Характеристика «неопределенный характер» совершенно не подходила человеку, зашедшему последним. В этой библиотеке он смотрелся так же, как Моцарт смотрелся бы в клубе любителей рок-н-ролла. Лет двадцать двадцать два, высокий, худой, со смертельно бледным лицом и черными, как угли, глазами, которые, ни на минуту не оставаясь спокойными, перебегали с предмета на предмет, словно состояние неподвижности причиняло им боль. Они перебегали с одного лица на другое, как блуждающие огоньки осенним вечером. Я не заметил, во что он одет, видел только его лицо. Лицо наркомана, погрязшего в своем пороке. Если его лишить этого зелья хотя бы на сутки, он будет биться в истерике, словно в него вселились все дьяволы ада.

— Входите, мистер Вилэнд, — обратился генерал к человеку с сигарой, и я уже в десятый раз пожелал, чтобы выражение лица старого Рутвена не было столь непроницаемым. Он кивнул в мою сторону. — Это Тальбот, которого разыскивает полиция. А это мистер Яблонский, который задержал Тальбота.

— Рад познакомиться с вами, мистер Яблонский, — Вилэнд дружески улыбнулся и протянул руку. — Я генеральный директор строительно-производственной фирмы.

Он был таким же генеральным директором, как я президентом Соединенных Штатов Америки. Вилэнд кивнул в сторону человека в сером костюме:

— Это мистер Ройял, мистер Яблонский.

— Мистер Яблонский! Мистер Яблонский, — наркоман скорее прошипел, чем произнес эти слова. Его рука с удивительной быстротой нырнула в карман пиджака, и в ней уже дрожал пистолет. Он выругался, произнеся подряд три нецензурных слова, и глаза его стали стеклянными и сумасшедшими. — Два долгих года я ждал этой встречи… черт бы вас побрал, Ройял! Почему вы?..

— В комнате находится молодая леди, Лэрри, — я мог бы поклясться, что рука Ройяла не ныряла под пиджак или в карман брюк, и тем не менее в его руке тускло блеснула сталь пистолета, послышался резкий удар рукоятки по запястью Лэрри и оружие наркомана отлетело куда-то в угол. Такой ловкости рук мне еще не доводилось наблюдать!

— Мы знаем мистера Яблонского, — продолжал Ройял. Голос его был удивительно музыкальным, спокойным и мягким. — По крайней мере, его знаю я и Лэрри. Разве это не так, Лэрри? Однажды Лэрри отсидел шесть месяцев, как наркоман. А отправил его в тюрьму Яблонский.

— Яблонский отправил… — начал генерал.

— Да, Яблонский, — Ройял улыбнулся и кивнул в сторону огромного человека. — Имею честь представить: детектив в чине лейтенанта Герман Яблонский из уголовной полиции Нью-Йорка.

Наступила тишина. Она все длилась, длилась без конца. Такую тишину называют гробовой. Меня это известие не встревожило, но, что говорить, я был удивлен.

Первым нарушил молчание генерал. Его лицо и голос, когда он взглянул на человека в смокинге, было неприязненным и холодным.

— Объясните свое возмутительное поведение, Вилэнд! — потребовал Рутвен. — Вы привели в мой дом человека, который не только является наркоманом и держит при себе пистолет, но, ко всему прочему, еще и сидел в тюрьме… Что же касается присутствия в моем доме офицера полиции, то кто-нибудь мог бы побеспокоиться и предупредить меня…

— Не волнуйтесь, генерал. И оставьте свой боевой пыл, — таким же спокойным голосом, как раньше, сказал Ройял. Но в его тоне не было ни малейшего намека на дерзость. — Извините, я был не совсем точен. Мне следовало бы отрекомендовать Яблонского как экс-детектива в чине лейтенанта. Он был самым умным работником бюро, занимался сначала наркотиками, затем убийствами. На его счету больше арестов, чем у любого полицейского в восточных штатах. Но ведь ты поскользнулся, Яблонский, не так ли?

Яблонский молчал. Лицо его было бесстрастно, но это еще не означало, что голова не была занята интенсивной работой. Моя голова делала то же самое. Я думал о том, что предпринять для побега.

Генерал сделал жест рукой, и слуги исчезли. В течение короткого времени, казалось, все потеряли ко мне интерес. Я как бы случайно повернул голову и убедился, что не прав: один человек все еще продолжал интересоваться моей особой. Это был Валентино, мой знакомый из зала суда. Он стоял в проходе у открытой двери, и всепоглощающий интерес, который он проявлял ко мне, оставлял его совершенно безразличным к находящимся в библиотеке книгам. Я с удовольствием посмотрел на его покоящуюся на перевязи правую руку. Ладонь левой руки была засунута в боковой карман пиджака. Но, ее одной было явно недостаточно, чтобы карман пиджака оттопыривался так сильно. Наверное, Валентино жаждал, чтобы я пустился в бега.

— Присутствующий среди нас Яблонский, — продолжил Ройял, — был центральной фигурой самого большого полицейского скандала в Нью-Йорке, имевшего место после войны. В Нью-Йорке произошла серия убийств, и убийств весьма серьезных. Они были совершены в округе Яблонского. Подозревали, что банде убийц покровительствует кто-то в полиции. В конце концом было установлено, что это Яблонский. Он получал  по десять тысяч долларов в день, за то чтобы искать убийц везде, только не там где нужно. Это произошло полтора года назад. Целую неделю тогда его имя не сходило со страниц газет. Вы помните это дело, мистер Вилэнд?

— Теперь вспомнил, — кивнул Вилэнд. — Шестьдесят тысяч долларов, которые ему якобы выплатили бандиты, исчезли, как сквозь землю провалились, из них не нашли ни цента. Яблонский получил три года, не так ли?

— А через полтора года он уже на свободе. Ты что, Яблонский, дал деру? — закончил Ройял.

— Я был досрочно освобожден за примерное поведение. Теперь я снова уважаемый человек в городе. Чего не скажешь о тебе, Ройял. Неужели вы наняли его, генерал?

— Я не понимаю…

— Я просто хочу сказать, что если вы наняли его, то знайте, что переплачиваете сто долларов. Сто долларов он требует у нанимателей за венок на могилу очередной жертвы. Очень изысканные венки. А может, ты уже повысил цену, Ройял? И на ком же решил подзаработать на этот раз?

Все молчали. Яблонский продолжил:

— Ройял, присутствующий здесь, зарегистрирован в полицейских досье в половине американских штатов, генерал. И хотя никому еще не удавалось взять его с поличным, о нем все известно. Это киллер. Специалист номер один в Соединенных Штатах. Дорого берет за свою работу, но он мастер своего дела. После его вмешательства никто с того света не возвращается. Свободный художник и работает чисто. Его услуги пользуются большим спросом у самых высокопоставленных людей. И не только потому, что он полностью удовлетворяет своих работодателей, но также и потому, что в его правилах никогда не втягивать их в свои грязные делишки и не называть имени человека, который нанял его. За ним они, как за каменной стеной. Множество людей, которые наняли его, спят по ночам спокойно, генерал, — Ройял вписал их в список неприкасаемых. 

Яблонский потер заросший щетиной подбородок огромной, как лопата, рукой: 

— Вам, генерал, не приходит в голову, что он может охотиться, в данный момент, за вами?

Впервые генерал заволновался. Даже борода и усы не могли скрыть его внезапно сузившихся глаз и плотно стиснутых губ. Щеки немного, но все же заметно побледнели. Он облизал губы и посмотрел на Вилэнда.

— Что вы можете сказать на этот счет? Что во всем этом правда?

— Яблонский выстрелил наугад, — вежливо ответил Вилэнд. — Попросите всех выйти в другую комнату, генерал, оставить нас вдвоем. Мы должны переговорить.

Рутвен кивнул. Лицо его все еще было бледным. Вилэнд посмотрел на Ройяла. Тот улыбнулся и спокойно сказал:

— Хорошо, вы двое, пошли . И оставьте здесь свое оружие, Яблонский.

— А если не сделаю этого?

— Вы еще не обналичили чек, — вежливо напомнил ему Ройял. Да, они подслушивали.

Яблонский положил маузер на стол. У Ройяла в руках оружия не было – правда, с его молниеносной способностью реагировать он и не нуждался в том, чтобы держать его наготове. Наркоман Лэрри встал сзади меня и с такой силой сунул пистолет мне в почки, что я скорчился от боли. Все промолчали, и тогда я сказал: