Из книги неизвестного бродячего ученого.

Несмотря на все нежелание Карпина его все же назначали управляющим Южной Колонии. Он всеми силами пытался вернуться обратно на дорогу. Управлять караванами, проходить десятки и сотни километров по могущественному лесу и каждый раз поражаться, как за несколько недель рабочие сумели улучшить, расширить, сделать комфортней аванпосты, поселки. Чувствовать теплый летний ветер на своем теле, порывы могущего мороза и свист листвы. Вот, где лежало его сердце, а не в этих чертовых кабинетах.

Но его, как главу первых поселенцев, поставили во главе образованной колонии. Тогда он считал, что это на несколько месяцев, пока ему не найдут замену. А в это время, решил он, все его силы и мысли будут обращены на расширение и скорейшее создание продовольственной базы для центра. Это и была его главная ошибка.

Он показал себя слишком хорошо. Работал по восемнадцать часов, оперативно реагировал на возникающие проблемы, умел правильно расставить цели и найти необходимые средства на их реализацию. Словом, Карпин оказался хорошим управленцем. В условиях острейшего недостатка квалифицированных кадров это стало решающим фактором в его пользу. В итоге его назначили главой центрального совета.

Центральный совет – главный орган управления колонии. В него входили различные министры, начальники различных важных мастерских, а в южной колонии – агрономы и фермеры. Около раза в месяц происходили заседания, на которых решались важнейшие вопросы всей колонии, зачитывали доклады и отчеты различных отраслей народного хозяйства, корректировали и дополняли уже существующие проекты.

На словах это звучит очень хорошо. По любому вопросу прямо на заседании находятся знающие муравьи, которые могут показать все плюсы и минусы решения того или иного вопроса. Демократичный принцип позволял любому муравью попасть в совет. Постоянные отчеты прямо с мест позволяли правильно и наиболее полно формировать планы развития промышленности. Но реальность внесла свои коррективы.

Так как места в совете занимали видные общественные деятели, то они были очень заняты. На бумаге рабочий день может длиться не более восьми часов и за этим строго следят, но продовольственная ситуация вынуждала работать всех на износе сил. Поэтому контроль за соблюдением режима был значительно ослаблен и все работали полторы – две смены за раз. Выходило так, что члены совета были заняты на своей основной работе, а на деятельность в совете не оставалось времени. На заседаниях многих из них вообще не было, оставляя вместо себя заместителей или доверенных муравьев.

Это привело к излишней бюрократизации. Чтобы получить квитанцию на обычные стулья необходимо было пройти через семь кругов ада. Товарищ … занят в лаборатории экспериментом, от которого его нельзя отвлекать, его заместитель отсыпается после ночной смены, заместитель заместителя находится где-то далеко непонятно где, товарищ … не может решить этот вопрос, ведь он в не его компетенции. Хотя формально он и может решить этот вопрос, но фактически он не может сделать, потому что…

Постепенно это привело к появлению «профессиональных» заседателей, как их называли в колонии. Это были муравьи, все свое время посвящавшие делам колонии. Проще говоря – появились бюрократы.

В ходе реформ совет был упразднен, а на его место пришел мэр, или же глава колонии. Появились различные заместители, комитеты, администрации. С одной стороны, это усложнило структуру управления, но с другой стороны – позволило наладить полноценное и эффективное управление колонией.

И Карпина, проявившего себя только с положительной стороны, сделали главной Южной Колонии. Он отпирался как мог, нашел более подходящих кандидатов на свое место, писал личные обращения к Дар Ветру. Ничего не помогло. В ответ он получал лишь одно.

Партия сказала: надо! Мы ответили: есть!

Так Карпин и остался главой колонии. Он променял резвый свист ветра на пресные кабинеты и бесконечные километры бумаг. На первых порах везде требовалось его внимание. По каждому вопросу, по каждому размещению стула в зале в правом углу левой части его обязательно вызывали и спрашивали, как правильно. Тогда ему казалось, что он готов сойти с ума.

Благо, что заместители брали часть работы на себя. Иначе он точно стал бы первым муравьём, попавшим в психиатрическую лечебницу.

Но за прошедшее с того момента время рабочие значительно повысили уровень своей самоорганизации. Теперь он не ходил в каждый угол, а лишь читал километры отчетов о проделанной работе. Казалось, в его кабинете даже сам воздух дышал бумагой. Карпин так быстро научился читать, что впервые увидевшие это думают, что он просто перелистывает страницы. И они очень удивляются, когда спустя минуты после подачи документов он задает курьезные и сложные вопросы.

Он решил выбраться из этого засилья переработанного дерева. Потянувшись, Карпин с подозрением взглянул в глаза смотрящей на него стопки бумаг и быстро вышел из комнаты.

Без подземелья крупное строительство под землей стало делом непростым. Риски постоянных обвалов сильно замедляли строительство и делали большие открытые помещения нереализуемым проектом. На помощь пришли руны, укрепляющие материалы. Но они были сложны в массовом производстве и требовали постоянного обслуживания. Приходилось искать компромисс между размерами пространств помещений и нуждами колонии. Большое количество складов и производственных сооружений было вынесено на поверхность.

Никому это не нравилось. При нападении зверей деревянные постройки легко воспламенялись от магических снарядов. Кроме убитых и раненных колония понесла и серьезный ущерб по материальной части. Все важное находилось под землей, но это стало неприятным «сюрпризом». Кроме того, муравьям физически трудно спать на поверхности. Ученные ломали головы, но не нашли, почему так происходит, лишь предполагая влияние подземелья. Все приняли это как данность и решили просто не строить жилые помещения на поверхности.

Его цель как раз лежала на поверхности. Товарищ Гаврилов позвал его к себе, какие-то вопросы требовали его внимания. Он был рад отвлечься от бумаг.

На это они лишь тихо посмеялись.

…

Желтым светом отразились лучи заходящего солнца на обычном лице Мориана. Лице, мимо которого пройдешь и забудешь в ту же секунду. Мозолистые руки, которые предназначены только для меча, медленно крутили перо. Тяжелые думы сковали разум Мориана.

Ситуация с каждым днем становилась только хуже. С приходом Витфильда они влезли в такие проблемы, что Мориан даже и мысли не мог допустить об их разрешении.

Масштабные сокращения стали наименьшей из их проблем. Больно, очень больно, но они могли пережить это. Но что делать, если им прекращают давать деньги?

Лорд Дарклок, по мнению Мориана, сделал очень большую ошибку. Он слишком прочно связал все узлы города на себе, а точнее на своем доме. Армия была полностью подконтрольна лорду, гильдия авантюристов осторожно осматривалась на лорда, чиновники и им подобные люди еще больше завесили от лорда, полностью получая все деньги из казны города, даже преступный мир сотрудничал с лордом. Старосты окрестных деревень одобрялись лично лордом, а несколько баронов, владевших окрестными землями, были уничтожены.