– Держишься?

– Кажется.

– Я же говорил, что это шокирует.

Если бы в данный момент Даша была способна смеяться, то она бы закатилась в голос. Шокирует – разве можно подобрать более нелепое слово, чтобы описать чувство утраты? Боль. Пустота. Отчаяние. Непонимание, как дальше жить и что делать.

Так плохо и больно не было даже после смерти Генки.

– Кто его убил? – тихо спросила Даша. – И зачем это было нужно? Господи, Игорь, да кому могла понадобиться смерть Артура?!

Девушка уронила голову на ладони, но Игорь даже не притронулся к её волосам, как он обычно делал, когда хотел её утешить. Ему оставалось сказать последнее.

– Основной подозреваемый – я.

– Что? – прохрипела Даша, медленно отнимая руки от лица.

– Нож мой. Он лежал в комнате, это знала Андромеда. Она же подтвердила слова матери о том, что перед смертью Арти я с ним поссорился. Мои отпечатки на рукояти. Сопротивление при аресте и побег.

– Родная сестра свидетельствовала против тебя?

– Она ничего не знает, Дашка. Дрю ведь и Арти любила, и к нему всегда была ближе. Представь, каково ей было застать меня над его телом с ножом в руке? И она ранена; я не знаю, насколько серьёзно, но, по-моему, её зацепило ОБТСовским заклятьем. Я слышал её крик в дыму. Она… мне кажется, она не знает, что думать. Я не могу винить её за показания.

Даша кивнула, а потом вдруг подумала.

– Зачем ты сбежал, если не виновен? – медленно спросила она, просверливая глазами дырку в черепе Игоря.

– Запаниковал. – Игорю стало не по себе: взгляд почти чёрных глаз ломал психику получше, чем свет кольца, направленный следователем в лицо. – Опомнился только ближе к вечеру. Я не должен был убегать, должен был дать ОБТС во всем разобраться, но Дашка, мне нечем оправдаться. Я могу предоставить только своё честное слово, а у них есть орудие убийства, предполагаемый мотив и сбежавший подозреваемый.

– Откуда ты знаешь показания сестры?

– Видел заголовки газет, на витрине киоска. Первая полоса – я знаменитость.

Игорь не сделал даже попытки улыбнуться – Дашин взгляд оставался холодным и светился недоверием. Это понимала и Даша; она чувствовала, что в эту самую секунду почти готова сама сдать Игоря ОБТСовцам.

Даша снова прикрыла глаза ладонью. Она знает Воронцова – нужно разобраться, прежде чем рубить сплеча.

– Ладно. Говори, всё, что знаешь и думаешь.

– В доме нас было пятеро, – осторожно начал Игорь. – Дрю, мать и отчим, потом пришли мы с Артуром. В кухне живёт мелкая кикимора, но это не в счёт, они не убийцы. Проникнуть внутрь дома тайком нельзя, телепортировать извне – тоже. Старое заклятье.

– Подозреваешь отчима?

Игорь лишь покачал головой:

– Я думаю, что единственная, кому это было выгодно, это моя мать.

– Что?! – Дашино горе сменилось неподдельным ужасом. – Я знаю, что твоя мать не питала тёплых чувств к Арти, но убийство? Ты думаешь, что она способна на такое?!

– Я думаю, что как только она услышала сумму, которую ей оставил мой отец, она резко стала способна на всё.

– Боги, Игорь, восемьсот тысяч червонцев – это огромные деньги!

– Да. И они стоят против восьми миллионов, доставшихся нам. Дашка, он оставил ей ровно ту сумму, которую когда-то оплатил в качестве долга моему деду. Он как будто взял жену в аренду, понимаешь? Взял, попользовал, и вернул обратно даже без процентов. Это унижение. А унижения моя мать никогда не прощала. И, Даша, клянусь, она улыбалась! Смотрела на тело Арти, на лужу крови вокруг, и смеялась мне в лицо!

Даша постаралась абстрагироваться и логически прокрутить в голове мысль:

– Если убить Арти и свалить на тебя, то тут всё сходится. Артура не вернёшь, а тебя посадят в тюрьму, если поймают. Но что она собирается делать с твоей сестрой?

– До совершеннолетия Дрю не может распоряжаться своим капиталом. Совершеннолетие наступает, когда проявляется какая-нибудь невербальная способность, а это обычно происходит в девятнадцать лет. Редко в двадцать, почти никогда в восемнадцать. И Дромеда наивна – до её совершеннолетия мамаша отхапает себе состояние. Вложит в недвижимость, отчим откроет ещё пару магазинов с тряпками, прогуляют всё в жарких странах. Когда у сестрёнки проснётся способность, хорошо, если у неё на счету останется хотя бы тысяч сто.

– А вдруг это всё-таки отчим?

Игорь задумался, а потом медленно проговорил:

– Всё было продумано. Нас ждали. То есть, как только я вошёл в дом, я сразу поднялся к себе и был в комнате один. Крик Артура я услышал через несколько минут, значит, нож забрали до моего прихода. Патрульные появились почти сразу, я не успел отпустить тело Арти. Нужно какое-то время, чтобы их вызвать, наш дом малость на отшибе. Если это отчим… я не отрицаю ничего, но, на мой взгляд, этот павлин слишком тупой, чтобы получить деньги таким способом. У него есть магазин с тряпьём в зассанном закоулке, его максимум – дурить Малый Совет с налогами и впаривать бабам собачью шерсть под видом кашемира. Он торгаш, но не более.

– А сестра не…

– Нет. Дрю мухи не обидит.

Наступило молчание. Даша задала последний вопрос:

– Ты не назвал мотива. Неделю назад ко мне в дом приходили маги. Кольчужная сетка на подкладке плаща, смекаешь?

– ОБТС…

– Значит, они всерьёз уверены, что это ты. Из-за чего вы с Арти поругались?

– Мелочь, ты же знаешь, каким он был жизнерадостным. Всю дорогу только и делал, что болтал о новой жизни. А я предвещал скандал в доме, не был настроен вести непринуждённые беседы.

Даша почувствовала, как холод лезвием скользнул вдоль затылка – Игорь уже смирился, что брат мёртв, но сама она пока не могла думать об Арти в прошедшем времени.

– Воронцов, – Дашин голос был твёрд и больше не хрипел, – убили человека, который был мне очень дорог, которого я любила. Я хочу знать всё, что хоть как-нибудь поможет найти виновного, а ты явно что-то замалчиваешь. Какой мотив шьёт тебе ОБТС?

– Ревность, – выдавил из себя Игорь, исподлобья посмотрев на Дашу. – В ОБТС убеждены, что мы с Арти соперничали за твоё внимание. Довольна? Каких ещё слухов из жёлтых газет тебе передать?

– Дашка, поздравляю, над тобой только что взял шефство лучший парень в мире.

– ГЕНА, ОСТОРОЖНО!

Удар. Всё в тумане.

Даша…

Из покорёженной машины Дашу спас Артур. Его улыбчивое лицо прогоняло все горести, объятия успокаивали, а поцелуи наполняли сердце любовью. Но лицо исказилось, голос захрипел. Большой чёрный пёс рвал парня за горло, убивал его, а Даша ничего не могла сделать, только кричала, перепачканная алой кровью. А Игорь – уже не пёс, Игорь! – ухмылялся своей кривой наглой улыбкой и говорил, что это газеты заставили, ведь в прессе говорят, что братья соперничали за Дашино внимание…

– ДАША, ПРОСНИСЬ!

Игорь сидел на краю кровати и, что есть силы, тормошил девушку. Даша открыла глаза, по щекам струились слёзы, было тяжело дышать. Она поняла, что действительно кричала, но уже наяву.

Девушка прижалась к другу и зарыдала в голос. Игорь мягко погладил её по волосам.

– Ну-ну, перестань, это всего лишь сон. Всё позади.

– Никогда себя не прощу… – прохрипела девушка, уткнувшись Игорю в футболку. – Не прощу себя… Если бы я согласилась поехать с ним, провести каникулы вместе, то ничего бы не случилось. Он был бы жив… Игорь, он погиб из-за меня…

– Нет-нет-нет-нет-нет, не смей даже! – Игорь встряхнул Дашу, заставив посмотреть себе в глаза. – Даже мыслей таких не допускай! Он уезжал, помнишь? Он приехал лишь затем, чтобы собрать вещи, и больше не собирался возвращаться. Останься ты с ним, ты была бы лишь ненужной свидетельницей, понимаешь? Даша, ты понимаешь меня?!

Игорь держал за плечи взахлёб рыдающую девушку и думал, стоит ли дать ей пощёчину, или истерика пройдёт сама.