– Кажется, Рома закончил с уборкой, – сказала Даша, завязав мешок и бросив в него уменьшающее вес заклинание. – Пойду и я свой отнесу, здесь всё равно уже больше нечего выбрасывать. А у тебя?

– Тоже всё, – ответила Белла. – Захватишь мой?

Девушку обдало жаром костра, едва она вышла на улицу. Игорь как раз подбрасывал в огонь очередной портрет матери, который отчаянно визжал и пытался выпрыгнуть из рамы.

– Игорь! – Парень даже не удостоил Дашу взглядом. – Воронцов!

Даша подошла почти вплотную и бросила мусор на землю. Игорь, снова отхлебнув виски прямо с горла, подошёл, но лишь затем, чтобы развязать мешок. Он вытащил наружу то, что лежало сверху – свадебное фото своей мачехи – и со злостью швырнул его прямо наверх костра.

– Не думаешь, что пора прекращать это публичное сожжение прошлого?

Воронцов наконец-то посмотрел на Дашу. Твёрдым и осмысленным взглядом.

– Ты знаешь, что она сделала? – Голос так же был абсолютно трезвым. – Когда я выстрелил дымовой завесой в патрульных? Она в этот момент произнесла ранящее проклятие. Я думал, что просто порезался стеклом, когда убегал, но нет. Проклятие и меня зацепило, вот почему рука плохо заживает... – Игорь сделал ещё один большой глоток. – У Андромеды теперь спина изуродована. И это не исправить. Вот на что эта была готова ради денег. Изувечить собственную дочь. Она омерзительна!

Парень вынул из мешка ещё один визжащий потрет матери и зло швырнул его в огонь, подняв в воздух сноп искр. Красивое лицо нарисованной женщины вмиг обуглилось и облупилось.

– Так давай покончим с этим разом. «ИНЕСТИО!» – Даша обвела рукой весь хлам, который надо было сжечь, и он поднялся в воздух. Не отпуская руки, девушка направила его в костёр. Пламя полыхнуло до второго этажа «Тёмной пропасти»; от жара Даша прикрыла глаза рукой, а Игорь даже не прищурился.

– Всё, – тихо сказала Даша. – Осталось сжечь только вот здесь.

Она прикоснулась к груди парня, к тому месту, где ровно билось его разбитое сердце.

– Не просто будет... – Игорь говорил очень тихо и даже более хрипло, чем всегда. – Двадцать лет копилось…

– Это пройдёт. Будет плохо, будет больно, будет обидно, но всё закончится. Ты снова станешь самим собой.

Парень кивнул и посмотрел на пламя, языки которого отплясывали свой безумный танец, древний, как сам мир. Пожар медленно расползался в сторону забора, грозя забрать его с собой в небытие.

– «ГИДРЕРА!» – Из кольца Игоря выстрелила голубая вспышка, и огонь залило водой. Сразу стало как-то холодно, темно и неуютно.

Даша взяла друга за руку:

– Идём в дом. Завтра рано вставать, придут первые покупатели.

– Прибрать бы здесь...

– Утром. Идём.

Солнце уже давно село, уступив место хмурым сумеркам. Они сгущались над крышей большого особняка. «Тёмная пропасть» сейчас имела особенно жуткий вид.