Вместо ответа Слава смеется. Я осознаю, что разбудить в себе скепсис уже не получается. Он кажется мне просто Тарнавским: счастливым, расслабленным. Напряжение, которое искрило в салоне разрядами, – было сексуальным.

Не хочу возвращаться на свое место. Обнимаю его и устраиваюсь удобней. Из реальных рисков сейчас тревожит один: а вдруг вот так засну? Меня покачивает на груди, как новорожденного младенца. Ласкают самые заботливые в этом мире руки. Я пропахиваюсь им до последней волосинки...

– Как наши дела? – Спросив, сама же и пугаюсь. Но это правильно. Вжавшись ладонями в грудь судьи, отталкиваюсь и сажусь ровнее.

– Они больше не ваши, Юлия Александровна. – Его ответ вызывает шок. Видимо, я не в состоянии его скрыть, потому что становлюсь причиной новой ироничной усмешки. Слава тянется к моему лицу и заправляет волосы за ухо. Концентрируется на глазах: – Я тебя расчитываю, лучшая в мире помощница. Спасибо за работу. И преданность.

– Я могу продолжать работать...

Он безапелляционен. Сжимает губы и мотает головой. С одной стороны, разбивает мое ускорившееся сердце. С другой... Я же давно знала, что рано или поздно это случится. Он думал весной. Получилось раньше.

– Скажи мне, что по делу Смолина. Только об этом. Я волнуюсь. Хочу знать.

Не замечаю в ответном взгляде и мимике ни малейших изменений.

– Не волнуйся, Юля. Мы на финишной. Завтра я оглашаю решение. Наш компромат идет нужным людям. Открывается куча уголовок. Но это уже не твое дело. Правда не твое.

– Ты всё решил?

– Да.

Я хотела бы, чтобы проверка на честность проходила как обычная химическая реакция. Чтобы результат был однозначен и очевиден взгляду. Но мир несправедлив, а человеческие отношения строятся на доверии.

Улыбаюсь склонившись, целую Славу и трусь о колючий подбородок.

– Ты мне когда-то расскажешь, что именно вы сделали?

– Когда-то расскажу. А пока подлокотник открой, Юль.

Я замираю от неожиданности. Смотрю недоверчиво. Он подбадривает кивком. Взгляд... Такой, что вязну. Почему-то страшно.

В голове вообще пусто. А может быть я боюсь думать.

Мы только сейчас рассоединяемся. По моему бедру стекает пряно пахнущая струйка. Я смотрю на подлокотник и не рискую нажать. Потому что... Что?

– Губы в покое оставь, – перестаю кусать, услышав тихую просьбу. Страшно до ужаса. Желанно до него же. Я уже не хочу подарки. Я хочу другого.

Кашлянув, жму на стык. Почти пустая емность открывается.

Мельком глянув Славе в лицо, достаю коробочку. Кручу ее с опаской. Если там сережки – я скорее расплачусь, чем обрадуюсь.

Жму на замок. Крышка поднимается.

Там не сережки, но я прикрываю рот пальцами и всё равно громко всхлипываю.

– Выйдешь за меня, Юль?

_____________________________ Настроились на ХЭ?)))

Потому что и из крыс, и из помощниц нас уже уволили)

Глава 48

Юля

Я теперь невеста. Думаю об этом и руки дрожат.

Я солгала бы, сказав, что не ждала этого, не представляла или не мечтала. Каждый. Божий. День.

А все равно получилось неожиданно.

Я согласилась. Ведь разве может быть иначе?

А еще я ему поверила.

Слава не стал бы делать этого, пока проблемы не решены. А значит… Всё правда уже улажено.

Мы возвращаемся домой и меня засасывает в подготовку. Слава очень настойчив. Он не хочет откладывать.

– Сколько тебе времени нужно, Юль?

– Месяц? Может два…

– В днях, Юль. Семь хватит?

Шок накладывается на шок, но я не протестую. Я со всем согласна. Семь так семь.

Уверена на сто процентов, что свадьбу невозможно подготовить за неделю, но Тарнавский в очередной раз доказывает: если есть желание и деньги возможно всё. Мы знакомимся с той самой сестрой-Милой. Я сразу понимаю, что в ней намного больше сходств в характере со Славой, чем у их младшей – Майи. Милу не интересуют подробности. Она не выражает по отношению ко мне ни недовольства, ни явной симпатии. Внимательно выслушивает пожелания старшего брата и обещает, что мы все сделаем.

С ней комфортно. Она разговаривает с окружающими властно и требовательно, но без истеричности или хамства. Со мной – по-деловому, но мягко. Я чувствую, что хранит дистанцию и не стараюсь ее сократить. Задаю всего несколько вопросов, пытаюсь справиться с неловкостью.

Мы вдвоем выбираем загородный комплекс. Она договаривается на ближайшую пятницу. Едем в свадебный салон. Берем из наличия три очень разных, но одинаково прекрасных платьев. Обсуждаем визаж с девушкой стилисткой, которую я уже хорошо знаю.

Просматриваем варианты цветочного декора и даже обсуждаем, каким будет наш со Славой семиэтажный торт.

Свадьба вырисовывается помпезной и одной из тех, о которых снимают сюжеты в светских хрониках.

Я не представляю, какого размера долг копится у брата перед сестрой, но сама утопаю в бесконечных адресованных Миле «спасибо».

Происходящее кажется невероятным сном. Я напоминаю себе же преображенную в принцессу простушку с волшебной феей, только не крестной, а будущей золовкой.

Единственное, что царапает ужасно сильно и от чего невозможно отмахнуться, – это родители. Я не знакома с родителями Славы. Он не представлен моим. Для них сейчас, уверена, наш союз может выглядеть исключительно как сомнительная афера и огромный стресс. Я каждый час пытаюсь взять себя в руки и позвонить маме. Сказать. Пригласить. И каждый раз позорно сливаюсь.

Удивительно быть достаточно смелой, чтобы взяться играть крысу в логове опасного врага, и бояться испугать браком мамочку. Но так и есть.

Я раз за разом откладываю и борюсь со стыдом. С осознанием, что это неправильно.

Мне хотелось бы иметь больше времени. Мне хотелось бы подготовиться лучше. И речь не о выборе цветов и диаметра плойки для локонов. По-настоящему меня волнуют только семьи.

Но я не могу отказать себе в слишком заманчивом соблазне нырнуть с головой в счастье и закрыть глаза на все, что тревожит.

Слава не занимается экспресс-организацией с нами. У него куча своих дел.

На протяжении этой недели мы с ним видимся только вечерами. Я устаю настолько, что языком ворочать толком не могу. Он тоже не фонтанирует. Мы подолгу лежим в обнимку. Разговоры если и ведем – больше глазами. Целуемся. Трогаем друг друга. Долго ласкаем и быстро занимаемся сексом. Что будет после свадьбы – не обсуждаем.

Сейчас этот день выглядит для меня чем-то похожим на прыжок в обрыв. После которого… Абсолютное счастье?

***

Церемония уже завтра. Мой день расписан по минутам и начнется по будильнику около пяти.

Приезжавший все эти дни в десять, одиннадцать, а то и ближе к полуночи Слава сегодня был дома в восемь. У нас получился какой-то неповторимо уютный предсвадебный вечер.

Мы ужинали со свечами и тихой музыкой. Разговаривали. Даже танцевали в гостиной. Я делилась нашими с Милой приключениями, нон-стопом хвалила его сестру и повторяла, что мы должны ее отблагодарить.

Слава преимущественно слушал. Смотрел. Спрашивал. Иногда мне казалось, его куда-то уносит. Иногда он будто бы искренне улыбался.

После возвращения я несколько раз ловила себя на мысли, что он кажется мне необычным. Но, возможно, это еще отголоски разлуки. Необходимость заново привыкнуть. А может быть он тоже волнуется. Я ведь – да.

От воспоминаний, какие чувственные волны исходили от него этим вечером, даже сейчас моя кожа покрывается мурашками, хотя нас разделяет стена.

Он ждет меня в спальне. А я из его ванной строчу Миле еще одно: «Спасибо тебе огромное! Я не знаю, смогу ли когда-то сделать в ответ хотя бы в половину столько же добра, но если нужна будет моя помощь в чем-то – я непременно сделаю всё!».

Не слишком эмоциональная сестра Славы, которая почти в полночь разрулила внезапный форс-мажор со слившимся в последний момент видеографом, отвечает мне: «Не за что, Юля. Это было не сложно))» и пропадает из сети.