Любопытство не оставило мне выбора, и когда я осмотрелся, решил проверить свою догадку о лампах в воздухе. Провёл рукой сверху и снизу, и оказалось, что она в самом деле, летает. Появились мысли, что они как-то висят на магнитах, но проверить это было нечем, да и сама она, будто бы исчезала в руке, но всё так де продолжала просвечивать кожу.

Стены дома оказались круглыми, в одной стороне был выход — дверь из того же материала что и мебель и, похоже, от того же мастера, хотя на ней и не было никаких лоскутков.

«Погостили — и будет», — подумал я, но прежде, аккуратно подвинув занавеску, посмотрел в окно, чтобы не попасть в глупую историю. Не зря посмотрел — там ходило много тех самых эльфов. Парадный вход без раздумий со счетов исключён.

«Хотя, — подумалось мне потом, — если здесь такие темницы, может, и сбегать не стоит?»

Как раз с этой мыслью, я и уселся на один из стульев. Вряд ли обо мне забыли, и вскоре кто-то должен придти.

Скрип двери заставил меня дёрнуться, но не обернуться, так как сел я прямо напротив, положив голову на упёртые в столешницу руки. Показавшийся в проходе человекоподобный пришелец выглядел, в общем-то, как и все остальные жители деревни, как человек в довольно детальном костюме какого-нибудь косп… копс… ну этих, которые ещё толкинисты с длинными заострёнными ушами. Кроме этого у него на шее, едва скрытый тёмными прямыми волосами, красовался довольно правдоподобный шрам, будто бы от глубокого пореза, но что-то мне подсказывало, что с таким долго не живут и в сеттинге средневековья даже с магией эта рана оказалась бы смертельной. Чёрт, ну и мысли в голову лезут. Наверное, следствие шока, который я пережил.

— Э-э, как там, хе... халлоу!

В ответ тишина, лишь задумчивое выражение лица. Неприметного, хотя я точно знал, что это не он меня захватил на краю деревни. Тот, кажется, выглядел моложе.

«Попробую на других языках», — подумал я.

— Бонжюр, ас-саляму алейкум, э-э как там по-немецки? Гутен морген! Ave мне? — Честно, я уже потерял всякую надежду разговорить аборигена. — Чёрт! Ю андестенд ми?

— Salve, — сказал незнакомец.

— Ну, разумеется, — горько усмехнулся я, закрыв лицо рукой. — Можешь ли по нашему, даже спрашивать не буду.

— Могу, — коротко ответил он.

«И чего молчал тогда?» — подумал я ошарашено.

— Как ты оказался в Светлом? — задал вопрос незнакомец. Странно, что он не начал со слов: «Кто такой?», или «Как зовут?».

— В чём «Светлом»?

— Лесу, — терпеливо, но с каким-то раздражением протянул он.

Мозги пока не особо соображали, поэтому я ляпнул первое, что попало на язык:

— На кладбище лежал, надоело — решил прогуляться.

Видимо, мой ответ оказался несколько абсурдным, от чего собеседник не нашёл, что ещё спросить.

— Можно более развёрнуто, — пожал я плечами. — Спал у себя и вдруг попал на кладбище. Мой дом исчез под землёй, и пришлось топать сюда. Вродь, всё.

— Возможно ли..? — прошептал незнакомец то ли испуганно, то ли удивлённо. — Похоже, ты сам веришь в это.

— Есть идея, — выпалил я, хлопнув по столу, но он не вздрогнул. — Идём к начальству, там и разберёмся. Тебя, кстати, как звать?

На ответ от его задумчивого лица я не особо надеялся, но он не стал замыкаться и повернул ко мне голову.

— Сначала ты.

— Андрей.

— Акаст имени Хáлун, — ответил он. — Добро, идём.

Он дождался, когда я встану и чуть разомнусь, после чего, услышав грохот в районе моего живота, достал откуда-то небольшой фрукт, похожий на яблоко и протянул мне.

— Не отравлено? — в шутку спросил я. Но он, похоже, даже обиделся, от чего мне стало неловко за неосторожные слова. — Прости.

Халун или Акаст, я так и не понял. В общем, он сам взял и откусил от яблока и снова протянул его мне.

— Спасибо.

После перекуса, который пробудил ещё больший голод, мы пошли по деревне поперёк движению солнца. Мои догадки, насчёт низины и основного города там вдалеке подтвердились, потому что я шёл как раз, как будто по дну чаши, окружённый заросшими возвышенностями, оказавшимися длинным утёсом, уходящим от горизонта до горизонта.

— А чего ты так удивился, Акаст? — спросил я, догоняя.

— Я — Халун. Акаст — это ярлык. Ты сказал, что попал сюда по кладбищу, но от туда только одна дорога — через Светлый. — Очевидно, причина в чём-то другом, но он решил пока не отвечать.

— И?

— К Живой Стене не приблизиться, и не преодолеть.

— А, у вас тут, граница что ли? — Пауза затянулась.

— Да. Там море, — Он указал направо, — позади Светлый, а влево от сюда Кормашáн.

«Море информации, — подумал я, хмыкнув, — Значит, в этот город можно попасть с моря, а там, откуда я пришёл, если ещё пройтись, то и на горы можно наткнуться?»

Вслух я только спросил:

— Почему ты так просто мне это рассказываешь?

— После лорда тебя ждёт или смерть, или... — он осёкся. — Нет, с чего бы?

— Ну, охренеть! — выругался я, хотя слово использовал покрепче. — Может, ну его, лорда? Отпустите подобру-поздорову?

В ответ он только покачал головой. Впрочем, в этот самый момент в моём мозгу сами собой строились планы, как сбежать из тюрьмы, если меня посадят здесь для ожидания казни. Второй вариант, о котором он решил умолчать, меня очень встревожил и даже поселил панику в купе с одной разумной мыслью: Надо валить!

Шагая позади в такт его шагам, я, сам того не ожидая, протянул руку к кинжалу на его поясе, дёрнул и отскочил, на сколько позволяли ноги. Хоть что-то — лучше, чем ничего. Ял резко повернулся, выставил руки, и неожиданно я почувствовал жжение ладони, в которой сжимал новообретённое оружие. Он начал подходить ближе, но и тут я не сплоховал — обхватил горячую рукоять через футболку и попятился назад по дороге.

— Успокойся! — громко сказал он.

— С какого это перепугу?! — прорычал я. — Ты ведёшь меня на смерть, а я покорно топаю? Счаз!

Запнувшись, я едва удержал равновесие, но устоял на ногах.

— Ты не сбежишь! Может, тебя и не убьют?

— «Может»? Не хочу рисковать.

— Somnum! — громко сказал он, и меня вдруг снова наклонило в сон, однако я успел сообразить и сильно хлопнул себя по щеке свободной рукой. Тут уж не до сна.

Вокруг уже собралось прилично народа, и я уже направлял нож по кругу. Слишком долгие дебаты привели к тому, что пути отхода мне перекрыли простые зеваки. Впрочем, какая разница? Если речь о моей жизни и жизни кого-то незнакомца, тут без вариантов! Выставив нож перед собой, я, до крика напугав какую-то девушку, пошёл на неё.

— Нет! — воскликнул он. — Стой! Мы... не убьём тебя, — ему тяжело дались эти слова, и я услышал это.

В этот момент я отчаянно перекидывал в голове мысли и соображал, стоит ли доверять такому доводу, хоть и убедительному. Доверие — штука сложная. Слишком много — опасно для жизни. Вот и я взвешивал аликвоты опасности и своих шансов.

— Прошу, — уже сквозь зубы попросил он, но не от злобы, а от напряжения.

— Если обманываешь, ты об этом пожалеешь, клянусь.

Взяв оружие за ещё тёплое лезвие, я медленно подошёл к ялу и на почтительном расстоянии протянул кинжал. Он принял его, немного подумал и с размаху неожиданно врезал мне пустым кулаком по лицу.

— Сука! — выругался я, и схватился за щёку. А ведь он не стал вкладываться в удар — только лишь кровь пустил.

Сквозь зубы я сплюнул красное и потёр больное место. Хмурый Халун пошёл дальше, и я решил, что в окружении толпы лучше больше не глупить.

Впереди, идя по тропе через лесополосу, мы начали спуск по крутым ступенькам в нижнюю часть города, которая отсюда прекрасно просматривалась. Утёс оказался не самым высоким, но он в купе с деревьями смог скрыть от меня строения впереди. Нижний город отличался от верхнего тем, что здесь таких же выращенных домов не было. Всюду по ровным улочкам стояли каменные постройки, окружённые огородами и небольшими садами с ярко цветущими деревьями, а в самом центре, словно радиовышка, на высокой насыпи стоял большой и яркий шатёр. Туда мы и направились.