— Ей-богу. — Видимо, он хотел сказать ирландское «конечно», и теперь усиленно соображал, как начав с «ей-богу» закончить предложение, чтобы оно вышло боле менее литературным. Видимо ему в голову ничего не пришло и он, плюнув на это, просто спросил: 

— Вас направил ко мне мистер Джеральд?

— Да, совершенно верно. Сегодня такая мерзкая погода, не правда ли? — я надвинул на глаза шляпу. — Вам сегодня не позавидуешь, ребята…

— Если искали меня, — перебил он, — то что вы позабыли здесь?

— Я нашел вас, но увидел, что вы заняты, и, поскольку он думает, что он потерял это где-то здесь, я решил поискать сам, знаете…

— Кто потерял, что потерял и где потерял? — со спокойствием монумента уставился он на меня.

— Генерал. Я имею в виду генерала Рутвена, который потерял дипломат с очень важными личными бумагами. Бумаги срочно ему понадобились. Вчера он приезжал сюда на проверку, подождите, в каком же часу это было? Это было где-то часов в одиннадцать дня, и генерал получил очень неприятное известие…

— Что?

— Ему сообщили, что его дочь похитили. Генерал тут же бросился к вертолету, начисто позабыв о своем дипломате и…

— Ясно. И эти бумаги очень важные…

— Сверхважные. Генерал Рутвен сказал, что поставил дипломат на пол, где-то у двери. Это большой дипломат из сафьяновой кожи с золотыми буквами К.С.Ф.

— К.С.Ф.? А я подумал, что генерал потерял свой собственный дипломат. Вы ведь сказали, что это дипломат генерала?

— В дипломате только бумаги принадлежат генералу. Дипломат мой, просто генерал одолжил его у меня. Это мои инициалы. Я личное доверенное лицо генерала.

Я не очень сильно рисковал. — Вряд ли мастеру было известно как зовут доверенное лицо генерала

— Вы сказали К. С., не так ли? — все сомнения на мой счет у него сразу исчезли. Он широко улыбался. — Случайно, не Клод Сесил, знаменитый английский дизайнер?

— Я Клод Фарнбороу, — тихо сказал я. — Только не вижу в этом ничего смешного.

Я правильно разгадал этого ирландца. Он тут же сник.

— Извините, мистер Фарнбороу, Болтаю, не подумав. Я, право, не хотел обидеть вас. Хотите, мои ребята помогут найти дипломат?

— Был бы очень обязан.

— Если только дипломат здесь, мы найдем его через пять минут.

Он ушел и отдал рабочим какое-то распоряжение. Меня не интересовал результат поисков. Меня интересовало только одно: как можно быстрее смыться с этой платформы. Не существовало никакого дипломата, так же как не было на платформе и того, что я искал. — Поскольку рабочие шумно открывали двери без всякой опаски, значит им нечего было скрывать от посторонних глаз. Мне незачем было заглядывать внутрь хранилищ. То, что двери можно было запросто открыть без ключа, и открывали их в присутствии совершенно незнакомого человека, служило для меня доказательством того, что там ничего не было спрятано. Кроме всего прочего, здесь толкалось слишком много народу, чтобы заставлять их клясться в сохранении тайны. К тому же, за целую милю было видно, что добродушный ирландец не относится к типу людей, занимающихся преступной деятельностью. Есть люди, которых можно раскусить с первого взгляда и с первого слова. Мастер был одним из таких людей.

Я мог бы незаметно улизнуть и спуститься вниз, пока шли поиски, но это было бы глупостью. Обнаружив мое исчезновение, они предприняли бы всеобщий розыск К. К. Фарнбороу. Предположили бы, что он свалился в море. И в считанные минуты мощные прожекторы обнаружили бы «Метален». Но и это не самое страшное. более всего я не хотел, чтобы до берега донеслось известие, что на объекте Х-13 обнаружили незваного гостя, маскирующегося под доверенное лицо  генерала, вернее, выдававшего себя за доверенное лицо  генерала Рутвена.

Так, что предпринять, когда поиски кончатся? Мастер ведь будет ожидать, что я пойду к мистеру Джеральду  сообщить о том, что дипломат найти не удалось. Но встречаться мне с мистером Джеральдом никак нельзя, он обязательно поинтересуется о том, как я попал на буровую вышку. Он-то знает, что в течение нескольких часов с берега не прибывали ни вертолет, ни катер. Ссылка на «Метален» не прокатит — генерал не мог послать такую калошу. 

Поиски, насколько я мог видеть, подошли к концу. Двери с лязгом закрывались, и мастер уже направился ко мне, когда зазвонил телефон в телефонной будке, мимо которой он проходил. Я забился поглубже в тень и застегнул пиджак на все пуговицы. Это не вызовет подозрений: ветер был пронизывающим, по палубе стучал дождь.

Управляющий повесил трубку и подошел ко мне.

— Очень сожалею, мистер Фарнбороу, вам не повезло. Вы уверены, что генерал оставил дипломат именно здесь?

— Уверен, мистер… э…

— Курран. Джо Курран. Дипломата нигде нет. Да и поиски мы не можем продолжать, — он плотнее запахнул черный дождевик. — Надо идти работать.

— Понимаю.

Он усмехнулся и объяснил:

— Застрял бур, надо вытащить его и заменить.

— И вы будете заниматься этим в такую мерзкую ночь, при таком сильном ветре? Но ведь на это уйдет масса времени!

— Конечно. Потребуется часов шесть, да и то если повезет. Проклятый бур заклинило на глубине около четырех километров, мистер Фарнбороу.

Вместо того, чтобы вздохнуть с облегчением, я издал соответствующий моменту возглас досады. Предстоящая мистеру Куррану шестичасовая работа на палубе, да еще в такую мерзкую погоду, исключала то, что он станет интересоваться чем-либо еще.

Он сделал движение, чтобы уйти вслед за своими людьми, которые прошли мимо нас.

— Вы идете, мистер Фарнбороу?

— Пока нет, — я слабо улыбнулся. — Пойду укроюсь от дождя в телефонной будке на несколько минут, обдумаю, что сказать генералу, — на меня нашло вдохновение. — Он звонил пять минут назад. Вы же знаете, что он за человек. Одному Богу известно, что сказать ему.

— Что и говорить, человек он суровый, — эти слова мастер произнес машинально: его голова была занята мыслями о том, как извлечь бур. — Надеюсь, мы еще увидимся, мистер Фарнбороу.

— Конечно. Благодарю вас, — я дождался, пока он скроется из виду, и уже через пару минут был в резиновой лодке, а вскоре нас втащили на борт «Металена».

— Вас не было слишком долго, мистер Тальбот, — недовольным голосом сказал капитан Зеймис.

Его небольшая фигура походила в темноте на обезьяну, суетливо прыгающую по палубе судна, которое то поднималось на волнах, то проваливалось в глубину. При этом, несмотря на все свои прыжки, обезьяне удавалось каким-то чудом не свалиться за борт. Шум мотора стал теперь намного громче не только из-за того, что капитан увеличил обороты мотора, чтобы уменьшить натяжение каната, привязывающего «Метален» к опоре, но также и потому, что судно прыгало на волнах с такой силой, что почти при каждой волне его нос глубоко зарывался в воду, а корма поднималась так резко, что шум работающего мотора сопровождался каким-то глухим отзвуком.

— Успешно сходили? — крикнул капитан Зеймис прямо мне в ухо.

— Нет.

— Жаль. Теперь это уже не имеет значения. Мы должны немедленно отплыть.

— Я прошу всего десять минут, Джон. Только десять минут. Это очень важно.

— Нет. Мы должны отплыть немедленно, — он уже отдал молодому греку команду «отчалить», но я вцепился в его руку.

— Неужели вы трус, капитан Зеймис? — это был запрещенный прием, но положение мое было отчаянным.

— Да, я начинаю бояться, — с достоинством ответил капитан. — Все разумные люди знают, когда наступает время бояться, и я тоже не считаю себя дураком, мистер Тальбот. Бывают ситуации, когда не бояться значит быть эгоистом. У меня шестеро детей, мистер Тальбот.

— А у меня трое. — У меня больше не было ни одного ребенка, я даже не был теперь женат.

Около минуты мы стояли, цепляясь за мачту, а «Метален» сильно бросало на волнах и раскручивало в этой кромешной тьме под густой тенью, отбрасываемой буровой вышкой. Если не считать свиста ветра и шума дождя, барабанящего по одежде и снастям, то это была долгая минута тишины. Я изменил тактику.