Несколько минут ели в тишине. Немаленькие порции исчезали в мгновенье. Слишком вкусными оказались, слишком оголодал Юноша. Но столь важное занятие не помешало рассматривать окружающих людей, точнее магов. Количество парней, навскидку, соответствовало женским особям. Но что действительно бросалось в глаза, так это правильность черт лиц, отсутствие изъянов, очков.

- Тут девушки покрасивее, да? Но ты слюни утри, с таким слабаком навряд ли кто-то захочет замутить. Хотя язык у тебя, похоже, подвешен, и в голове не один только ветер, так что кто знает. Я бы всё равно попробовал на твоём месте.

Красный стал меланхолично-серьёзным, откинулся на спинку и взялся за последнее – компот.

- Почему, если шансов практически нет?

- М-м, ты ведь толком ничего не знаешь, да? Ничего, освоишься быстро. К твоему вопросу – жизнь коротка. А жизнь мага, по статистике – очень. Большинство из тех, кого ты сейчас здесь видишь, не проживут и пяти лет. Из одного набора в пару сотен магов, спустя десять лет, хорошо если останется десяток человек. Мы должны брать от жизни всё, пока не сдохли.

Ладонь князя с силой ухватила воздух, в глазах мелькнула смиренная решимость. Гарольд на этот раз не испытал особого страха. Всё это он уже понял, хоть и не принял до конца.

- А зачем это? Разве нельзя просто уйти?

Женя сбавил обороты и кивнул, будто самому себе.

- Увы, для рождённого с проклятым даром есть, по сути, всего два исхода. Сдохнуть от рук попаданцев во всеоружии, с верными напарниками рядом, или же в одиночестве. Условно безопасных мест вроде этого всего десяток в мире. А там, за их границами, тебя найдут, не сомневайся, и почти наверняка возьмут живым. Поверь, ты не хочешь знать, что с тобой сделают демонопоклонники. А по поводу зачем, всё ещё проще. Кроме вышеперечисленного есть ещё такая штука, пока тебе слабо понятная – долг. Не понимаешь, да? Говорю же, всё очень просто. Это наш мир, наша настоящая Родина, а вторженцы пришли без спроса, и хотят уничтожить всё, что не смогут поработить и извратить. А кроме нас, магов, больше некому защитить наш Дом и обитающих в нём людей.

Князь умолк и несколько секунд отстранённо смотрел в кружку, а затем встрепенулся, мотнул головой, допил компот в пару глотков и вновь улыбнулся как прежде.

- Да ты не грусти – умрёшь грустным, ха-ха-ха!

Гарольд веселья не разделял, однако признал, что парень перед ним вовсе не обалдуй, каким казался на первый взгляд. Вард тоже прикончил обед, оставив на потом только персики.

- Я конечно благодарен, не сомневайтесь, но зачем Вы мне помогаете?

- А, да тут всё просто, дед попросил. Ну, седой такой, со страшным взглядом, вспомнил? Так вот, встретились мы, а он и говорит, мол, новенький нормальный парень, да только с огромным талантом влипать в неприятности, присмотри за ним на обеде. Судя по его выражению лица, это решение далось нелегко. Бедный дед разрывался между желанием посмотреть, что ты выкинешь при таком скоплении народа, и нежеланием видеть твой трупик, хе-хе-хе.

Женя мерзко ухмыльнулся и подмигнул, будто сообщил нечто смешное по-секрету, и ожидал понимания от собеседника. Уголки губ Варда против воли тоже поползли вверх. Живое воображение мигом подкинуло образ Седого, сокрушающегося от своей доброты. Он попытался скрыть улыбку за очередным глотком, но жидкость пролетела мимо и вообще всё содержимое кружки устремилось аккурат на брюки удивившегося Юноши.

Гарольд посмотрел вниз, на здоровенное пятно на брюках, резко поднял взгляд на Красного, уже записав того в разряд недругов, но встретился с точно такими же глазами. Лицо князя застыло в жуткой гримасе, пока губы не сомкнулись в тонкую линию, а радужка глаза стала ещё ярче. Его рука метнулась вниз, к палочке, и прохлада на брюках исчезла вместе с пятном, переместившись на пол.

Князь зло смотрел за спину Юноше. Гарольд обернулся и увидел за соседним столиком веснушчатое личико, искажённое ненавистью. Против воли он вздрогнул, узнав в незнакомке ту самую, что чуть не отправила его к праотцам этим утром. Юноша обернулся, не желая показывать страх. К его удивлению, Евгений вдруг усмехнулся и подмигнул, но сердце Варда замерло от нехорошего предчувствия.

- Маринка, моё сердце разбито! Я целую неделю ухаживал за тобой, и не добился даже капли взаимности, а стоило новенькому вломиться к тебе в кабинку, как ты уже заигрываешь с ним! Бедный я, бедный я!

Князь говорил громко, эмоционально, и с каждым произнесённым словом в глазах Гарольда становилось темнее. Его бросило в холод, тут же накрыв жарой. Интуиция не кричала, вовсе нет. Она посмотрела на обстановку, одела траурный наряд и начала читать молитву за упокой. Варду тоже очень хотелось, но он молитв, к несчастью, не знал.

Юноша понимал, что выходка некой Марины задела честь Красного, и тот не то, чтобы хотел, но был обязан ответить на выпад. Впрочем, понимать то он понимал, да вот только умирать ой как не хотелось!

Вард с силой втянул воздух. Ему казалось, что грудь сдавило тисками. В ушах громко стучало, и пришлось напрячься, чтобы не пропустить ответ. Однако, смог услышать только тихие перешёптывания вокруг. И это было очень, очень дурным знаком. До речи князя столовку наполняли десятки голосов.

Открыв глаза, Гарольд увидел ухмыляющуюся рожу Красного. Позади послышался звук отодвигаемого стула, и страх вынудил обернуться. Разъяренная девка медленно подходила к ним. В ярких небесных глазах читался приговор. Не сейчас, конечно, в это Юноша не верил, не хотел верить, зато в скором будущем.

Неожиданно для себя, Вард расслабился, почувствовал необычайное спокойствие. Время замедлило неумолимый бег, а в прояснившейся голове успело промелькнуть множество мыслей. Шаг. Всего один шаг разделял палача и жертву. Протяни он руку, и коснулся бы её, своей смерти в красивой обёртке.

Ассоциации потянулись одна за другой, и привели к совершенно неожиданным выводам, а они, в свою очередь, подчинили тело единой цели.

Марина глубоко вдохнула перед словесной дракой и собралась хлопнуть руками по столу. Но не успела она коснуться дерева и закончить шаг, как Гарольд одним движением перехватил запястье левой руки и протянул по столу. Его левая нога вклинилась между стройных ножек, вторая рука обхватила талию, и он поднялся, довернув корпус.

В оглушительной тишине раздался гром битой посуды, за которым никто не расслышал грузное приземление девицы на опустевший стол. Вард не медлил ни мгновенья, навалился сверху. Марина смотрела своими огромными глазищами на него, всего с нескольких сантиметров они казались ещё красивее, особенно без позабытой злобы.

Их губы соприкоснулись, и в приоткрытый ротик тут же ворвался наглый язык, неумело тыкаясь всюду. Звенящую, немую тишину наполнили чавкающие звуки, пока руки Юноши перемещались на мягкие выпуклости девицы. Та застыла каменным изваянием, глаза смотрели сквозь него, не веря в происходящее, но грубые прикосновения заставили сфокусировать взгляд, стремительно разгорающийся ненавистью и яростью.

Гарольду было плевать на всё, кроме обезличенного, но такого манящего женского тела под ним, в полной его власти. И ме́сти, ме́сти слаще всяких губ, за ещё не сбывшееся, но неотвратимое.

Глухой удар нежного девичьего кулачка в висок надёжно выключил помутнившийся рассудок Юноши.

Вард готовился убить скотину, оборвавшую чудесный сон басовитым хохотом. Он не смог вспомнить, что именно созерцал в мире грёз, отчего ненависть только окрепла. Настроения не добавила и жуткая головная боль. Ржание скота снарядами врезалось в мозг, шрапнель летела во все стороны. В гло́тке Юноши зарождался звериный рёв.

- Мх..

Однако с губ сорвался лишь тихий стон. В помещении послышались чужие голоса, едва уловимые на фоне истерики ненавистного хохмача.

- Ну давай ещё раз, ха-а, Стеф!

Сквозь смех выдавила скотина.

- Нет. Копию дам, потом смотри сколько хочешь.