— Где ты, Вадис? — Шептал я так тихо, что ветер и плеск воды заглушали меня без малейшего усилия. — ВАДИС!!! — Заорал я так, что аж голос чуть не сорвал. Пираты даже не заметили возгласа, а вода и ветер с тем же успехом заглушили меня.
«Вадис, чёрт! Ну хоть мысленно, а?» — подумал я, надеясь ещё, что он на корабле.
Голова крутилась почти, как у совы, но я не мог за ливнем увидеть того, кого ищу. И тут у меня в голове, наконец, прозвучал тот долгожданный голос:
«Эй, я тут. Нет, левее»
«Вижу!» — ответил я, ни говоря ни слова вслух. Без понятия, каким стало моё лицо, но какая разница? Марн ещё жив — это здорово.
Старик сидел в клетке, похожей на ту, в которой сидел я, только под навесом и, судя по его лицу, да и общему виду, понятно, что он не ел уже давным-давно. Одежда его потемнела от воды, и стянулась к низу, показывая исхудалые очертания тела.
— Запустил ты себя! — крикнул я сквозь шум воды, ухватившись за прутья его клетки. — Идти сможешь?
— Возможно! Ты знаешь, как открыть … ? — Попытался спросить марн, но вовремя увидел, что я уже верчу ключ-цилиндр в отведённом отверстии. Что меня удивило, так это то, что он подошёл и к этой клетке, но от воды ключ проскальзывал в пальцах. Впрочем, приложив силу, я мог бы попробовать и здесь прутья выломать. Ржавчины хватало.
— Знал, что не скинули! — надрывался я, делая последний оборот ключом. Растяпа-пират, похоже, кинул мне вовсе не тот ключ, и он был от клетки Вадиса, а не... или же он знал? Чёрт, если так, похоже, в этом мире стало на одного достойного человека больше.
— Скинули, — ответил Вадис, прервав мои размышления, но я всё равно услышал его и уставился, — потом почему-то подняли.
Сверху снова пустили залп молний, гром от которых донёсся через мгновение, но он же привёл мои мысли в порядок. В голове сразу же появилась здравая мысль: лучше бы нам тут не задерживаться. Можно, как в Титанике, поискать обломок и прыгнуть на него. Но вот проблема: Если судно выживет, то и пираты тоже, а значит валить нужно прямо сейчас. К чертям шлюпки — их спускать долго, если они вообще есть.
Неожиданно послышался громкий треск, который с лёгкостью разорвал все посторонние шумы и привлёк всеобщее внимание. Уже с марном под руку я глянул в сторону грохота и увидел, как толстое бревно второй мачты разламывается, точно открывает огромную пасть с тысячей зубов. Треск и пробирающий скрип тоже чудом уцелели в симфонии звуков моря.
Через секунду мачта рухнула в воду, переломив пополам шлюпку, которую я сам только что заметил. У нас не было шансов добежать до неё. Максимально паршивая ситуация, чтоб её!
«Как нам бежать?» — спрашивал я себя, но ответа не находилось. Вторая шлюпка, если она вообще была на противоположной стороне борта, видать, куда-то пропала. Снова пришлось осмотреться и мне примерно вспомнились слова того пирата, который помог мне уйти. «Если так продолжится, то к завтрему корабль пойдёт ко дну», вроде он сказал.
«Ошибся ты чутка, — начал разговаривать сам с собой я, будто бы отвечая пирату, которого рядом не было. — Мы пойдём ко дну сегодня. Сей же час».
Оглушительный гром, подтверждая мои слова, пронёсся над морем, и шум воды тут же потеснился, не оставляя ни одного свободного и тихого момента.
— Вадис, на корабле не спастись! — выкрикнул я. Вместо ответа старик лишь кивнул. — Покинуть корабль! — добавил я, и он, похоже, разобрал.
Качаясь на ходу, мы с марном медленно подошли к краю борта, и я тут же в свете ещё одной из молний приметил бревно первой мачты. Её держала лишь одна верёвка, натянутая, как струна. Похоже, скоро и она лопнет, но так что же добру-то пропадать? Лучше вариантов, возможно, и не будет.
Переглянувшись с Вадисом, мы синхронно друг другу кивнули и прыгнули. Шум беснующейся воды, скрип погибающего корабля и крики матросов тут же утонули. Солёная вода приняла нас ожидаемо недружелюбно, но плавать мы с марном умели и быстро добрались до той самой спасительной мачты. Она спустя несколько мгновений совсем оторвалась от корабля и стала свободной, впрочем, как и мы.
Шторм не простил бы нам расслабления, поэтому я схватился за конец верёвки рядом с мачтой, перекинул её через бревно и наскоро обвязался. Каждое первое крепкое слово на Великом и Могучем подсказало Вадису, что что-то не так. Он что-то выкрикнул, и прямо над нами появилась яркая, но не слепящая звёздочка. Под светом я наконец привязался и сразу же занялся марном. С его узлом и помощью такой-то морской матери мы управились быстрее, и теперь оставалось только держаться и стараться экономить силы. Как бы нас не подбрасывало, бревно крутилось, но возвращалось в положение, когда наши головы над водой.
Корабля я больше не видел. Может, он уже затонул, а может, уплыл дальше. В любом случае, оставаться на нём было нельзя. Лучше рискнуть жизнью ради свободы, нежели ничего не делать, в ожидании заточения. Хотя, последнее нам уже не светило. Шторм набирал обороты, а корабль слишком сильно пострадал. Шансов спастись катастрофически мало, если вообще не ноль.
***
Море долго играло с нами, бросало мачту, словно щепку, переворачивало её, подкидывало вверх. Вода несколько раз погребла под собой. Баз понятия, как Вадис, но я чувствовал себя щепочкой в ванной безумца, который решил устроить потоп соседям снизу и сверху.
Что только я ни испытал, пока нас крутило, и радость, и горе, да всё, что можно испытать в жизни. Несколько раз перед глазами промелькнули самые яркие события, произошедшие со мной со дня моего рождения. Большая часть, что удивительно, уже от сюда, из Давуриона.
Голову заполнили только мысли о том, чтобы удержаться на этой треклятой мачте. Она посадила, наверное, уже сотню заноз мне в руки и стёрла их до крови. Но какая разница, изотру я кожу на ладонях или нет, если в результате выживу? Зло гораздо меньшее.
У Вадиса положение, похоже, нисколько не отличалось от моего. Гримаса боли вместо привычного лица красноречиво об этом сообщила.
«Не долго нам осталось, — думал я. — Или шторм убьёт или что похуже».
***
Всё плохое, как и хорошее должно когда-нибудь заканчиваться. Вот и двухдневный шторм начал утихать. Нас больше не швыряло из стороны в сторону, в руки больше не врезалось столько заноз, да и не тёрлись они теперь. Качка сходила со смертельной к кошмарной.
Вскоре и вовсе всё прекратилось, и теперь во влажном воздухе после дождя с громом летала только свежесть. Над морем лениво поднималось солнце. Рассвет был прекрасный, да и мы устроились куда удобнее. Мачта не крутилась, за что отдельное спасибо тем палкам, на которых сейчас держались обрывки парусов.
— Ну, что, выжили, стало быть? — спросил я вслух, не боясь уже сглазить. Хоть я и не суеверный, в такие моменты предрассудки сами просыпаются. — Ты как?
Марн повертел головой, приходя в чувство, и что-то увидел за моей спиной
— Глянь-ка, суша.
— Поплыли, — с облегчением сказал я, оборачиваясь.
Берега не оказалось — Вадис увидел каменистый обрыв, уходящий глубже в море. Сверху висело много кореньев деревьев, но даже если бы они оказались в досягаемости моих рук, я вряд ли смог бы сейчас подняться по ним и оказаться наверху. К сожалению, на воде тоже не было камней, на которые можно хотя бы присесть.
— Теперь-то куда? — спросил я, оглядываясь в поисках хоть чего-нибудь. — Наверх не залезем.
— Нам в ту сторону, — ответил марн, указывая рукой, кажется, в направлении севера, — но я боюсь, что это граница вражеского королевства.
— Какая теперь разница? — спросил я небрежно.
Вражеское или нет, твёрдая земля под ногами — это лучше, чем ничего. Плыть вечно никто не способен, а вот лежать на земле — хоть до бесконечности.
Мы начали усиленно грести, но я понял, что такими темпами мы легко развяжем те непрочные узлы, которые я давеча наспех завязал. После нескольких напряжённых минут я кое-как обновил их. Руки слушались скверно, а пальцы — тем более, но, кажется, они начали приходить в чувство. По крайней мере, теперь, даже если мы с марном заснём в пути, захлебнуться уже не получится. С этого момента я забеспокоился о возможной заразе, но руки больше не кровоточили, и, похоже, всё не так плохо, а виновата ли тут магия или моя природная живучесть, вопрос отдельный. Однако, надо сказать, что второе меня не особо-то и радовало. Болел, как и все.
