Игорь скинул с головы мокрый капюшон, невольно застучав зубами от холода. Он вдруг подумал, что одежду можно просушить заклинанием, но сейчас он при всём желании не смог бы его вспомнить… да и желания особого не было. Ему не мешали мокрые следы, которые он оставлял на древних ступенях. На душе было необычайно паршиво, и внешнее состояние должно этому соответствовать.

– Знаешь, – глухо сказал Игорь и уселся на каменную ступеньку, – я не буду им мешать.

Рома остановился, повернулся лицом и сделал пару шагов назад.

– Я не буду мешать отношениям Даши и Артура, – пояснил Игорь, не дожидаясь расспросов. – Ничего не скажу Даше о… своих чувствах.

«Дебил. Самый настоящий дебил», – думал Игорь, наблюдая за тем, как с Ромы капает вода, разливаясь по полу небольшой лужицей. Вот зачем рассказал? Достаточно того, что он влюбился в подругу и струсил ей в этом признаться. Теперь он ещё и Романыча в свои проблемы впутывает. Глупо, Воронцов, глупо.

В сущности, всё было глупо. Так стараться быть для неё другом, самым близким человеком, на которого она всегда сможет рассчитывать, стараясь быть к ней ближе, чтобы потом, когда-нибудь. Всё выжидая удобного момента…

Он так и останется ей верным другом. Только другом, ведь умница-разумница братик впервые в жизни оказался впереди, отняв то, ради чего стоило жить.

– Если ты сейчас посмотришь на меня хоть с каплей сочувствия! – пригрозил Роме Игорь, но осёкся на полуслове. А если и посмотрит, то что? Что Игорь ему сделает? Воронцов вдруг почувствовал себя самым жалким существом на планете.

Рома плюхнулся рядом на ступеньку.

– Что изменится, если я тебе посочувствую? Ты встанешь и побежишь за ней? Скажешь всё, что хотел сказать ей с самой первой встречи?

– С первой? – Игорь повернул недоумевающее лицо к другу, но тот лишь пожал плечами.

– Думаешь, что это так незаметно? – мягко ответил Рома. – Сначала догадалась Белла. Я не поверил, думал, что ты после смерти отца такой чудной стал… а потом я и сам увидел, как ты на неё смотришь. И это то единственное, что ты смог спрятать от моей невербалки.

– Кто-то ещё… – в зелёных глазах Игоря впервые на памяти Ромы промелькнуло что-то похожее на испуг.

– Я не знаю, – честно ответил парень. – Мы никому не говорили. Даша не знает точно. Но я бы не был уверен в том, что не догадался кто-нибудь ещё.

– Я не знаю, что мне делать дальше, – прохрипел Игорь, опустив взгляд в пол. – Правда, не знаю.

– Смирись. – Рома пожал плечами. – Останься для неё другом, каким и был. Либо борись за неё. Иди к ней прямо сейчас и всё расскажи.

– Она его любит. – Игорь вытер стекающую по лицу воду. – Правда любит.

– Тогда, дружище, ты сам ответил на свой вопрос. – Рома встал на ноги и хлопнул Игоря по спине: – Пошли в общагу, Бобик. Нужно высохнуть и согреться. У меня есть бутылка приличного виски.

Игорь усмехнулся, поднимаясь на ноги. Бобик – Рома прав. Так Игорь себя и чувствовал, ему сейчас даже казалось, что от него воняет мокрой псиной. Но Рома не собирался ни утешать, ни советовать. Он просто сказал, чтобы Игорь жил дальше. И жить от этого, как ни странно, захотелось.

В окна хлестал дождь, ветер жалобно завывал в старых трубах замка. Молнии вспыхивали над лесом, освещая покрытое чёрными грозовыми тучами небо зловещим светом. Раскаты грома становились всё тише, промежутки между вспышкой молнии и взрывом грома – длиннее. Гроза удалялась.

Время шло. Весенняя нежность и кротость природы сменилась буйными красками наступающего лета. Незаметно пролетали дни, проходили месяцы. Семестр подходил к концу, и поэтому студенты сдавали хвосты и готовились к экзаменам.

Этот учебный год был непростым для третьекурсников Игоря и Ромы: парни окончили Стандартные Курсы Колдовства, на носу распределение по факультетам. Для Игоря выбор не казался чем-то грандиозным – ОБТС. Парень чуть ли не с детства грезил о том, как будет сражаться с чудищами и тёмными силами. Что до Ромы, то он так и не определился с выбором профессии, так что парень просто отнёс в ректорат документы за компанию с лучшим другом – ОБТС так ОБТС, голова соображает, комплекция располагает, силы есть. Рома и не отрицал своей инфантильности – не все знают, кем им быть, для многих осознание своего призвания приходит намного позже. На укоризненный взгляд Беллы парень лишь отшучивался, мол, скорее всего профессию мечты обретёт годам к тридцати, а до тех пор у него в голове только планы на то, как провести летние каникулы.

Для Игоря Воронцова распределение тоже, как ни странно, не являлось главной заботой. У него был особый повод поволноваться – свадьба матери должна состояться послезавтра, и парень уже купил билет до Суреса.

***

Несмотря на свои сорок лет, Светлана Воронцова выглядела просто прелестно в свадебном платье: строгий белоснежный наряд обтягивал гибкий, почти девичий стан, воротник-стойка подчёркивал лебединую шею, сквозь длинные кружевные рукава просвечивала гладкая бледная кожа рук. Светлые волосы женщины собраны на затылке в тугой пучок, и только закрученные на висках прядки немного рассеивали этот образ грозной дамы.

Её жених, Андрей Кононов, был человеком видным и, невзирая на почтенный сорока девятилетний возраст, весьма привлекательным. Высокого роста, худой и аристократично-бледный, длинные каштановые волосы, чуть тронутые сединой, собранны сзади в причёску «конский хвост». Небольшие усы и бородка клинышком утончали и без того острые черты лица. Широко распахнутые голубые глаза, казалось, позаимствованы вообще у другого человека – настолько они не подходили к этому надменному лукавому лицу.

Гости уже собрались в городской ратуше; регистрация была назначена на пять вечера.

Шестнадцать пятьдесят. Оставалось десять минут. Светлана заметно нервничала, что до гостей, так они вообще чувствовали себя не в своей тарелке – не прошло и трёх месяцев со дня смерти Виктора Воронцова, а Светлана уже выходит замуж. Да что там замуж: о своей помолвке она объявила уже через два дня после потери супруга.

Пять на часах. Двери распахнулись, приглашая молодожёнов в торжественный светлый зал. Светлана вошла горделивой плавной походкой, держа жениха под руку. Вот женщина в красивом синем костюме говорит стандартные слова: «Маги и чародейки! В этот знаменательный день мы собрались здесь...»

В груди Воронцовой всё затрепетало. Ещё немного, и с проклятым прошлым будет покончено. Всё уйдёт в небытие, вместе с её покойным мужем…

Дверь распахнулась с таким грохотом, что присутствующие подскочили. В проёме, опираясь на дверной косяк, стояла та часть прошлого, от которой Светлане было не избавиться – Игорь. Он как будто в насмешку проигнорировал торжественный повод, выделяясь на фоне приглашённых гостей, одетых в чопорные фраки, платья и мантии, как летучая мышь выделяется на фоне канареек. Светлана бросила брезгливый взгляд на джинсы и футболку сына, на его старые кроссовки, на растрёпанные волосы и небритое лицо – этот паршивец хорошо подготовился к тому, чтобы испортить ей настроение.

Игорь же лишь криво усмехнулся, будто бы не замечая поджатых губ матери и её по-драконьи раздувающихся от гнева ноздрей. Он бесцеремонно пролез в первые ряды и долго искал свободное место, неаккуратно пихая гостей и иногда наступая на подолы платьев и лаковые туфли, а когда не нашёл, где сесть, то притащил стул с заднего ряда, оглушительно прогрохотав ножками по паркету.

– Вы продолжайте. – Парень обаятельно улыбнулся, глядя на регистраторшу. – Я просто из близких родственников. Свадьба матери – разве можно пропустить?

Светлана кинула на сына уничтожающий взгляд, но всё же повернулась лицом к столу регистрации.

Женщина в синем костюме удивлённо похлопала глазами, мгновенье помолчала, собирая весь свой профессионализм в кулак, а затем продолжила:

– Мы собрались здесь, чтобы соединить в законном браке два любящих сердца. – Говорящая посмотрела на жениха. – Андрей, согласны ли вы взять в жёны Светлану и жить с ней и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит вас?