— Ну и где все? — я поднял воротник и поежился.

— Не знаю, — Яра зажгла в ладони золотой огонек. — Но сдается мне, это задание не нашего уровня.

— Найдем хозяина — и все узнаем. И лучше нам поторопиться, пока школяры не слетелись, как мухи на мед.

Мы направились к хоромам — где же еще обитать владельцу, как не в роскоши с резными наличниками и мореными бревнами. Но не успели пройти и пары метров, как из-за угла показались мутные тени и в тишине отчетливо раздались щелчки.

— Стоять! — гаркнул мужик в красной шинели, папахе и с ружьем. — Кто такие? Как тут оказались?

— Меня зовут Савелий Раков, — осторожно приподнял шляпу. — Граф и абитуриент. А это моя верная помощница — Ярослава Владимировна.

— Не мелковат ли ты для графа? — проворчал напарник.

— Меня другое заботит, — продолжил первый. — На кой вы сюда приперлись — рынду, что ли, не слыхали? Ладно, хозяин разберется. Руки вверх — и шагом марш. Попытаетесь сбежать — свинца получите сразу. У нас тут особое положение, даже для графьев поблажек нет.

— Особое положение? — переспросил я, направив к бородатому стрельцу теневой шнур — но не напрямую, а по широкой дуге, чтобы ненароком не заметил, да не пальнул. — Отчего же?

— Да вот кто-то вроде вас сюда проник и корабль угробил.

— Наш лучший корабль, — вздохнул второй. — Сколько пота, сколько слез, сколько надежд!

— Ты смотри лишнего не сболтни, — предупредил первый и почесал затылок. — А то что-то рядом с этими господами потрещать тянет, как после водки.

— Уж не шпиены ли?

— Начальник разберется. Он знает много и судит строго. Вмиг на чистую воду выведет.

Нас пинками втолкнули в просторный холл, практически полностью отделанный золотом. Желтый металл блестел везде — на стенах, мебели, посуде и даже окнах. Но несмотря на китчевую обстановку, собравшийся внутри люд не праздновал и не веселился, а боязливо отирался вдоль стен.

Здесь ютились в основном пузатые длиннобородые мужики в шубах и дорогих кафтанах — скорее всего, торгаши. Их караулили хмурые стрельцы и пресекали любые попытки ропота и возмущений. За их спинами в деревянном коробе лежала целая гора зерцал в золоченых и серебристых корпусах, явно отобранных у задержанных.

— Это еще кто? — к нам подошел высокий крепкий мужчина в серой тройке. На его лице почти не осталось живого места от шрамов, левый глаз закрывала повязка, а в кобуре торчал револьвер такого калибра, что им, наверное, дракона сбить можно.

— Да вот, спымали за теремом, — сказал конвоир. — Наверное, шпиены.

— Али диверсанты, — поддакнул напарник.

— Не те и не другие, — ответил я. — Меня зовут Савелий Раков. Я школяр и хочу поступить в Академию. Вот мой допускной лист.

— Хм… — мужчина пристально осмотрел документ. — Настоящий.

— Я искал работенку, чтобы скопить нужную сумму, как вдруг увидел падающий с верфи парусник. Вот и решил проверить, не нужна ли вам квалифицированная помощь за соответственное вознаграждение.

Я окинул холл многозначительным взглядом. Одна только золотая ваза потянет на пять сотен, а тут такого добра — завались. Вестимо, хозяин чрезвычайно богат и подтирает сопли купюрой, которой мне хватит на месяц.

— Ладно… — без особой охоты буркнул вояка. — Идемте за мной. И без фокусов.

Мы поднялись на второй этаж, где из-за тяжелой дубовой двери доносился высокий визгливый голосок:

— Я не знаю, кто это сделал, но его ждут серьезнейшие неприятности! Я три шкуры с него спущу! Засужу и обдеру, как липку! Мой лучший корабль! Самый быстрый! Самый летучий!

Провожатый постучался и произнес:

— Господин Горыныч — прибыли тут двое. Вроде как чародей с прислугой.

— Наконец-то! Надеюсь, это магистр из канцелярии, ну или хотя бы профессор.

— Это абитуриент. Вчерашний школяр.

— Что⁈ — существо взвизгнуло так, что дохнуло струйкой пламени. Но мужик, похоже, привык к причудам шефа и уклонился в сторону, даже глазом не моргнув. — Пусть катятся ко всем чертям! Не хватало мне тут еще детей нянчить!

— Я, по-твоему, тоже ребенок?

Яра без спроса переступила порог. Владелец стих ненадолго, а затем раздраженно бросил:

— Я вас не знаю. Проваливайте.

— Прошу прощения, — вмешался Шрам. — Но в канцелярии велели передать, что прибудут не раньше утра. А в Академии свободных людей вообще нет — все в приемной комиссии.

— А то как же! Просто никто не хочет помогать нечисти! Ладно, черт с ним, пусть войдет.

Если холл был украшен золотом, то кабинет почти полностью из него состоял. Стол, колонны в углах, шкафы, кальяны, даже одежда полуобнаженных барышень в шелковых масках состояла из цепочек и монист. Единственное, что было сделано не из драгоценного металла — это толстые гроссбухи и подушки в алькове, где и сидела троица наложниц.

Сам же хозяин представлял собой человекоподобного дракона — тело людское, хоть и покрытое мелкой чешуей. Голова — чисто крокодилья, только не такая длинная, а вместо волос — нечто среднее между иглами дикобраза и дредами.

Носил он светлый клетчатый пиджак, темную жилетку, красный галстук и брюки с белыми лампасами. В лапе сжимал золотые часы и раз за разом нервно щелкал крышкой, точно находил в этом некое успокоение.

— В общем, дело такое. Кто-то отправил на дно мое лучшее творение. Узнаете, кто именно — так уж и быть, заплачу. Рублей триста, не больше.

— Триста? — я чуть не задохнулся от возмущения. — Да мне за отел коровы обещают больше!

— Ну так идите и телитесь.

«Торгуйся, — раздался в голове голос полудницы. — Он же полоз — за монету удавится. Стой на своем».

— Да вы золотом разве что… пыль не вытираете. И что-то подсказывает, что парусник стоил тысяч четыреста, а то и все полмиллиона. А вы всего три сотни предлагаете?

— А что с того, сколько он стоил? Вы в прошлое вернетесь и все исправите? Коль такое осилите — так уж и быть, удвою ставку. А если нет, то и смету мне тут не сводите. Тем более, корабль кто-то из рабочих угробил — больше некому. А он даже не раб, так что я не смогу вам его подарить в качестве платы.

— С чего простому плотнику гробить свой же труд? — удивился я. — Быть может, он не сам действовал, а его конкуренты подкупили? Тогда вы сможете подать на них в суд и стрясти компенсацию. Так что да — в прошлое я ворочаться не умею, но деньги все же сумею отбить. Если вы, конечно же, достаточным образом меня замотивируете.

— И сколько вы хотите?

— Десять процентов от рыночной стоимости корабля.

Горыныч запрокинул голову и захохотал, часто стреляя огнем из распахнутой пасти. Ему с такими талантами на концертах «Сабатона» подрабатывать — цены бы не было.

— До чего же вы забавны, сударь. Больше вашей забавности только ваша же наивность. Но мне нравится такой подход к торгу. Должно быть, ваш отец бывалый купец. Что же, тогда у меня есть встречное предложение. Как насчет бартера? Вы поймаете ублюдка, а я выпишу вам клубный билет в местный бордель. На целую ночь, — змей заговорщицки подмигнул. — Почти бесплатная еда, вино с внушительными скидками, а уж какие там девочки… все матросы нахваливают.

Да уж, боюсь представить, кого он нанял в штат с такой-то тягой к экономии.

— Звучит весьма заманчиво, но я не могу представить билет в качестве взноса для экзаменов. Давайте сойдемся на трех тысячах — и мы приступим к делу немедленно, пока не остыли следы.

— Две — и ни копейкой больше. Или соглашайтесь — или выход вон там.

«Проси расписку, — подсказала полудница».

— Хорошо. Но только под расписку.

Змей сердито рыкнул и достал из стола чистый бланк.

— Ваш папенька может вами гордиться, — он внес все условия и поставил печать. — Прошу.

— С чего нам начать? — я спрятал лист за пазуху. — Может, есть какие-то зацепки?

Желтые глаза зловеще полыхнули:

— Может, снизить ваш оклад, раз мне надо работать за вас?

— Понял. Вопросов больше не имею.

— Постойте, — змей взял еще один бланк и оставил размашистую подпись. — С этой бумагой вы можете свободно перемещаться по верфи. И вот еще что… — он достал из ящика колдовской фонарик в серебряном корпусе. — Раз уж всерьез решили взяться за дело, то эта штука вам пригодится. Но это — не подарок, а краткосрочная аренда. Вернете, как закончите. А теперь кыш отсюда.