проворчал я, и прикусил язык. Нашел что высказывать одному из тех, кто был на Совете. Однако патриарх сибирского клана не обиделся.

— Слишком много противоречий скопилось, — легко пожал плечами Волков-Русов. — Первым делом все принялись выяснять отношения в попытках использовать ситуацию в своих интересах. Я не исключение. Но, поверьте, это больше от растерянности, чем от чего-то другого.

Князя быстро придут в себя и захотят понять, кто на них напал и зачем, — мысленно заключил я.

— Они напоминали спорящих торговок, — я припомнил свое первое впечатление, когда начался гвалт с бросанием взаимных обвинений друг в друга.

И снова никаких обид, словно разговор шел между добрыми друзьями, лишь небрежно пожатие плеч.

— Князя-политики властители Уделов и князя — члены Совета порой совершенно разные личности, — заметил Волков-Русов. — Там им не нужно сдерживаться. В здании Совета нет камер, нет лишних свидетелей. Все референты и помощники остаются внизу. Таков порядок, заложенный патриархами-основателями.

— Хотите сказать, заседания для них отдушина? Место где можно не сдерживаться? — искренне удивился я, и получил в ответ насмешливый взгляд.

— А вы считали нас бездушными истуканами? — изумление новичка патриарха забавляло, он даже не скрывал этого.

Проклятье. Ловко он меня переиграл. Хотя чего еще ожидать от природного князя?

Я пробубнил нечто невразумительное. К счастью вовремя подошли официанты с заставленными подносами. Разумеется, там было мясо. Много жаренного мяса. Неудивительно, учитывая сидящую напротив личность. Было бы странно, если бы оборотень предпочел овощи. Впрочем, овощи там тоже присутствовали, приготовленные на гриле.

Откусив кусок и быстро его прожевав, Волков-Русов заметил:

— Стать на короткое время тем, кем ты являлся когда-то — обыкновенным человеком — дорогого стоит. Надо этим пользоваться. Но поверьте, это быстро проходит и не каждое заседание напоминает базар. Часто мы ведем себя вполне сдержанно. Но прошедшие нападения действительно выбило многих из колеи. Уже давно в Конфедерации не случалось ничего подобного. А тут такая… — он замолк, неопределенно крутанув в воздухе рукой с зажатой вилкой, подбирая подходящее слово.

— Возможность, — подсказал я и развил мысль: — Особенно для партии войны. Многим надоело скучать в Уделах, бесцельно прожигая жизнь.

— Скорее нам надоел покой, — мягко поправил меня Волков-Русо, возвращаясь к блюду.

— Партия войны выигрывает? — осмелился уточнить я.

Тонкая улыбка мелькнула по лицу патриарха оборотней.

— Конфедерация сложная система сдержек и противовесов, — проронил он. — Но не стоит забывать, что каждый властитель Удела в первую очередь преследует собственные интересы. На этом держится договор заключенный при основании Союза. Единственный повод отойти от полученных вольностей это…

— Внешняя угроза, — сказал я.

Волков кивнул.

— Верно. Внешняя угроза. Когда кто-то нападает извне, князя забывают склоки, встают плечом к плечу, дружно встречая опасность. Таков закон, доказавший неизменную эффективность за века существования Союза. Междоусобицы отбрасываются прочь для достижения общей победы.

Но позже князья обязательно вернуться к выяснению отношений, — мысленно добавил я. В голове мелькнули примеры из истории с мировыми войнами. Властители Уделов и впрямь демонстрировали удивительную сплоченность, когда возникала опасность для всех. И стоило кому-то со стороны влезть в их дрязги, как немедленно следовал жесткий отпор.

Это впитывалось с молоком матери. Каждый клан мог интриговать против соседей, но всегда оставались красные линии, за которые никто не переступал. Одна из них — сговор с внешним врагом. В этом случае все кланы проявляли удивительную солидарность в деле наказания изменника.

Потенциальные нарушители понимали, что в этом случае их разорвут на куски и не пробовали идти на риск.

Даже если какому-нибудь патриарху вдруг стрельнет в голову безумная мысль заключить союз с кем-то извне для достижения внутренних интересов, его не поймет своя родня и пресечет предательство.

Это настолько въелось в суть всех родов, что стало одной из граней характера одаренных-аристо. Базировалось данное свойство на событиях, произошедших на заре основания Союза и дальнейшей Реформации, когда стало понятно, что для общего выживания необходимо объединиться. Тогда сложилась ситуация — либо выживут все вместе, либо погибнут также все вместе. Иного не дано.

Пару минут мы молча насыщались. Потом я спросил:

— Зачем вы мне все это рассказываете? Хотите помочь новичку?

В бескорыстие оборотня не верилось. Он понял, что я это понял, по губам худощавого мужчины вновь скользнула быстрая как тень улыбка. Впрочем, ее место так же быстро заняло серьезно выражение лица.

— Хочу предостеречь от необдуманных поступков, — ровным тоном произнес князь. Настолько ровным, что даже самому тупому стало понятно, что прозвучало предостережение. Не угроза, не требование, просто совет. — Не нужно вносить в ситуацию больше хаоса и неопределенности, чем уже есть.

Намек на Оболенских? Не стоит раздувать конфликт? Похоже Волков-Русову известно больше, чем он пытается показать. Стоило принять во внимание.

— Я понял, — я кивнул, показывая, что услышал собеседника.

Не зря он вспомнил о сплоченности. Если на пороге война, все разборки стоит отложить, каким бы серьезными они не являлись. Что-ж, похоже ментатам повезло. Или все же мне и Бельским? В любом случае, против нарушителя спокойствия в случае необходимости поднимутся все, заставив вспомнить древние договоренности.

Не удовлетворившись простым ответом Волков-Русов внимательно на меня посмотрел. Я вдруг заметил, как зрачки его глаз на секунду изменились получив желтоватый оттенок, став звериными.

Напротив, сидел Оборотень, не стоило б этом забывать. Внутри поджарой фигуры скрывалась сущность зверя, яростного, не признававшего чужие авторитеты.

Взгляд молчаливо говорил: не стоит мутить воду, мешая партии войны сколачивать внутри Совета коалицию, привлекая на свою сторону умеренных и пацифистов. Конфедерация очень долго не вела войн (за редким исключением, чей представитель сидел напротив), и несмотря на атаки придется постараться, чтобы убедить колеблющихся в необходимости быть готовым к войне.

— Что я буду с этого иметь? — жестко спросил я.