Это был Петербург – Даша знала наверняка, хотя ничего подобного в своём городе никогда не встречала. Даже на открытках. Но родители как будто ничему и не удивлялись, просто шли по пустым улочкам, то и дело подгоняли дочь и искали гостиницу. И на кой бы чёрт им сдалась гостиница?

Санкт-Петербург – красивый город, но этот район поражал великолепием как-то особенно: старинные здания с невероятными фасадами, эти неширокие улочки, мосты над каналами. Вот на пути встретился какой-то дворец, но поразило Дашу не величественное строение: деревья, росшие у него под окнами, были из чистого золота. Даша показала на это чудо родителям, но те в упор не видели позолоты. Они лишь восклицали, «какие же удивительные вещи может творить природа, создавая такие причудливые формы стволов!»

В следующий миг случилось нечто такое, чего не могли не заметить даже Дашины родители: на площадь опустился дракон. Не сказать, что очень уж большой – где-то с лошадь размером. Он повернул свою рогатую голову, затем взмахнул крыльями, плавно поднялся в воздух и вместо пламени стал выдыхать снег. На улице тут же началась метель, и Дашины родители потащили дочь в первый попавшийся дом. Дверь открыл безобразный карлик с огромными, как у летучей мыши, ушами, одетый в старинный костюм. Несмотря на мерзкий вид, гостей он принял радушно, пригласив отобедать с его друзьями.

Посетителей привели в просторную столовую в английском стиле века так девятнадцатого. По обеим сторонам длинного деревянного стола сидело множество людей в старинных одеждах. Они ели, пили, веселились. Сергей Петрович, Маргарита Максимовна и Даша присоединились к ним.

Через полчаса весёлого застолья принесли главное блюдо. Даша с недоумением посмотрела на полутораметровый длинный свёрток полупрозрачного целлофана. В следующий момент она чуть не закричала – под целлофаном скрывалось тело девушки примерно Дашиного возраста. Она была мертва.

И так же, как и позолоченных деревьев, страшного блюда никто не видел. Люди продолжали беззаботно пировать, но их веселье прервал стук резко открывшейся двери.

На пороге стояло где-то с полсотни человек в лохмотьях и с измождёнными лицами. Они говорили на каком-то смутно понятном диалекте, но Даше удалось уловить смысл сказанного: «Отдайте тело девушки, или мы всех убьём».

Тело девушки не отдали, и тогда эти страшные люди начали кидаться на гостей и рвать зубами их глотки. Даша схватила родителей за руки и побежала с кучкой здравомыслящих людей куда-то вглубь дома.

Они остановились в комнате на втором этаже, убранство которой до жути напоминало подземелье. В закрытую дверь ломились эти ужасные люди. Все уже приготовились умирать.

– Стойте! Ведь здесь второй этаж, это совсем не высоко! Мы выпрыгнем в окно и убежим!

С этими словами Даша распахнула окно и встала на подоконник. Переборов страх, она оттолкнулась ногами и прыгнула в сугроб. Раздался непонятный звон…

Даша приоткрыла глаза. Звон не прекращался, но девушка всё никак не могла понять, что же может издавать этот отвратительный звук. С глухим стоном, придерживая руками чугунную голову, Даша перевернулась на бок – на тумбочке возле кровати разрывался будильник.

Девушка подняла руку и хлопнула по этому адскому приспособлению по порче утреннего настроения. Звон прекратился, но стоило Даше убрать ладонь, как он продолжился с новой, оглушительной силой, колокольным набатом отзываясь в больной голове. Ещё раз хлопнув по металлической трещотке, Даша уже хотела было повернуться и поспать хоть немного, как звон повторился вновь. Вскочив с кровати, девушка схватила ненавистные часы и с размаху швырнула их об стену. Рыжик от неожиданности встрепенулся, в одно мгновение влетел с пола на шкаф и начал испуганно орать, взлохматив щёткой и без того пушистый хвост, а звон, напротив, прекратился, рассыпавшись шестерёнками по полу. Придётся покупать новый будильник. Проклятье!

Даша села на кровать, протирая сонное лицо – и что же надо было пить, чтобы на утро приснился такой бред? Она задумчиво взъерошила торчащие дыбом волосы. Попыталась прокашляться, чтобы хоть немного прочистить пересохшее горло, но изо рта вырвалось лишь хрипенье. Да… Новый год отметили на славу.

Девушка попыталась вспомнить, что было вчера, но тут же отбросила эту затею – любая мысль приносила почти физическую боль. Аккуратно, дабы не потревожить разламывающийся на части череп, Даша опустилась на подушку. Эта новогодняя ночь – староновогодняя ночь – разительно отличалась от предыдущих.

Вообще-то, Новым годом ночь с 31 декабря на 1 января здесь называли немногие и те скорее по привычке. Реальный новый год начался уже в Самайн – Даша успела проникнуться этим праздником даже несмотря на то, что вечер тогда просидела в обнимку с кружкой сидра, злая на Воронцова и на Гохмана. Но сама атмосфера Самайна ей понравилась, понравился праздничный стол и светильники Джека, понравились гуляния – в ту ночь она всё-таки перестала, как выразился Игорь, гипнотизировать жареного гуся, и ушла на улицу, почти до утра протанцевав вокруг костра. Но и традиционный зимний Новый год отмечался веками – его история не могла быть отвергнута и забыта. Праздник стал именоваться Старым Новым годом, а его атрибуты – ночные гуляния, богатый стол, наряженное вечнозелёное дерево и подарки под ним – остались прежними. Маги не любили забывать традиций.

Как и в Самайн, в банкетном зале проходило традиционное пиршество, но уже днём первого января и не в таких масштабах – всё же большинство студентов проводили зимние каникулы дома, да и преподаватели уезжали в отпуск. Оставались только ректор или кто-то из проректоров – в этом году в замке был Сатиров, – да ещё человек пять дежурных учителей. Поэтому тридцать первого утром Дашу ни свет ни заря и разбудила Лика: праздничный ужин сам себя не приготовит, а в общаге хоть шаром покати.

Лика, Даша и Никита Боков отправились на рынок в Солнечную Долину, Игорь и близнецы остались в общежитии – они ставили ёлку и отвечали за украшения. К вечеру холл пестрил от свечей и разноцветных пушистых шариков света под потолком, а ёлка напоминала страшный сон дизайнера. А вот столы ломились от съестного: Даша готовить не умела, никогда не приходилось просто, но Никита оказался просто шеф-поваром, да и Лика не уступала ему в таланте – Даше оставалось только завидовать белой завистью, нарезая помидоры и смотря, как в руках приятелей без помощи колец творится магия.

В семье Голубевых Новый год всегда был днём особенным, но однообразным: весь день готовится праздничный ужин – всегда стандартный набор из селёдки под шубой, оливье и запечённой курицы, остальное вариабельно. Затем половина двенадцатого садились за стол к телевизору, слушали поздравление президента и в полном молчании загадывали желание под бой курантов – почему именно в молчании, Даша так и не поняла, но именно это было особенно важно для отца, который мог не на шутку разозлиться, если кто-то издавал хоть звук. Шампанское заменялось лимонадом – мать не одобряла спиртного в принципе. Поужинав, выходили во двор взорвать несколько петард и фейерверков. В два праздник обычно заканчивался, так как отец Даши был человеком занятым и работал даже в новогодние праздники. Ему хотелось выспаться, а Даша с матерью могли помешать.

Вспоминая свой дом в Петербурге, Даша вдруг улыбнулась – она представила себе лица родителей, если бы они вдруг увидели свою ненаглядную дочь в данный момент. Не сидит под новогодней ёлкой, распаковывая подарки – хотя, может, под ёлкой в общем зале и подарок имеется? – а валяется на кровати, боясь шевельнуть головой, чтобы не блевануть.