С момента оправдания прошёл почти месяц. Произошло много событий.
Сонное зелье варила не Даша и даже не Мамонов: его купили на суресских задворках у торговца снадобьями, и снадобье оказалось забористым. Когда Андрей Кононов, наконец, очнулся от чар, он совсем не пострадал от взрыва, так как столовая располагалась довольно далеко от эпицентра. Но зрелище, что он увидел – обломки и пыль от осыпавшейся штукатурки, рука его погибшей жены, что торчала из-под бетонной плиты, группа ОБТСовцев, которые, многие сами будучи серьёзно раненными, аккуратно вытаскивали Дашу и Игоря из-под завалов – поразило его до глубины души. Кононов был до такой степени напуган, что его пришлось поместить в больницу с нервным срывом, но через три дня он сбежал. Нашёлся у себя дома, в спальне – соседи почуяли запах, а вызванным патрульным осталось только вынуть тело из петли.
Родственников у мужчины оказалось немного. Ближайшей была стосемилетняя бабушка, которая вот уже двенадцать лет жила в доме престарелых на побережье Гранатового моря в глубочайшей деменции и не узнавала даже медсестёр, которые ухаживали за ней попеременно. Поэтому наследницей скромного имущества Кононова, а это двухэтажный дом на Озёрной набережной, магазин женской одежды на Пятой Угловой и восемьсот тысяч червонцев и шесть тысяч гривен стала Андромеда: Кононов изо всех сил старался изобразить любящего отчима и даже порывался удочерить Дрю – девушка несовершеннолетняя, это возможно – но Андромеда отказалась. Тогда несостоявшийся «папочка» сделал то, за что его жена, узнай она об этом, убила бы его, причём сделала это самым жестоким и мучительным способом, глядя на который перекрестилась бы даже Веди – Кононов переписал своё завещание. После его смерти всё имущество, записанное на него, доставалось не жене, как должно было, а Андромеде. Конечно, вряд ли Андрей Кононов планировал, что задуманное свершится так скоро; в совокупности с наследством, доставшимся от родного отца, Дромеда получила огромную сумму. Она, да и Игорь тоже, оказались материально обеспечены практически на всю оставшуюся жизнь.
О том, что делать с внезапно свалившимся на голову богатством, брат и сестра спорили не очень долго. Лошадей продали – Андромеда искренне плакала, расставаясь с ними, но девушка понимала, что уже в сентябре она уедет в академию, и следить за животными будет некому. Через три дня после того, как Игорь дал объявление в газету, приехала заводчица из Брадинска: женщина эта выглядела вполне прилично и внушала доверие, и лошадок Игорь продал, не торгуясь.
Мётлы, так же доставшиеся по завещанию, передали в дар спортивной школе. Это предложила Белла – она и Рома приехали помочь навести порядок в доме, – и Игорь нашёл идею великолепной. Продать магазин и дом Кононова помог Андрей Михайлович, нотариус и адвокат Виктора Воронцова: Андромеда ещё находилась в больнице, долечивая раны и проходя реабилитацию, и не могла сама участвовать в сделке, так что с документами работал Симоронов. Нужно было отдать старичку должное: несмотря на почтенный возраст, он довольно живо нашёл покупателей и сторговался с ними максимально выгодно.
Камнем преткновения между Игорем и Андромедой стала «Тёмная пропасть»: жить в отчем доме парень отказался наотрез, как сестра ни пыталась его уговорить. Игорь предложил отдать дом ей, мол, живи в нём сама, но тут отказалась уже Андромеда: старые дома с кровавой историей притягивали полтергейстов и разного рода нечисть, а у Дро даже с кикиморой справиться не получалось. После долгих споров Игорь выставил всё имение на продажу.
Разумеется, зданию требовался ремонт. Бригада строителей, конечно, восстановила потолок, но и помимо этого было с чем работать. Игорь пригласил в помощь друзей: Дашу, Беллу и Рому. Белла приехала позавчера; сейчас она, как и Даша, выбрасывала мусор из богатых и захламлённых комнат особняка. А вот Рома с Дашей жили тут уже неделю: они с Игорем до сегодняшнего дня собирали мусор по всей территории и складывали его в мешки. Всё основное вывезли на задний двор ещё вчера, сложив хлам в огромную кучу; сейчас Рома дотаскивал оставшиеся мешки из подсобных помещений, то и дело мотаясь туда-обратно с маленькой двухколёсной тачкой.
Даша взяла с полки фоторамку: черно-белое фото, красивое и профессионально сделанное, на нём запечатлелась свадьба Светланы и Андрея. Лицо женщины выглядело максимально недовольным, а в углу фотографии с ехидной улыбочкой притаился Игорь. Даша хотела оставить фото себе, но передумала: Игорь дал чёткие указания выбрасывать всё, что нельзя продать, и что хоть как-то могло напоминать о мачехе, так что девушка бросила рамку в мешок с мусором.
– Он так сопьётся, ты не думаешь? – В комнату вошла Белла. Волосы её собраны в пучок на макушке, в руке зажата тряпочка – подруга вытирала пыль в спальне Арти.
Даша посмотрела в окно, безошибочно угадав, про кого говорила Белла. Игорь в этот момент как раз с размаху бросил в огонь ещё один увесистый мешок. Что-то в костре с пронзительным звоном раскололось от жара, выбросив в воздух сноп искр. Игорь смотрел равнодушно, делая большой глоток виски из бутылки.
Поначалу парень держался весьма неплохо. Быстро оправившись от полученных травм, он бегал по всему городу, решая разные вопросы, оформляя бумаги или продавая имущество. С особым воодушевлением вышвырнул кикимору из кухни: Воронцов гнал нечисть кочергой аж до соседней улицы, пока она, злобно потряхивая в его сторону жёлтыми кулачками, не убежала восвояси в поисках нового пристанища. Потом Игорь собрал вещи, которые хоть немного его интересовали: всего пара печальных коробок, а ещё старинные часы да огромное зеркало в человеческий рост – сестра попросила забрать, слишком уж они были красивыми. Вещи Андромеды, как ни странно, тоже заняли не так уж и много места – их вчера увезли на съёмную квартиру. Всё, что осталось ненужного, перекочевало в мешках на задний двор. Планировалось вывезти хлам на свалку, но сегодня днём Игорь бросил в центр мусорной кучи канистру с керосином и пустил пару огненных заклятий. Пламя взвилось до небес; уже битый час парень бродил вокруг костра с бутылкой виски, зажатой в руке, и сжигал всё, что не умещалось на полках или хоть как-то напоминало о мачехе и отчиме. Колдовские книги и травники, дневники, одежда Светланы и Андрея, их фотографии и портреты – Игорь подбрасывал в огонь всё новые и новые мешки и коробки, и вид его с каждой выброшенной вещью делался всё мрачнее.
Даша это видела.
– Ему тяжело сейчас, – ответила она Белле, когда та подошла и встала рядом у окна. – Ты же знаешь его, он только внешне показывает, как он крут. А сам порой боится больше нас с тобой.
Белла грустно улыбнулась – уж кто-кто, а она первая узнала, как глубоко Воронцов может прятать свои настоящие чувства.
– Сама-то как? – спросила она Дашу, и та со вздохом кивнула головой.
– Привыкаю понемногу, – ответила девушка, опустив взгляд в пол. – Пытаюсь жить без него, хотя и постоянно вспоминаю.
– Я убираю в его комнате. Может… хочешь взять что-то из его вещей?
– Нет, – Даша твёрдо покачала головой. – Здесь нет ничего, что бы могло напоминать о нём. Арти жил здесь, как в аду. Всё, что было ему дорого, он давно увёз в академию, но и этого не осталось. Он забрал всё с собой, когда уезжал, вся его жизнь поместилась в одну маленькую сумку, а сейчас и эта сумка пропала. После того, как Арти убили, от него не осталось ничего, как будто он и не жил никогда.
Даша вытерла слёзы с лица. Белла аккуратно дотронулась до плеча подруги.
– Всё это вышло так глупо, – продолжила Даша, удержав дрожь в голосе. – Не смотри так, Беллс, это правда. Как какой-то нелепый детектив, и мы – его главные герои. Но… мы с ним попрощались. Мы с Арти успели попрощаться. И он выглядел… спокойным. Ему не было плохо там, и он сам попросил его отпустить. Я думаю – я верю, – что это хорошо. Что где бы он сейчас ни находился, он… не страдает, Белла, понимаешь?
На улице Игорь вытащил из тачки, прикаченной Ромой, очередные мешки с мусором. Рома что-то сказал, а Игорь ответил – из-за стекла не было слышно, что именно. После Рома оставил тележку рядом и ушёл, а Игорь кинул мусор в огонь.
