Парень горько усмехнулся.

– Обычно, – продолжил он, – в семьях младшие восхищаются старшими. У нас наоборот было. Это я восхищался своим братом, своим храбрым младшим братишкой. А потом Игорь отдалился. На какое-то время запил. Сильно запил, почти как отец. Его однажды чуть не убили. Чёрт знает, что там произошло, но какой-то бомж притащил его домой всего в крови. И ты представляешь, никто даже не вызвал лекаря! Я отправил домового за помощью, а сам остался с Игорем… И теперь остались только брат с сестрой. Отца больше нет…

Артур замолчал. Даша тоже ничего не говорила – меньше всего парень сейчас нуждался в каких-либо словах утешения. Вот девушка и молчала, осознавая лишь то, что каким бы правдорубом ни был Артур Воронцов, единственным человеком, за которого он не мог вступиться, был он сам.

– Ты тогда сказала, – продолжил Артур, – в нашу первую встречу, что Игорь дебил. Хотел бы я быть таким же дебилом.

– Не говори так…

– Но это так. Да, мрачный, порой и сука редкостная, но он хоть не сломался. А меня забили. Нет сил бороться. Не хочется даже, просто хочется плыть по течению, чтобы все оставили в покое. А Игорь… а, я до сих пор им восхищаюсь! Он сказал, что поедет на свадьбу. Не знаешь, что он задумал?

– Нет. Обещал, что потом как-нибудь расскажет.

– Похоже на него…

Парень замолчал.

Конец зимы, день стоял слякотный и тёплый. Мокрый снег налип на водоотлив и закрыл окно почти на уровне груди Артура, что мрачной горгульей скрючился на подоконнике, задумчиво наблюдая за пейзажами.

– Хорошо с тобой, Дашка. – Парень повернулся к Даше лицом и аккуратно сжал узкие ладони девушки в своих крепких руках. – Не хочу тебя отпускать.

Артур наклонился и поцеловал ошарашенную Дашу в губы, и Даша поняла, что не хочет отстраняться.

***

– Скажи, каково это, жить в том мире? – тихо поинтересовался Артур, задумчиво ероша пальцами огненно-рыжие волосы Даши.

Они уединились во втором общежитии, в общем зале. Даша, укрытая пледом, сидела у Артура на коленках и выглядела беззаботно счастливой.

– А в этом? – Даша в свою очередь мягко пригладила растрёпанные волосы Артура, вновь возвращая присущую парню прилежность. – Каково родиться здесь? Каково это, с рождения не знать ничего, кроме магии?

Артур вглядывался в черты лица этой восхитительной девушки, а в голове его было пусто и радостно. Дашин нежный голос и переливчатый смех напоминали Артуру о горном ручейке, бегущем среди скал. Карие глаза колдуньи казались глубже бездны.

С Дашей Артур был совершено счастлив. Он чувствовал себя легко, словно парил над облаками. Так он не ощущал себя никогда. Всё было впервые. И для себя он уже понял, что это навсегда.

– Артур Воронцов, если ты и дальше будешь сидеть и улыбаться без причины, то я наложу на тебя какое-нибудь заклятье. – Даша сверкнула своими пленительными глазами. – Не забывай, у меня в роду очень сильные маги!

– Ну что ж, а мои предки из Румынии. – Артур сделал таинственное лицо. – А вдруг у меня были родственники в Трансильвании? А вдруг у меня были родственники-вампиры? А вдруг я один из них?

Артур в шутку прикусил Дашу за шею, заставив девушку взвизгнуть.

– Прекрати, Арти! – Даша смеялась, а Артур всё продолжал её щекотать. – Сейчас нас точно кто-нибудь застукает!

– Занятия ещё идут, – ответил Артур, дотрагиваясь до Дашиной щеки. – В общежитии только мы. А вообще, ты дурно на меня влияешь, Голубева. Вот уже пары с тобой прогуливать начал.

– Тоже мне, прогульщик! – Девушка рассмеялась, сдёрнув с Артура очки, и парню почудилось, что от волнения у него сейчас остановится сердце. – Наверняка уже давно сдал все работы! Ты всегда хорошо учишься!

– Думаешь, я такой умный?

– Нет, ты просто ботаник! – Девушка нацепила очки на переносицу и показала Артуру язык.

– Ну и ладно. Зато я сильный и красивый.

Воронцов с улыбкой снял с Даши очки, водрузив их на привычное место, чтобы снова иметь возможность видеть девушку чётко. Даша расхохоталась и в шутку толкнула Артура в грудь.

– Ну и времена пошли! Раньше мужчины красоту своих дам воспевали, а теперь свою собственную!

– Ты же прекрасно знаешь, что ты самая красивая.

– Неужели?

– Самая-самая красивая…

Даша прильнула к губам Артура, и ему показалось, что земля уходит у него из-под ног.

Башня третьего общежития была одной из самых высоких, и с её крыши всегда открывался отличный вид, особенно теперь, весной, когда в окрестностях академии стало особенно живописно. Деревья окрасились в различные оттенки зелёного, нежные горные цветы пробивались на проталинах. Тучи, что часто сгущались над замком, то и дело разгонялись порывами ветра, уступая место скромным лучам апрельского солнца. Воды озера, в глубинах которого подводный народ – русалки и водяные, бывшие утопленники и утопленницы – жил своей загадочной и неведомой жизнью, были сапфирово-синими и очень холодными. Можно было увидеть и единорогов, что, пренебрегая непогодой, носились по окраине леса; в этом месяце они меняли свой мирный характер на более агрессивный и почти безрассудный. Природа проснулась, ожила после зимы, но сейчас никто не видел этой картины, так как единственный человек, стоявший на крыше, не смотрел вниз.

Игорь Воронцов наблюдал за сгущающимися над лесом тучами. Ветер усиливался, солнце проглядывало всё реже, небо темнело на глазах и редкие молнии резали горизонт. Ливень обещал быть сильным, собиралась гроза. Необычно для апреля.

Ветер, резким порывом растрепав чёрные волосы парня, взвыл раненным зверем и попытался сорвать с широких плеч третьекурсника толстовку, но Игорь лишь застегнул молнию и натянул на голову капюшон, всем своим видом послав стихию куда подальше.

Вдали снова вспыхнула молния, через несколько секунд послышался первый раскат грома. Игорь полной грудью вдохнул напряжённый воздух, чувствуя какой-то рок над собой; он не любил грозу, не любил эту зловещую тишину перед бурей – она наводила на тревожные мысли.

За спиной скрипнула дверь, ведущая на смотровую площадку башни. Приближались чьи-то шаги; Игорь узнал тяжёлую поступь, но сделал вид, что не заметил постороннего. Он не слишком-то жалел, что его уединение нарушили. По правде говоря, ему было плевать.

– Отличная погода, чтобы полетать. – Рома подошёл к Игорю и встал рядом.

– А ты разве захватил метлу? – Игорь продолжал смотреть вперёд, на чернеющее небо.

– Извини, не поместилась в кармане. – Рома попытался пошутить, но безэмоциональное лицо Воронцова лучше любых слов ответило, что сейчас не тот момент. Разговор явно не клеился, но Рома не оставлял попыток: – Сегодня прохладно. Что ты вообще тут забыл в такую погоду?

– Да так. Пытаюсь философски смотреть на жизнь. – Игорь криво улыбнулся другу и вновь обернулся в сторону леса.

На крыше воцарилось молчание. Ветер с силой хлестал по лицу, молнии сверкали чаще, раскаты грома следовали почти одновременно со вспышками. Первые большие капли дождя упали Игорю на лицо, холодные, как лёд. Парень вдруг осознал, насколько был прав Каратеев насчёт погоды.

– Тебя Белла искала. – Рома, наконец, нарушил молчание. Капли с красивым, мелодичным стуком падали на каменную площадку башни, на перила и на стоявших на крыше студентов. Сквозь шум дождя голос Ромы казался каким-то чужим, далёким и до смешного нелепым.

Ледяные капли падали всё быстрее, больно ударяясь о кожу. Толстовка промокла насквозь, спина и руки Игоря покрылись мурашками.

– Пойдём, – сказал Рома, потянув друга за рукав. – Я замёрз, как собака, уверен, что и ты тоже.

Воронцов позволил увести себя внутрь башни. В голове его было пусто, а тройничный нерв, давно, вроде бы пролеченный, вновь напомнил о своём существовании, коротко и резко ударив в обе челюсти справа, заставив стиснуть зубы от боли. С одежды и волос струились ручьи – Игорь чувствовал себя так, будто на него опрокинули ведро воды. Они с Ромой успели промокнуть до нитки, хоть и пробыли на дожде лишь пару минут.