– Когда праздник? – спросила я, судорожно вспоминая, какое сегодня число.

– Через два дня, в самую короткую летнюю ночь.

Я заколебалась. Соглашаться? Не соглашаться? Дома в любом случае отсидеться не получится. За все время практики я толком ни с кем в деревне не познакомилась, хотя и ровесниц, и ровесников в Кранивилье хватало.

– Ладно.

В конце концов, что я теряю? Всяко лучше, чем тратить время, избегая Леона. Арабелла радостно пискнула и запрыгала на месте, точно я была ее пропавшей и вновь обретенной сестрой.

– Расскажи мне все-все, что ты про Леона знаешь, подруженька! – попросила она.

Ну конечно! Почему я не удивлена?

Габи

Я вышла из дома, когда темное ночное небо едва посерело, предвещая восход солнца. Девушки ожидали меня у колодца. Каждая прихватила с собой корзинку для трав: считалось, что в день Солнцеверта травы обретают лечебные свойства.

Арабелла снова покровительственно взяла меня под руку и всю дорогу рассказывала мне о традициях праздника.

– Сейчас придем на поляну да первым делом умоемся утренней росой.

– Зачем? – позевывая, спросила я.

Хотя умыться прохладной водичкой не помешает: так рано я еще не вставала, и глаза закрывались сами собой.

– Как зачем? Для красоты и здоровья! А после соберем каждой травы по паре стебельков.

– Почему по паре? – удивилась я.

Девушка лукаво улыбнулась:

– Вечером узнаешь, когда будем мед пить. Да, подруженьки?

Девушки, идущие за нами гуськом по узкой дорожке, стыдливо захихикали. Допытываться я не стала: придет вечер – и узнаю. Вряд ли меня ждет что-то плохое: девушки казались смущенными, но вполне довольными.

Пока ночная прохлада не сменилась знойным летним утром, мы умывались росой, собирали травы и цветы. Я переплетала стебли одуванчиков и васильков и вспоминала, что в последний раз плела венок для Дженны, когда еще были живы родители. Сестренка выглядела такой забавной в пышном венке, из которого во все стороны торчали травинки, желтые соцветия и колоски вейника.

– А теперь на речку! – провозгласила Арабелла, которая верховодила компанией девчонок.

Мы осторожно приблизились к каменистому руслу, где бурным потоком кипела горная речушка, закручиваясь в водовороты. Все сбросили обувь и босиком встали на плоский валун. Ледяные брызги холодили ноги, мы смеялись, и я вдруг ощутила себя обычной девчонкой, а не будущим боевым магом.

– Если венок сразу пойдет ко дну – это сулит скорое замужество, – вновь принялась объяснять Арабелла. – А если будет долго держаться на воде – значит, и жизнь тебя ожидает долгая.

– Отличный обычай, – похихикала я себе под нос. – В любом случае – внакладе никто не останется.

Девушки опускали венки в воду и с замиранием сердца следили, как они себя поведут.

– Утонул, утонул! – всплеснула руками кругленькая, будто сдобная булочка, Кармела и зарделась так, будто ей уже сделали предложение.

Не очень-то я верила гаданиям, но признаюсь, что и сама с трепетом отправляла свой венок в плаванье по бурным волнам. Он почти сразу пошел ко дну. Да и немудрено, при таком-то течении, но девушки наперебой принялись меня поздравлять.

– Замуж в этом году выйдешь! – со знанием дела сказала высокая худенькая Лукреция. – Точно тебе говорю!

«Ага, замуж! За учебник по магической теории, не иначе!» – мысленно пробурчала я.

Магическая теория давалась мне нелегко, так что неудивительно, если в следующем году я буду ночевать в обнимку с книгой.

На обратном пути, когда я предвкушала, как вернусь домой и сладко посплю пару часиков перед обедом, на нас из-за кустов выскочила ватага парней с криками и улюлюканьем. Намерения у них были самые недоброжелательные… Во всяком случае, именно так мне показалось.

Я выронила из рук корзинку и подняла щиты над девушками и собой. Бежавший во главе оравы кудрявый внук бабки Мины со всего размаха воткнулся в невидимую стену и, по инерции отлетев назад, шлепнулся на задницу. Бегущие следом парни замахали руками, притормаживая, врезаясь друг в друга.

– Отошли, быстро! – рявкнула я, собирая в ладони сгусток синего пламени – выглядит эффектно, а по сути пустая трата сил.

Но парни впечатлились, попятились.

– Пойдемте, ну ее, эту ненормальную! Все веселье испортила, – буркнул конопатый правнук старого Скварчопули.

– Ты что делаешь? – зашипела мне на ухо Арабелла. – Убери свою пугалку!

Девушки недовольно переглядывались. Похоже, я, сама того не зная, нарушила еще одну традицию праздника. Неловко получилось. Я втянула пламя, сняла щиты и бочком-бочком отошла в сторону.

Девчонки тут же с писком бросились врассыпную, парни с хохотом – за ними. Они хватали девушек в охапку и покрывали щеки поцелуями, те уворачивались, закрывали лицо ладонями, но не слишком-то усердствовали.

Я сбежала домой, пока и до меня очередь не дошла – не хватало только слюнявых поцелуев кучерявого Вито, – и решила было, что на этом короткой дружбе с Арабеллой конец, но вечером она как ни в чем не бывало прибежала звать меня на праздник.

– Пойдем скорее! Там уж костры сложили. Столы поставили. Сейчас играть начнем!

«Ладно, больше я ничего не испорчу. Буду держать руки и заклятия при себе!»

Гуляния проходили за околицей деревни, на открытом пространстве, где не могло случиться беды из-за горящих костров. Под деревьями расставили столы, накрытые всем, что Семеро послали. Каждый житель принес нехитрое угощение: домашние сыры, кисель, такой густой, что его можно было резать ножом, сушеные ягоды, варенье и блинчики.

Я невольно поискала взглядом Леона и тут же нашла. Орясина, сложив руки на груди, подпирал спиной ствол бука. Он оглядывался, и на его губах играла эта его насмешливая, предвкушающая веселье ухмылочка. Тут он заприметил меня, и ухмылка превратилась в широкую улыбку, будто бы он рад меня видеть. Ага, так я и поверила! Включил «очаровашку Леона», что обычно безотказно действовало на других девушек, но со мной номер не прокатит.

– Сейчас начнется! – Арабелла дернула меня за руку, указывая на мастро Фаббри.

Староста, одетый в нарядную рубаху, ждал во главе стола, перед ним стояла корзина со слегка повядшими травами и две глиняные чаши.

– Праздник всегда начинается с питья меда, – прошептала Арабелла. – Сейчас все холостые парни и незамужние девицы вытащат не глядя по стеблю. У кого травка совпадет, тот выпивает хмельного меда и целуется!

Так вот зачем мы утром собирали травы.

– Я не участвую! – пискнула я.

Но Арабелла поглядела на меня как на предательницу рода людского.

– Ты что! Нельзя отказываться! Все девицы и парни должны участвовать, иначе урожая не будет!

Угораздило же меня влипнуть! Я облизнула мгновенно пересохшие губы. Эх, была не была! Да и какова вероятность, что именно я окажусь с кем-то в паре: трав в корзине гораздо больше участников.

Девушки и парни, посмеиваясь, смущаясь, подталкивая друг друга, двинулись к корзине. Арабелла уцепила меня за локоть и поволокла за собой. Краем глаза я заметила, что и Леон отлепился от дерева и направился к столу.

– Подходите, подходите! – радушно подбадривал молодежь мастро Фаббри и посмеивался, верно, вспоминая свою юность и свое волнение. – Разбирайте травки.

Я сунула руку в мягкую сердцевину, взяла первый попавшийся стебелек, колюче ткнувшийся в ладонь. Уступила место Лукреции. Увидела, как Леон, посмеиваясь, выхватил какую-то травку и, не показывая никому, сжал в кулаке.

Ну конечно: где поцелуи, там и Леон. Разве он может упустить такую возможность!

Но вот все участники игры отошли от корзины, встали в полукруг, ожидая, пока староста и его помощница, бабка Сала, пройдутся, выискивая счастливчиков. Рядом со мной кругленькая Кармела попискивала от волнения, Арабела нет-нет да поглядывала в сторону Леона. А Леон выглядел безмятежным и скучающим. Будто ему все равно, с кем целоваться.