Интересно, родители хоть волнуются? Конечно, Даша послала им письмо с предупреждением о том, что не приедет, но мало ли. Отец наверняка разозлится – для него Новый год всегда был семейным праздником, – но отметить с ним ещё хоть одно торжество выше Дашиных сил! Уж лучше здесь сидеть с бодуна и пытаться вспомнить, что там вчера намешивал Игорь… Точно, Игорь!
Даша хлопнула себя по лбу, выбив из глаз солидное количество звёзд и со стоном обхватив голову. Что ж, она, конечно, обещала разбудить это похмельное чудовище, но перед этим ей самой просто необходимо проглотить пару обезболивающих пилюль.
Нашарив в ящике стола симпатичный пузырёк с сине-зелёными таблетками, и закинув в себя две штуки, девушка медленно сползла на прохладный пол и лежала так ещё минут пятнадцать, пока не почувствовала, что боль понемногу отходит на задний план, тошнота становится почти терпимой, а туман, обволакивающий мысли, рассеивается. Лишь после этого Даша аккуратно села, все ещё по инерции поддерживая голову.
Кот с грохотом спрыгнул на пол. Опасливо подошёл к своей хозяйке, понюхал протянутую ему руку и легонько прикусил палец, как бы отомстив, и одновременно показав, что не слишком сердится. Даша почесала рыжего возле крестца, улыбнулась, когда котяра пару раз смешно почавкал ртом. Потом достала сигарету из портсигара, запихала за ухо, встала на ноги. Как была – в пижамных штанах, в футболке и босиком – вышла на лестницу, периодически ругая путающегося между ног кота, и на ватных ногах и с подкатывающей к горлу тошнотой направилась к другу.
В комнате Игоря Даша никогда не была, хоть и знала, где та находится. Как-то не было нужды заваливаться в мужские апартаменты. Но сегодня существо, которое официально звалось Игорем Воронцовым, и которое наверняка будет страдать от похмелья ещё больше, чем сама Даша, ждало её в спальне, так что, кое-как спустившись на второй этаж, и дёрнув на себя дверь с табличкой «214», Даша оказалась внутри.
Рома рассказывал, как первого сентября двести девятого года – или две тысяче восьмого, как до сих пор продолжала считать Даша, – его и Игоря, тогда ещё бестолковых первокурсников, заселили в одну комнату. Игорь, по словам Ромы, ему не понравился – мрачный, угрюмый, неразговорчивый. Жизнерадостному и открытому Роме такой сосед был не по нутру, и он даже пытался переселиться, но комендант-домовой отказал – свободных комнат в тот момент не было, сказал подождать до следующего года. Рома смирился; хоть дружба и не задалась, парни, тем не менее, всё же соблюдали вежливость, не особо выходя за рамки привет/пока. Пока Рома не начал показывать себя лидером.
Учёба у него шла легко, общение с сокурсниками быстро наладилось, Соловьёв взял в команду вратарём, едва увидев парня на метле – Рома загордился, чувствуя своё превосходство. На соседа по комнате парень смотрел свысока, а потом и вовсе начал над ним подтрунивать. К тому же, он был хоть и ненамного, но старше Игоря, поэтому, когда Воронцов начинал творить какую-нибудь ерунду, Рома невольно делал вид, будто сейчас придётся вытаскивать малыша из песочницы.
Игорь неудачником не был; коллективу он не особо доверял, но с большинством общался сносно, а вот Рома его откровенно бесил. Особенно если Игорь видел этот его фирменный взгляд под названием «Ах, бедный мальчик сейчас споткнётся об свои штаны!», направленный в его, Игоря, сторону. И если б Рома знал, что нервы у Воронцова ой, какие не железные, то оставил бы свои детсадовские подколы. Но Рома не знал.
Стоп-кран у Игоря сорвало после полёта на неволшебной метле: выйдя из больницы, он увидел, как Рома изображает его, прыгая по общему залу общаги верхом на венике и угорая . Окликнув соседа, Игорь пустил ему в лицо пару таких сглазов, что Рома отлетел к дальней стенке, стремительно обрастая седой бородой.
Рома неделю промаялся со старческой растительностью на лице, не помогал даже лекарь. А потом Игорь с ехидной улыбкой и фразой «Держи, дедуля» принёс парню заколдованную бритву, сказав, что она поможет. И хотя щетина на Ромином лице не росла ещё месяца четыре, седеть парень действительно перестал.
Как ни странно, после того случая Рома зауважал Игоря. Саркастические замечания плавно переросли сначала в подколы, потом в нормальные разговоры. Парни начали общаться чаще, лучше узнавая друг друга, находя общие интересы. Игорь открылся, социализировался, а Рома перестал считать себя самым крутым, зная, что отбитый псих Воронцов легко даст ему прикурить. К концу первого курса парни уже были лучшими друзьями, безоговорочно доверяя друг другу, и когда домовой первого сентября следующего учебного года предложил Роме новую комнату, тот отказался наотрез, так и оставшись в гадюшнике двести четырнадцатой, что вечно разводил Игорь.
Сейчас, когда Рома уехал на каникулы, Воронцов наслаждался одиночеством, что явно не шло ему на пользу – срач в комнате был невообразимый! Не было ни одного места, где бы что-нибудь да не валялось: всё завалено книжками, тетрадями, фантиками, бутылками, ингредиентами для зелий, железками, отдалённо напоминающими автомобильные запчасти, какими-то огрызками и даже осколками, когда-то, по-видимому, представлявшими собой вполне обычную кружку. Ящик стола сломан, но чинить его вряд ли кто-то собирался. Как, впрочем, и шкаф, что выплёвывал на пол вещи, вывалившиеся из-за сильно покосившейся двери. Но и среди этой помойки имелся островок почитания: в углу, почти не захламлённая, стояла новенькая скоростная метла – подарок от друзей ко дню рождения. Там же валялась спортивная куртка из драконьей кожи, синяя, с золотой цифрой «3» и фамилией «Воронцов», вышитыми на спине. И да – запах в комнате стоял такой, будто парни здесь пытались варить суп из грязных носков и дешёвого пива.
Даша подошла к окну и открыла форточку, по пути задев руку спящего на кровати Игоря, на что тот, впрочем, не обратил ровно никакого внимания, продолжая спать сном запойного бомжа и видеть не то что седьмой, а, наверное, уже тридцать третий сон. Девушка ухмыльнулась: это обтрёпанное создание ещё вчера было вполне симпатичным молодым человеком. Сейчас же парень лежал с головой под подушкой и приглушённо храпел. Он даже не потрудился толком раздеться – так и уснул в джинсах и в одном ботинке, свесив обутую ногу с края кровати. Правый рукав футболки находился на правом плече, на своём законном месте, а вот левый стянут и болтался где-то под шеей, обнажая спину и шрамы на ней, сродни тем, что ужаснули Дашу осенью, в больнице. Спина пестрила ими даже больше, чем грудь, как будто кто-то и когда-то искренне желал забить Воронцова арматурой.
Выдвинув из-под стола стул и смахнув с него грязные носки, Даша села, отряхивая ступни от налипшего на них мусора и думая о том, что неплохо бы натравить на Игоря домового. Достала из-за уха сигарету, прикурила от кольца – ей не нравилось так делать, вкус становился каким-то странным, но своё огниво девушка оставила в комнате этажом выше, а найти огниво в куче хлама Воронцовской тумбочки было почти не реально. Сделала пару глубоких затяжек, наполняя комнату если и не приятным запахом, то хоть вытесняя ту затхлость, что царила до её прихода.
Внезапно Даша подумала о том, что она понятия не имеет, кто такой Игорь Воронцов.
Своих друзей она знала примерно одинаковое время. Жизнь Ромы не была для неё чем-то неизведанным, хотя, парень так охотно делился рассказами о своей семье, что его жизнь, наверное, вообще не была чем-то неизведанным ни для кого. Рома жил в Варгае – древнем колдовском поселении на юге страны, за тысячу лет разросшемся от маленькой колдовской деревушки до огромного богатого города. Он не соответствовал простаковким городам, но, когда Даша провела грубую параллель, она оказалась где-то на просторах Волгоградской области. В Варгае Ромины предки жили со времён основания поселения, и да – Рома был чистокровным волшебником. Куча его родственников со временем расселилась не только по Варгаю, но и по всему миру. Была родня даже на Эйладрейсе – на эльфийском материке-государстве, впрочем, тоже люди, а не эльфы, как однажды предположила Белла. Несмотря на то, что с родными Рома поддерживал контакт, сам же он предпочитал оставаться в родном городе, обитая с родителями и младшей сестрой: неделю назад парень отправил девушке телеграмму, поздравляя с семнадцатилетием. В следующем учебном году Жене Каратеевой предстояло присоединиться к брату уже здесь, в РМТА.
