И ещё: ко мне тут внезапно пёс приблудился, очень хороший и добрый. Родители оставить не разрешают – Ты же их знаешь! – а друзей у меня тут нет. Может, и его в параллели пристроим? Игорю или Арти, они как раз переезжают. Или Роме в Варгай, у его родителей большой дом. В любом случае, там пёсику всяко будет лучше, чем среди простаков. Выпиши на меня пропуск, пожалуйста, а то я тут с тоски рехнусь! И пёсика моего заодно проведи, я боюсь его одного оставлять. С котом родители смирились, а вот его грозятся отравить.
С нетерпением жду твоего ответа,Даша.
P.S: от Арти и Игоря давно нет писем. Ты, случайно, никаких вестей о них не слышал?»
– И что это за бред? – спросил Игорь с ноткой раздражения, глядя на то, как Даша облизывает горький клей конверта. – Зачем ты пишешь письмо Мамонову? И зачем ты написала про меня? Про Артура?
– Затем, что я ничего о вас не знаю, – спокойно ответила девушка, запечатывая письмо. – Забыл? Все новости я узнала от тебя, а ведь убийство и твой побег наверняка гремели на весь Сурес. Единственное, что может беспокоить меня по всем канонам логики – это то, что я не получаю от вас писем. Хотя Артур обещал мне писать каждый день.
Сердце Даши сжалось от боли и тоски. Арти. Милый, романтичный, наивный Арти…
Игорь аккуратно взял Дашу за руку, но Даша убрала его ладонь.
– Ты прав. – Девушка посмотрела в зелёные глаза Игоря, ловя в его лице сходство с братом и стараясь вызвать в памяти облик, которого она никогда больше не увидит. – У меня есть шанс отомстить, я его не упущу. К тому же, ты невиновен. Ты мой друг, и я не хочу, чтобы ты пострадал за то, чего не делал. Но отсюда мы и правда ничего не решим. Мамонов – преподаватель, да к тому же бывший ОБТСовец, и ты не доверяешь ему, я это понимаю. Но поверь мне: он надёжный человек. Игорь, он столько раз нас прикрывал! Он единственный, кто может нам помочь получить пропуска без проволочек.
– Ну ладно, – сдался Игорь. – Убедила. Что надо делать?
– Мне – сходить на почту, а тебе – сидеть дома и не высовываться. Думаю, что пропуска придут где-то через неделю. Пока будешь жить здесь. Постарайся не контактировать лишний раз с моими предками и не попадайся на глаза домработнице – она мегера. Ну а я постараюсь убедить отца и мать не вызывать полицию.
Рыжик протяжно мяукнул – отныне заключённых в этой комнате было двое.
***
– Он тебе не рассказал? Серьёзно? Парень, ты серьёзно этого не помнишь? Дашка, ну ты даёшь! Неужели ты и правда думала, будто я не знаю, что это за псина!
Георгий Робертович усмехался всю дорогу до «Тёмной пропасти», а сопровождающие его Даша и Бобик имели вид не слишком понимающий. Даша чувствовала себя глуповато – она искренне надеялась сохранить анонимность Игоря, но Мамонов понял всё, едва увидев рядом с девушкой огромного чёрного зверя. Откуда преподаватель знал про Воронцова, пока оставалось загадкой.
– Признаюсь честно, я поначалу и правда решил, что ты хочешь на матч. Контрамарку вот достал.
Георгий Робертович вытащил из нагрудного кармана рубашки пару чуть помятых билетов. Межвидовой матч. Сборная юниоров Суреса играла сегодня вечером против мавок* Адасеса. Даша жадно сглотнула – она бы всё отдала за то, чтобы увидеть, как морские жители бороздят просторы неба на мётлах.
– Я бы с радостью, – ответила девушка, тяжело вздохнув – матч ей не увидеть, – но тут всё слишком серьёзно.
– Это я уже понял. Верно, Бобик?
Преподаватель подмигнул псу, но тот лишь ускорил шаг.
От главной площади города Суреса до дома Игоря было где-то полчаса пешком – слишком много, если учитывать полдень, лето и солнечную погоду без единой тучки на небе. Когда трио наконец-то остановилось перед мрачного вида домом, у Даши уже основательно обгорели шея и плечи, Мамонов истекал потом и устало отдувался, а Игорь по-собачьи свесил из пасти язык и часто дышал.
– Зелье взяла?
Георгий Робертович чуть раздражённо вытирал пот со лба тыльной стороной ладони, пока Даша копалась в рюкзаке в поисках бутылки Сонного зелья. Наконец, заветная склянка показалась на свет. Мамонов забрал у девушки бутылку с мутноватой красной жижей и бледной вспышкой кольца со звучным хлопком выудил пробку.
– У тебя двадцать минут. – Преподаватель повернулся к Игорю и сунул открытую бутылку ему в зубы. – Нужно обежать каждый угол, чтобы пары окутали дом, после этого возвращайся быстро. Не успеешь – уснёшь вместе с ними.
Пёс схватил бутыль и, кое-как протиснувшись между частыми прутьями ограды, побежал по неухоженному участку.
– Ну, всё. – Мамонов ладонью разогнал окутавшие их с Дашей пары. – Осталось лишь надеяться, что он успеет.
Мужчина и девушка уселись под раскидистым деревом метрах в ста от ограды – сейчас они ничем не могли помочь Игорю. Нужно просто ждать. Ждать и верить, что его не поймают, не убьют, и что он не уснёт прямо на лужайке.
Последнее, впрочем, маловероятно, так как сонное зелье было устроено необычно: его пары нужно вдыхать ровно двадцать минут, ни секундой меньше. Только тогда оно подействует. Через двадцать минут после того, как человек уснёт, надо подождать ещё десять минут, чтобы пары рассеялись. И тогда можно спокойно входить в спящее здание.
– Дай-ка водички, – попросил Мамонов, и Даша протянула ему бутылку из рюкзака. – Жарища какая! У вас там так же?
– Да, ещё и влажность. Тяжело, особенно в джинсах. Я впервые за две недели надела шорты.
– Чего это? Твои сумасшедшие родители форму одежды ввели?
– Можно и так сказать, – пожала плечами девушка. – Но тут я с ними согласна. Для них и для всего их мира я так и осталась девочкой без ног. А если ты девочка без ног, то как показаться на глаза тем, кто считает, что мой удел теперь коляска или протезы? Джинсы – это необходимость. Камуфляж.
– Сочувствую. – Мамонов сделал ещё глоток из бутылки. Вода была тёплая и освежала слабо. – А как там твой котяра? Не боишься без присмотра оставлять?
– Боюсь, конечно! Я ему передержку оплатила, а родители и рады, что Рыжик исчезнет из их дома на какое-то время. Даже денег дали. С ума сойти…– тихо пробормотала Даша. – Отец до смерти меня боится и не жлобит денег. Я прыгаю по двум мирам, у меня есть кот. Друг оборотень, которого я пытаюсь отмазать от суда. Воскрешающий камень, Дары Смерти… Дядь Гош, – девушка оторвалась от созерцания шмеля, кружащего над клевером, и повернулась лицом к преподавателю. – Откуда Игорь может знать эту сказку?
– Не сказку, – ответил Мамонов, – а старую историю. Она о войне Семи Крестражей в Англии и ей уже не одна сотня лет. Ей придали современный вид и протащили в ваш мир. Так мы дали почву под ногами тем детям, у которых в параллели проснётся колдовской дар. Теперь они хоть что-то знают о нашем мире, да и простаки не удивляются, если вдруг слышат имя Альбуса Дамблдора.
– Предприимчиво, – улыбнулась Даша. – Благодаря этой книге я не чувствовала себя круглой идиоткой, попав в параллель. А Игорь?
– А что Игорь?
– Как ты узнал, что он оборотень?
Мамонов вновь расхохотался.
– Что? – Даша недоумевающе улыбнулась. – Ты всю дорогу смеёшься.
– Да я удивлён, как про него вся академия не узнала! Этой зимой, после каникул. В ту ночь, когда я его пьяного в общагу приволок. Я ж тогда вокруг замка ходил, обновлял Ночные Защитные чары. Смотрю – пёс. Сначала за вервольфа принял, уж больно здоровый, да потом вспомнил, что фаза луны не та. Ну, я и подумал, может с соседских деревень приблудился. Да вот только странный он был. Спотыкался всё время, заваливался куда-то, падал. Я подошёл аккуратно, а на снегу-то кровь. Жалко стало, думаю, холодно, погибнет ведь. Я ещё ближе, поймать пытаюсь, а он всё кругами ходит, огрызается, да как-то странно. И алкоголь, Дашка – от него несло так, будто на него бочку спирта вылили. Даже злость взяла, думаю, напоил кто-то, поиздевался. Уже план в голове построил, как выследить живодёров и наказать, но тут это существо прямо на моих глазах превращается в человека! Я ж чуть рядом с ним в сугроб не сел!
