– Давно тебя не видела, братик!

Игорь мягко приобнял Андромеду:

– Привет. Я скучал.

– Ты всё куришь, фу! – засмеялась Андромеда и отстранилась, посмотрев брату в глаза: – Сам знаешь, как это вредно. Вот начнутся проблемы со здоровьем, вспомнишь мои слова!

– Я сокращаю понемногу, – улыбнулся Игорь в ответ.

– И правильно делаешь! – Дро искренне обрадовалась. – Первый шаг – это важно. Ну, чего молчишь? Рассказывай, какие дела? Как учёба? Как на личном фронте?

– Всё отлично, спасибо, – лаконично ответил Игорь и перевёл тему: – Как сама? Готова к академии?

Девушка что-то быстро-быстро защебетала, но Игорь не слушал её. Он улыбался, когда Андромеда говорила о планах на учёбу, и вежливо кивал, делая вид, что то, что происходило среди многочисленных подружек Дрю, его хоть как-то интересует.

О том, что отцом Дромеды был кто угодно, только не Виктор Воронцов, Игорь догадался ещё в те давние времена, когда он хоть что-то начал понимать в подобных вопросах. Но, как бы ни ненавидел Игорь свою мать и не презирал её за измену, Андромеду парень всегда считал своей сестрой и искренне её любил, относясь к ней с той братской теплотой, о которой так мечтают девчонки. Он, как умел, старался опекать девушку и защищать от дурдома, творившегося в семье, всегда мог внимательно выслушать её быструю речь ни о чём и невольно баловал своей безотказностью. Так что, когда в этот раз парень прервал вдохновенные речи сестры, Дрю очень удивилась. Что-то спросила, но Игорь не ответил: он прислушивался к звукам в доме.

«Кажется, сработало…»

– Тшшш… слышишь? Крики…

Андромеда напрягла слух и удивлённо распахнула голубые глаза:

– Мама кричит!

– Пошли.

Войдя в зал, Игорь сразу понял, что упала последняя капля в чашу доведения матери до нервного срыва: Светлана, с головы до ног измазанная в крем и куски бисквита, пыталась придушить официанта, уронившего свадебный торт. Жених оттаскивал свою буйную жену от несчастного сотрудника обслуживающего персонала, некоторые гости толпились вокруг или пытались помочь Кононову, другие же с равнодушным видом продолжали выпивать, словно и без того участвовали в какой-то дурацкой пьесе.

Светлана повернула голову и увидела сына. Она тут же вскочила на ноги, растолкала людей вокруг себя, подбежала к Игорю и влепила парню звонкую пощёчину, испачкав кремом его лицо.

– Ты! Это ты всё подстроил!!!

Игорь невозмутимо пожал плечами:

– Интересно как? Написал в ратушу письмо от имени этого? – Он пренебрежительно кивнул в сторону перепачканного тортом отчима. – Обкормил голубей? Столкнул тебя в лужу? Как я, позволь спросить, мог всё это сделать? На расстоянии? Силой взгляда?

– У тебя есть телекинез, проклятый выродок!!! – казалось ещё чуть-чуть, и Светлана начнёт плеваться ядом. – Это из-за тебя официант уронил торт!

Голос подала Андромеда:

– Мам, Игорь не виноват. Мы разговаривали с ним на улице в тот момент, когда всё произошло. Он не мог, ему ведь нужно видеть то, что он передвигает.

– Не встревай в разговор, маленькая дрянь! – завизжала Светлана и наградила пощёчиной ещё и дочь.

Андромеда замерла, держась за щёку, и часто заморгала повлажневшими глазами – мать никогда не поднимала на неё руку.

– Не смей её бить, истеричная корова! – прошипел Игорь, но Светлана, как будто и сама сбавила пыл. Она посмотрела на Андромеду и хотела что-то сказать, но девушка не сдержала слёз и убежала наверх, в свою комнату.

– Доволен, недоносок? – выплюнула Воронцова в лицо сыну. – Этого ты добивался?

– Ты уверена, что именно меня хочешь во всём обвинить?

Игорь готов был взорваться – мать могла думать о нём всё, что угодно, но перекладывать на него свои заскоки он ей не позволит. Парень чувствовал, как разыгралась невербалка, как он перестаёт её контролировать. Как в тот день, когда он стал совершеннолетним: первый день дома после окончания учебного года, Светлана цеплялась за мелочи и нарывалась на скандал – она быстро сумела довести до белого каления. Игорь рявкнул «Заткнись!», а стул полетел уже против его воли. В тот день Игорь сломал матери ребро, и от расплаты его спас Артур, который первый догадался, что к чему, и что брат попросту не может себя контролировать.

Сегодня Игорь был близок к тому состоянию. Он знал, что где-то позади него задрожала мебель, почувствовал, как теряет контроль над телом и разумом, но вдруг его отвлёк звук отодвигаемого стула и голос одного из гостей.

– Мы, наверное, пойдём. Ещё раз спасибо за приглашение, всё было замечательно.

После этих слов приглашённый и его семья поднялись с мест и направились к выходу. Остальные гости сначала переглядывались, а потом как-то быстро решили последовать примеру. Уже через пять минут гостиная оказалась пуста.

Игорь вытер крем с лица и облизал испачканные сливками пальцы:

– Я, пожалуй, последую их примеру. Совет да любовь. Вкусный тортик.

Парень, краем уха слушая вопли матери, вышел на улицу и полной грудью вдохнул свежий воздух. Дело было сделано.

Андромеда не знала, что Игорю больше не нужно видеть то, что он собирается передвигать. Достаточно лишь находиться рядом и знать расположение предметов в пространстве, а уж свой дом парень знал до последнего гвоздя. Свадьба прошла так, как было надо Игорю, но лучше от всего проделанного ему, как ни странно, совершенно не стало. Напротив, он чувствовал себя дураком. Сопливым мальчишкой, который решил напакостить учительнице за то, что та поставила ему двойку по математике. Да ещё сестра расстроилась… что ж, ей даже полезно. Может, хоть что-то убедит девчонку в том, что её мать совсем не то золото, каким Дрю её считает.

Воронцов сел на ступеньку крыльца, доставая новую сигарету и любуясь лошадьми, что неторопливо скакали по лугу. Игорь не умел ездить верхом, как он ни пытался – лошадь сбрасывала его, не то потому, что он делал что-то не так, не то потому, что чувствовала в нём натуру оборотня. Ни разу так и не получилось. Стоило найти им нового хозяина.

Он и Артур уедут – Игорь с братом, не сговариваясь, решили, что ноги их не будет в «Тёмной пропасти». Андромеда любит лошадей, но ездить верхом боится. Особенно теперь, после того, что случилось с отцом. К тому же, девушка осенью уедет в РМТА, а в её отсутствие мать наверняка пустит конюшню отца на колбасу. Нет, эти создания слишком красивы. Они не заслуживают такого финала.

Игорь чиркнул зажигалкой и, выпустив из лёгких густой дым, впервые за день улыбнулся, слушая мелодичное ржание и наблюдая за грациозно идущими рысью лошадьми.

Суресский портал выходил параллельно в одном из самых оживлённых мест Санкт-Петербурга – на Московском вокзале. В общем-то, логично, можно затеряться в толпе, да и в толкучке на перроне никто даже внимания не обратит на человека, появившегося из ниоткуда. Но вот родители Даши, которые пришли встречать дочь, удобством это не сочли, особенно если учитывать, что на вокзале они не были уже лет восемь.

– Даша! Даша! – Маргарита Максимовна наконец отыскала в толпе свою дочь. – Да что ж такое, мы тебя обыскались! Сколько мож… Ох! – Маргарита Максимовна едва не вскрикнула, поняв, что Даша стоит на своих ногах, а не на протезах. – Это… разве такое возможно?

Уголки губ Даши дёрнулись вверх, не сдержав улыбку: девушка специально не писала родным о своей реабилитации и вот уже целый год представляла, какой будет реакция родителей на результат саламандровой мази. Сейчас не без удовольствия Даша смотрела, как шокированная мать разглядывает её обтянутые шортами ноги.

– Я даже знать не хочу, как это было.

Отец. Весь его вид говорил о том, что его тошнит от дочери. Что ж, заклятие Мамонова давным-давно отпустило.

– Мама. Папа. – Даша непринуждённо доела фруктовый лёд и, назло отцу, облизала пальцы. – Я тоже рада вас видеть. Вы получили моё письмо на зимних каникулах?

– Конечно, получили! – взвизгнула мать. – Это же ужас! Как ты могла прислать эту дрянь! Это же… а вдруг бы на почте кто-то увидел, что фотография двигается? Да журналисты бы тут же разбили у наших дверей палаточный лагерь! Скажи, ты сознательно хочешь нас опозорить?