Даша изо всех сил таращилась на монотонно вращающийся барабан машинки и болтающиеся в нём мокрые вещи, чувствуя, как стыдливый румянец заливает не просто лицо и уши, но и, наверное, всё тело.

– Ну прости. – Игорь сзади дотронулся до её плеча. – У меня и в мыслях не было, честно.

– Хочу в это верить.

Даша повернулась вновь; Игорь обмотался полотенцем ниже пояса, но она всё ещё старалась смотреть ему только в глаза, до сих пор сгорая от смущения. Игорь же наградил её своей коронной кривой ухмылкой, от которой неловкость между ними развеялась, а на душе стало немного теплее. Впрочем, вся мимолётная радость улетучилась, едва Даша вновь взглянула на исхудавшее тело Воронцова, пестрившее побоями, словно новогодняя открытка блёстками.

– Больно? – Даша протянула руку к ссадине на скуле Игоря, но тот лишь мотнул головой.

– Не надо. Заживёт, – коротко ответил парень.

Даша покачала головой:

– Нет, не пойдёт. Нужно обработать, особенно руку. Пожалуйста, Игорь, – Даша вновь протянула ладонь к разбитому лицу друга. – Дай я посмотрю.

Игорь со вздохом кивнул и едва вздрогнул от боли, когда Даша приложила к его ссадине на лице салфетку с перекисью.

– Что смешного? – спросил он, глядя на Дашину сосредоточенную улыбку.

– Мои родители, – пояснила девушка, не отрываясь от ран Воронцова. – Эти две недели и так выдались не самыми радужными, а тут я стою в ванной наедине с голым мужиком. – Даша издала нервный смешок. – Теперь в их глазах я законченная шлюха.

– Прости. – Игорь потупил взгляд. – Не хотел, чтобы из-за меня у тебя были проблемы.

– Дело не в тебе. – Даша от души облила перекисью предплечье парня, заставив того вновь поморщиться. – Просто… Арти предлагал провести лето с ним. Но я отказалась, сказала, что мои родители не видели меня год, что нужно их повидать. Что они, должно быть, соскучились.

– Я не знал. Про то, что Артур планировал каникулы с тобой.

– Никто, наверное, не знал. – Даша пожала плечами, густо обмазывая «Левомеколью» и обматывая бинтом предплечье Игоря. – Он может дать тебе фору по скрытности, когда ему нужно быть скрытным. А вообще, мог бы помочь ему с переездом. Арти говорил, что дел будет много, но я даже не думала что до той степени, что он не сможет мне писать.

Даша улыбнулась, посмотрев в глаза Игорю, но тот лишь задумчиво хмыкнул, словно мысли о брате были ему неприятны. Улыбка девушки потухла.

– Воронцов, что произошло? – спросила Даша, переключив внимание на кровоподтёки и ссадины на туловище Игоря. – Почему ты пришёл сюда? Не к Роме, не к брату, а ко мне? Ты знаешь, что я могу ровным счётом ничего. Вы с Арти поругались? Что ты сделал?

– Можно я поем? – тихо попросил Игорь. – Это и правда длинная история. А я уже на ногах не стою.

– Давно не ел? – Даша с самым сосредоточенным взглядом на планете выливала на салфетку остатки перекиси.

– Со вчерашн…Тшшш!

– Оу! – Даша отдёрнула руку от хрустнувшей под её рукой грудной клетки.

Игорь вяло улыбнулся, а Даша с непритворным ужасом смотрела, как участок ребра с левой стороны западает при каждом вдохе парня.

– Лучше тебе было обратиться за помощью к кому-то посерьёзнее меня! – Даша с обречённым видом села на край ванны.

– Знаю, – Игорь сел рядом. – Искать помощь в параллели – тупо. Но ты, как бы это сейчас ни прозвучало, мой единственный шанс.

***

Игорь устроился в кресле в довольно-таки линялых спортивных штанах и футболке с логотипом какой-то компании, а Рыжик по-приятельски тёрся об его ноги и громко мурчал, радуясь старому знакомому. После медикаментозной помощи, душа и плотного обеда, парень уже не производил такого ужасающего впечатления. Ссадины и раны больше не кровоточили, рука аккуратно перебинтована. Игорь выглядел намного бодрее. Он, наверное, и чувствовал себя бодрее, потому что из глаз ушло затравленное выражение, появился интерес к окружающей его обстановке, в частности, к Дашиному мобильному, который Игорь всё время крутил в руках.

Девушка отошла от подоконника, отобрала у парня телефон и села на кровать напротив.

– Воронцов, смотри какая ситуация: ты на четвереньках приполз ко мне домой, превратился в жалкого вида человека на глазах у моего отца, едва не отправив его в реанимацию. На кухне я, опять же из-за тебя, сильно поругалась с родителями и, кажется, чуть их не убила. А ты сидишь тут в кресле, избитый и напуганный, утверждаешь, что проскочил сюда в облике собаки, да ещё и удирая от ОБТС, и до сих пор ничего не рассказал! – Даша сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Так вот, хватит, мне надоела твоя скрытность. Рассказывай, обо всём, что произошло. Либо выметайся. Я серьёзно, Игорь.

Игорь откинулся на спинку компьютерного кресла. Штаны были ему длинны, их пришлось подвернуть, а футболка натянулась на широких плечах, но даже в таком, казалось бы, нелепом домашнем виде парень сохранял вид серьёзный и сосредоточенный.

– Сигаретой не угостишь?

– У меня нет, не курю при родителях.

– Жаль... Всё началось с письма.

– Про него и так все знают.

– Про него никто не знает. Это не то письмо, о котором ты думаешь.

Это произошло весной, в начале мая, почти через три месяца после гибели Виктора Воронцова и через неделю после свадьбы Светланы Воронцовой и Андрея Кононова. В тот день Игорь решил прогулять пары и хандрил у себя в комнате, как вдруг в окно постучали. Парень приподнял голову с подушки: по стеклу стучал Пуха – почтовый филин Игоря. Умная птица ежедневно летала в почтамт, куда могли приходить письма или посылки, адресованные её хозяину. Такое бывало не часто, но сегодня у филина в наличие было что-то большое.

Игорь поднялся с кровати и распахнул окно. Филин влетел в комнату и, приземлившись на столе, протянул лапку с привязанным к ней конвертом. Игорь сначала подумал, что что-нибудь опять случилось в доме.

«Наверное, мать выкопала труп отца и теперь пишет мне о том, как она это сделала» – парень отмёл это предположение ещё до того, как взглянул на незнакомую печать.

Надпись на бумаге гласила:

«Магу Воронцову Игорю Викторовичу

от Симоронова А. М.»

Фамилия и инициалы писавшего были так же не знакомы Игорю, и он с искренним любопытством открыл конверт. Содержание письма оказалось следующим:

«Уважаемый Игорь Викторович, спешу выразить вам свои глубочайшие соболезнования по поводу гибели вашего отца. Он был необыкновенным, можно даже сказать исключительным человеком.

Перед своей смертью он составил завещание, которое было заверено мной, как его нотариусом и близким другом. По воле Виктора Германовича завещание должно быть оглашено через три месяца после его кончины. За сим прошу Вас явиться в особняк «Тёмная пропасть» 7 мая 212 года. Завещание будет оглашено в 18:00».

В академии Игорь взял отгул на неделю, сославшись на то, что хочет повидаться с сестрой – Даша помнила этот день, потому как тогда же уехал и Артур. Арти тогда сказал ей, что после скандала на свадьбе матери Андромеда никак не придёт в себя, чем подтвердил слова Игоря. На самом же деле парни просто не хотели грузить друзей ненужной информацией. Завещание: да, отцу было, что оставить, так что эта процедура вполне нормальна и – Увы! – обязательна. Хотя Игорь до последнего не собирался ехать, его уговорил брат.

Встреча дома оказалась не слишком тёплой, что, в общем-то, не удивило уже никого. Игорь держался нагло и высокомерно, Артур старался быть в тени, Светлана Воронцова – а теперь, поменяв документы, уже Кононова – всё время находилась возле своего новоявленного мужа, демонстративно не обращала внимания на пасынка, а на Игоря смотрела, как на мусор. Кононов же не сильно отсвечивал. Он мало говорил, в основном только с женой, а когда попытался поздороваться с Игорем и Артуром, Светлана быстро его одёрнула и увела в сторону. Лишь Андромеда оставалась приветливой, искренне обрадовалась появлению братьев и, кажется, даже успела помириться с матерью – они, во всяком случае, общались нормально и без неловкостей.