Даша ухмыльнулась.

– Вот смешно тебе, а я даже растерялся, – продолжил Мамонов, мягко потрепав Дашу по солнечным волосам. – С одной стороны, сообщить должен – эти фокусы запретили давно, уж и не знаю, кто его научил. С другой… жалко пацана стало. Пьяный был, дурак, руки разбитые, глаз заплыл. Из кармана бутылка полупустая с какой-то бурдой. И ведь и не вспомнит, как попался! Подзатыльник дал, до общежития дотащил. Бутылку отобрать не сумел. И ему хоть бы хрен, понимаешь, просто в дрова! Только песни орал всю дорогу. И ведь не помнит! Он и правда не помнит, что я его видел!

Даша нервно рассмеялась, хотя было не слишком-то и весело. Но она всегда смеялась, когда нужно было любым способом отвлечься от тягостных мыслей. Смеялась, даже когда делать этого совсем не хотелось. Девушка предпочитала улыбаться, чем сидеть под этим деревом и трястись от страха – как там Игорь? Справился ли?

Мамонов понимал эмоции Даши. Ему и самому всё это время было не по себе.

Он знал, что произошло в семье Воронцовых – дело не гремело на всю страну, но четыре года назад Мамонов купил дачу на южном берегу Великого Круглого озера, где он с тех пор проводил хотя бы пару недель отпуска, так что местные газеты он читал. Даше писать не стал – не пишут такое в письмах, хотел явиться лично, рассказать, да всё собирался с духом. Девушка сама решила проблему, прислав ему письмо; Георгий Робертович купил билеты только для того, чтобы подарить девчонке хотя бы один радостный вечер перед тем, как выложит ей всю правду, но когда он увидел рядом с Дашей огромную чёрную псину, похожую на вервольфа, он сразу понял, что Голубева знает обо всём, и уже придумала план действий, никоим образом не сомневаясь в невиновности парня.

В то, что Игорь Воронцов виновен в убийстве брата, не верил и сам Мамонов: Георгий Робертович знал этот типаж хмурых и замкнутых людей, из которых слова не вытянешь об их личной жизни – никогда ещё среди них ему не попадались настоящие убийцы. Местные репортёры написали про Игоря много гадостей – Мамонов и не знал, как много было у парня проблем с властями! Драки и пьяные загулы, стычки с патрульными – до четырнадцати лет мальчишка словно специально искал приключений на задницу. Но, внимательно изучив статьи, Мамонов отметил одно обстоятельство: не было агрессии. Игорь действовал импульсивно, как тупой подросток, желающий доказать свою крутость, но никогда в его действиях не было настоящей жестокости. Может, именно поэтому, когда Георгий Робертович увидел Игоря рядом с Дашей, он отреагировал так спокойно. Может, именно поэтому, он так хотел помочь парню выпутаться из этой гадкой ситуации.

Самым тревожным во всём этом было то, что, обманув ОБТС, Игорь автоматом записался в категорию опасных преступников. Мамонов долго не понимал, почему дело не гремит на всю страну, скромно примостившись на полосах одних лишь суресских газет, но сегодня ответ был получен: параллель. Игорь сумел проникнуть в простой мир, а такое освещать не любят – больно бьёт по самолюбию властей, тем более, здесь, когда сбежавшим оказался всего лишь молодой парень с одними лишь Стандартными Курсами за плечами. Зато газетная статья, прочитанная дней пять назад и тогда повергшая Мамонова в шок и вызвавшая непонимание, сейчас обрела смысл:

"...при поимке этого опасного преступника, убившего родного брата и ранившего двух патрульных и сестру, будет рассматриваться вопрос об использовании казни Веди".

Бывший служащий ОБСТ, Мамонов прекрасно знал, кто такие Веди, не раз сталкиваясь с ними по работе. Отвратительные ведьмы, вселяющиеся в человека и в течение часа медленно разрывающие его на куски изнутри. Скверная, долгая, грязная смерть. Георгий Робертович вздрогнул, вспомнив, что остаётся от тела после такой казни.

– Игорь!

Даша вдруг подскочила со своего места и понеслась к ограде особняка; Игорь пролез только головой и передними лапами, да так и уснул, повиснув на прутьях решётки и забавно дёргаясь во сне, как будто куда-то бежал на четвереньках.

– Антидот взяла?

– Да, да... Подожди... Сейчас...

Даша нервно рылась в рюкзаке. Через минуту она извлекла на свет небольшой флакон с кристально-прозрачной жидкостью. Она, словно нашатырным спиртом, поводила им перед носом пса и тот, оглушительно чихнув, открыл глаза и резко поднялся на ноги.

– Сработало? – Мамонов был серьёзен, как никогда. – Спят?

Ротвейлер кивнул, окончательно протиснувшись сквозь прутья решётки и ещё слегка пошатываясь от паров.

Даша посмотрела на наручные часы.

– Без пятнадцати час. Через десять минут выходим.

_____

* Ма́вка - персонаж украинской демонологии, русалка. Под западным влиянием образ славянской русалки слился с образом Морской девы, которая вместо ног имеет рыбий хвост и живёт в море. Западноевропейские русалки внешний вид унаследовали от художественных изображений гомеровских сирен, славянские сходны с древнегреческими нимфами.

– Когда ты трезв, это даже впечатляет, – усмехнулся Мамонов, глядя на то, как пёс медленно поднялся с четверенек в прямоходящее положение и сменил чёрную шерсть на привычный облик. – И где ты этого нахватался?

Игорь холодно сверкнул глазами, воздержавшись от ответа: Даша доверяла Мамонову, но для Воронцова тот по-прежнему оставался всего лишь преподавателем и бывшим ОБТСовцем. И это было странно, даже для самого Игоря: он ведь уважал эту службу, его новый учебный год должен был начаться уже в качестве курсанта ОБТС, но с тех пор, как он сам оказался в роли подозреваемого, окружённый до нелепости правдоподобными уликами, всё пошло наперекосяк, а вера в справедливость пошатнулась.

– Как хочешь. – Мамонов снова усмехнулся, поймав настроение парня. – Но вот в подробности твоего плана, уж будь добр, просвети. А то от Дашкиного рассказа у меня только мигрень разыгралась. И объясни, что мы должны искать.

– В молодости, – начал Игорь, – мой прадед много путешествовал. Особенно по Европе. Там он встретил мою прабабку. С приданым у неё на тот момент не сильно сложилось, вот она и прихватила из дома несколько самых ценных безделушек. В их числе был Воскрешающий камень.

– Тот самый?

– Да. Знаю, как это звучит, но мне ребёнком довелось проверить его в действии – я вызвал с того света призрак прадеда. Это видели родители, они испугались. Хотели выбросить камень, но прабабка не позволила, сказала, что выбрасывать такое – слишком легкомысленно, и она его лучше спрячет. И спрятала: раньше он лежал в её шкатулке с украшениями, но после того случая я его больше не видел. Мне кажется, что он до сих пор где-то в доме, в сейфе или типа того… я не знаю.

Даша поочерёдно смотрела то на растерянного Игоря, то на недоверчивого Георгия Робертовича. Ей и самой история до сих пор казалась каким-то бредом, иррациональным даже по меркам волшебной параллели. Они хватались за соломинку: мать и отчим Игоря проспят около часа – Сонное зелье сморило их в столовой, – и если за это время не удастся найти ничего похожего на пресловутый Воскрешающий камень, то Игорю останется либо сдаться, либо удариться в бега.

– Ёшкин кот… – Мамонов, наконец, махнул рукой. – Я всё равно уже замешан во взломе с проникновением и незаконном использовании зелья на лицах без их ведома. Хотя бы осмотрюсь, чего уж терять. Ты хоть помнишь, как выглядел камушек?

– Чёрный, – ответил Игорь, чуть подумав. – Маленький. И гладкий.

– Тааак… – протянула Даша. – Воронцов, сколько тебе было лет, когда ты его в последний раз видел?

– Пять.

Игорь виновато развёл руками, а Даша застонала – в апреле Игорю исполнилось двадцать. Сегодня предстояло найти в огромном доме легендарную хрень с размытым описанием, которую никто не видел вот уже пятнадцать лет, а стрелки часов неумолимо укорачивали отведённое для поисков время.