— Смотрите.

Он поднял взгляд и рассмотрел:

— Любопытно. Хотя меня больше волнует вопрос, как мы будем подниматься обратно.

Спуститься левитацией может любой маг, но вот взлететь обратно — только маг воздуха. Странно, что именно маг воздуха задается этим вопросом. Возможно, ему просто не хочется поднимать по одному человеку всю нашу группу обратно?

— Если я здесь, чтобы брать образцы, я бы начала с этого, — я решила немного понастаивать.

В конце концов, я здесь, чтобы делать свою работу, и я ее сделаю, даже если он не понимает, зачем мне нужно то, что я у него прошу.

— Что ж, это ваша часть задачи, — он не стал сопротивляться, к моему удивлению, поддерживая мое мнение, и кивнул одному из своих людей. — Райан, помоги даме.

Райан — на удивление плечистый и крупный для мага парень — подошел ко мне и пробасил:

— Я помогу вам подняться с помощью магии воздуха, мисс. Если вы чародейка, пожалуйста, будьте аккуратнее с астральными направляющими, вниз лететь далеко. Готовы?

Он сообщил мне очевидную вещь. Попытался уберечь от ошибки, которую мог совершить разве что очень сильный и при этом необученный маг. А ведь, действительно, он же не знает, каков объем моих познаний в этом. Дело в том, что вся наша магия управлялась через астральные потоки. Астралом, который также называли безликой магией, владел в некоторой степени каждый чародей. И если я создам достаточно сильные астральные потоки, то могу случайно повлиять на воздушное заклинание Райана. Вот только чтобы создать такие, мне надо быть намного более сильным магом, каковым я не являюсь.

Я оставила сумку и вытащила оттуда скребок и стеклянную колбу.

— Готова, — кивнула я. — Поднимайте.

Ветра взвились вокруг меня и аккуратно подняли до нужной высоты. В пару движений я собрала нужное количество:

— Можно опускать.

Рихард Кросс все это время внимательно наблюдал за мной и, когда мои ноги коснулись твердой почвы, с усмешкой произнес:

— Затруднения, Каллисто?

Я не сразу сообразила, о чем он. Кислота в колбе разъела стекло и собиралась уже вот-вот вылиться. Я тихо чертыхнулась и быстро выхватила из сумки особые колбы — как раз на такой случай, и только потом зло покосилась на Рихарда Кросса. Ну что ж, по крайней мере, теперь я почти однозначно вижу, что именно у меня в руках, так себя со стеклом ведет всего одна кислота.

— Никаких затруднений, — ответила я, с трудом пытаясь скрыть, как он меня раздражает.

Насмешка из глаз этого самоуверенного архимагистра никуда не делась, однако улыбка стала совсем немного шире. Как будто он был рад, что я была наготове и справилась с этой трудностью. Тут впору печеньем награждать, и это читалось у него во взгляде. Но он не стал. Надеюсь, потому что решил не унижать меня, а там как знать, что у него в голове.

Вся эта подземная лаборатория состояла всего из двух крупных помещений, соединенных между собой небольшим коридором. Здесь, в первом помещении, находились стулья и столы, приборы, пробирки, шкафы, но все было разбито и разбросано. Здесь, похоже, велись записи исследований и находилась охрана, поскольку все помещение было просто залито засохшей кровью. Но что самое страшное, здесь валялось несколько голов и конечностей. Если бы мой профиль не включал в себя работу с биологическим материалом как живым, так и мертвым, наверное, мне даже стало бы дурно. И судя по выражениям лиц наших спутников, у них было примерно то же мнение. А вторая мысль, которая мне сразу пришла в голову, что случилось это всё совсем недавно, и слава богу, иначе наши освещающие огненные шары уже подожгли бы местные трупные газы.

— Похоже, здесь был настоящий пир, — серьезно произнес Рихард, оглядываясь, а затем начал указывать руками. — Смотрите на следы и выбоины на стенах и на полу. Сюда ворвалось много особей — десяток или дюжина. Напали внезапно. Особи крупные и тяжелые, видите, как глубоко вонзались своими конечностями?

Я опустила взгляд на земляной пол. Упомянутые конечности были не только человеческими, они были словно штыри, сужающиеся к концам, но и следы босых ног здесь тоже имелись. Этот дотошный шпик припал к полу всем телом, внимательно вглядываясь в рисунки следов, и быстро воскликнул, указывая ладонью:

— Один человек в обуви, множество без. И это женская обувь… — он на секунду замолчал, задумавшись, а затем его взгляд упал вбок на небольшое вентиляционное отверстие:

— А вот про это они не знали, или у них не было достаточно мелких особей, чтобы тут пролезть.

После он так же быстро и энергично вскочил обратно на ноги и скомандовал:

— Осмотритесь, господа, а мы с госпожой Хадзис перейдем в следующее помещение.

И не дожидаясь меня, направился дальше, рассчитывая, что я пойду с ним. А я осталась стоять и окинула помещение взглядом, нет ли здесь того, что могло бы меня заинтересовать, но нет, разве что…

— Архимагистр Кросс, а что это?

Я указала ему на странный силуэт из сажи на полу. Он обернулся и остановился:

— Местная охрана состояла из двух огненных боевых чародеев. И на этом месте они явно оказали нашим гостям сопротивление. Впрочем, длилось оно недолго, — он кивнул в сторону валяющейся неподалеку головы, рядом с которой сидел и осматривался один из его людей, который решил сообщить:

— Я знал его, господин. Хорошим бойцом был, опытным. Просто так себя в обиду бы не дал. Странно, что трупов противника тут нет.

— Трупов нет не потому, что они оказались плохими бойцами, — ответил Рихард Кросс словно бы самому себе. — Скажите, Каллисто, если бы вы забрались в чужой дом, вы ведь наверняка потом захотели бы замести следы, особенно если бы знали, где наследили?

— Она забрала трупы своих и наверняка забрала местный изучаемый образец с остатками жидкой тьмы — догадалась я.

Он посмотрел на меня с очень довольным выражением лица, гордый моей догадливостью. Достал печенье. Если он мне его протянет — вот точно врежу ему. Но он, так и не отводя взгляда, откусил печенье сам, словно говоря «не хочешь — как хочешь, съем твою печенюшку за тебя». Я еле сдержалась от пощечины, хотя с его приметливостью сложно было упустить из виду, что я сейчас выглядела, как кипящий чайник с пляшущей от пара крышечкой. И его, гаденыша, это очень веселило.

— Если вы здесь закончили, следуем дальше, — и он резко развернулся на каблуках и зашагал в другую комнату, оставив меня докипать и успокаиваться. — И не забудьте стены, госпожа Хадзис, там, где эти существа об них обтирались.

Тьфу на него, вот так я решила, и отправилась в самом деле собирать образцы в помещении, какие смогла найти.

В следующей комнате мы были только вдвоем. Здесь явно проводились основные эксперименты, и упомянутый подопытный, похоже, находился вот в этой клетке посередине помещения. Сейчас прутья были выломаны, и в отличие от предыдущей комнаты, крови и разрушений почти не было.

Основное внимание моего спутника привлек стол с разбитыми склянками и ретортами. Их стеклом рядом с ним был усыпан весь пол. Рихард Кросс снова припал к земле, словно ищейка, высматривающая и вынюхивающая добычу.

— Я чертовски прав! Она была здесь! — воскликнул он, довольный собой. — Но до этой комнаты она в основном ехала верхом на одной из своих тварей. Вот ее следы, те же самые женские. Наверняка ее.

— Почему вы считаете, что это именно Бэккер?

— Идите сюда, госпожа Хадзис. И оставьте ваше сумку, она не сбежит. Вот сюда, встаньте на мое место. Что вы видите?

Я встала, как он сказал, и внимательно уставилась на сломанные прутья клетки. Он оказался у меня за спиной и наклонился к уху, продолжив говорить тише, но так же быстро, как обычно:

— Представьте, что вы смотрите на своего ребенка. Вы знаете, что ему больно и он уже лишился последних крох разума. И вы ничего не можете с этим сделать. Единственное, чем вы можете помочь ему — это убить. И вот это осознание приходит к вам, и вы… — он замолчал, чтобы я продолжила сама.

— Я… — задумалась, — злюсь? Хотя нет, мне просто очень больно.