Спокойно, главное сейчас, это не терять самообладание и не подавать виду, что я все поняла. Убивать его нельзя, возможно, только он знает, где Рихард. Надо взять живым. Ящерка и мой плющ умеют только убивать. Как же быть? Знаю! Мне нужна помощь Оливера.

— Я сниму сама, оставь, — с этими словами я обняла лже-Рихарда, прижалась к нему всем телом, ощущая плотную ткань камзола, и шепнула на ухо. — Я получше обдумала твое предложение. Позови Оливера, пусть присоединяется.

Он тоже обнял меня, прижал к себе и шепнул в ответ:

— Как скажешь.

А настоящий Рихард в таких случаях сказал бы «превосходно» или «великолепно». Нет, этот лже-Рихард однозначно не знаком с оригиналом. И вдруг я ощутила укол в спину. Очень болезненный укол. И сразу вместе с этим все мое тело резко ослабело, лже-Рихарду пришлось подхватить меня, чтобы не дать упасть. И то, что я увидела, повергло меня в шок. Из-под камзола от его спины тянулась крупная насекомья конечность с несколькими сочленениями, похожая на смесь лапки паука и хвоста скорпиона. Оно тянулось к моей спине и было тем, что меня ужалило.

Из последних сил магическим импульсом я активировала плющ и спустила ящерку. И тут произошла еще одна фантастическая вещь. Множество иголок полетело в него, ящерка ужалила его в шею, но ни ящерка, ни плющ не пробили его кожу. Словно там, под ней, скрывался самый настоящий хитин. Лже-Рихард теперь напоминал подушку для иголок. Я попыталась что-то сказать, но не смогла, язык не слушался.

— Оливер! — крикнул лже-Рихард. — Оливер, сюда!

Что? Хочет убить его? Нет! Но увы, сил сделать хоть что-либо у меня не было.

Оливер ворвался в дом, а затем и сюда, увидел всю эту картину и практически закричал:

— Да ты что натворил! Следы борьбы тут настолько явные, что я не уверен, что смогу все исправить! Рихард приметлив, как черт!

— Но я поймал ее! — возразил лже-Рихард.

Он опустил меня на пол, а сам взялся за лицо и напрягся, и я увидела, как его лицо немного жутковато меняется, словно под кожей кости и мышцы не были статичны. Так вот как выглядят мутанты Эрики Бэккер. Ну, а кто еще это мог быть.

— Ты должен был заставить ее все снять, чтобы не было вот этого всего!

Оно убрало обратно за спину под камзол свою лишнюю конечность и повернулось на Оливера:

— А ты не сообщил об этом растении! И вот об этой твари! — в ответ повысил голос бывший лже-Рихард, стряхивая с себя на пол иголки и отработавшую свое ящерку.

— Да кто же знал! — парировал Оливер. — Чертов третий круг, вечно у них какие-то сюрпризы.

— Уберись тут, а я доставлю ее Матери, — мутанту, кажется, было совершенно наплевать на мнение Оливера.

— Знал же, что плохая это идея, — пробурчал Оливер, глядя на то, как у меня уже закрываются глаза. — Ничего, скоро ты все поймешь. Скоро ты станешь одной из нас.

Я пришла в себя в плохо освещенной пещере. Единственным источником света здесь было множество мелких люминесцентных насекомых, что витали повсюду. Я лежала на странном столе, который еле заметно шевелился. Кажется, этот самый стол был чем-то живым и хитиновым. При попытке двинуться я поняла, что тело не слушается меня, впрочем, никакой боли я также не ощущала. Ну что ж, раз я жива, значит, еще не все потеряно.

Над моей головой раздался тихий скрежет, а надо мной сбоку склонилась женщина: симпатичная и чистая, светловолосая, но платье — посеревшее от времени, все истрепано, потерто и местами разорвано до дыр.

— Спасибо, Герда! — сообщила она с немецким акцентом источнику звука, а затем перевела взгляд на меня. — Девочка моя! Приходишь в себя, отлично!

Она разулыбалась, а потом нахмурилась и указала на меня пальцем:

— Ты была очень умной, но очень плохой девочкой. Сгубила мне почти всю семью!

Передо мной сама Эрика Бэккер!

«Чего вы хотите?» — попыталась спросить я, но язык тоже не слушался.

— Королева, ты будешь заниматься ею прямо сейчас? — спросил мужской знакомый голос лже-Рихарда.

— Да, Рик, — она повернулась к нему, моментально сменив гнев на улыбку. — У тебя возражения?

Он повернулся к ней и подошел, и я наконец смогла разглядеть его паучьи лапки. Они шли прямо из спины, все шесть штук. Две он сейчас опустил на пол, еще две спокойно нависали сверху, а средняя пара обхватила Бэккер за талию, словно он обнял ее. Его ладони легли ей на щеки.

— Ты давно не была со мной. Все время занята. А мне уже так сильно надо!

— Прости, дорогой. У меня было много дел.

Меня здесь уже вообще никто то ли не стеснялся, то ли в расчет не брал, неужели у меня в самом деле нет выхода?

— Ну пожалуйста, мне уже давно очень надо.

— Конечно, Рик. Конечно, — она с улыбкой погладила его по одной из обнимавших ее лапок. — В самом деле давно. Но сначала дело, потом все остальное.

В поле моего зрения показался сноходец Кевин. Так он жив? Парень посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на Бэккер:

— Она не маг Воды. Она из школы Изменений. Лучше усыпить ее обратно.

— Это почему? — женщина перевела взгляд на него.

— Изменений? — в поле моего зрения теперь сделал шаг и Оливер. — Мать, это опасно. Меняющие могут влиять на живых, которые касаются их. А сейчас Герда в прямом смысле часть ее.

О, так я могу что-то! Я сразу попыталась обратиться к своей магии, ощупать себя, найти чужеродное, но не смогла. Чем бы они меня ни напичкали, магию использовать оно мне не позволяло.

— Ну что ж, значит, тем более пообщаемся после, — кивнула Бэккер своим советникам, а затем и тому, что было над моей головой. — Герда, усыпи ее, давай мне лапку и начинай.

Не знаю, что они собрались начинать, но я не хотела! И я снова попыталась дернуться, но мир померк.

Когда я пришла в себя, Николас нес меня на руках. Мы были в гостиной зале у меня дома. Как хорошо, что все кончилось, обязательно спрошу, как они меня нашли. И я расслабленно выдохнула. Николас заметил, что я пришла в себя, и бережно опустил меня на диван, а затем сел рядом на край полубоком ко мне и положил мне ладонь на живот и бедро:

— Как ты себя чувствуешь?

Я улыбнулась:

— Кажется, я в порядке. Спасибо, что вытащили меня. Вы поймали Бэккер?

— Да, Рихард как раз с ней сейчас разбирается. Придет позже.

Он склонился ко мне и обнял:

— Я так рад, что ты жива. Мы боялись за тебя.

И мне было от этого так приятно, так хорошо, что я с удовольствием прижалась к его груди. Я при этом была без одежды. Почему я без одежды?

«Ты любишь его? Ну надо же, ты кого-то любишь! А кого еще?»

Я услышала, как дверь в прихожей распахнулась и оттуда раздался голос Рихарда:

— Ну что, как у нас дела? — он быстрым энергичным шагом вошел в комнату и втащил за руку Аду. — Смотрите, кого я нашел по пути.

А вот теперь я все же смутилась своей наготы, и дело было не в Рихарде… Ах нет, я все-таки одета.

— Она в порядке, — кивнул Николас.

«Почти как моя семья! Ты знаешь, что такое любить близких. Это хорошо. Хорошо. Это и переделаем.»

Нет, что-то не так. Что-то совсем не так. Ада и Рихард? Что здесь делает Ада? Я же подарила ей свободу, она не должна вернуться к магам. Эти твари сожрут ее. Что-то не так. Я странно себя чувствую, а точнее, НЕ чувствую. Будто во сне. Это сон? Николас когда-то рассказывал мне, как понять, сплю ли я. Нужно искренне допустить саму мысль о том, что я сплю, а потом посмотреть на свои руки. Или попытаться что-нибудь прочитать. И я отпихнула Николаса, почти падая с кровати. Если это не сон, он спишет все на нервы после пребывания у Королевы и простит, а если сон, то мне все равно. Я бросилась к книжному шкафу…

«Она просыпается? Она не может просыпаться! Увеличь дозу, Герда. Только не убей, осторожно.»

Когда я открыла глаза, первым, что я увидела, была она, Эрика Бэккер. Мое сознание было на удивление чистым. Я помнила все, что случилось, но это не тревожило. Потому что она сейчас казалась мне самым близким человеком на свете. Я помнила, что еще вчера любила Николаса и была готова на все ради него. Сегодня я любила Эрику Бэккер, свою Королеву, свою Мать, точно так же самоотверженно и искренне. И я улыбнулась ей.