— Ночь здесь, а завтра дальше пойдём?

— Можно и так. Эх, поесть бы чего. — Тон Видима переменился, став мечтательным.

— Есть идея! — сказал я. — Роулл, ты из лука хорошо стреляешь?

— Не охочусь, — отрезал он.

— У ялов так принято, — подсказал Видим. — Ни одно животное не пострадает от их рук.

— Ладно, — медленно протянул я. — Очень важно, чтобы это были именно руки? — Он не понял и пожал плечами. — Ты не одолжишь мне свой лук и стрелы? — Идея у меня появилась неприлично простая: Видим возьмёт оружие и застрелит нам пару каких-нибудь тварей. Они тут бегали, и я их видел. А у Ноя не убудет.

— Ты стрелять-то умеешь? — Спросил ял, поняв, к чему я. Он даже не удивился, что являлось лучшим подтверждением моей теории.

— Нет, но надеюсь, что Видим нам поможет, — повернувшись к нему, я посмотрел максимально серьёзно. — Поможет же?

Тот глянул на оружие уже в моих руках и пожал плечами.

— Видим, из тех, кто может охотиться, уверен, ты — лучший стрелок. Да, я пару раз стрелял, но практики — минут двадцать за всю жизнь, — шпион взял лук, примерил по руке, потягал тетиву и кивнул.

Роулл как-то нехотя протянул Видиму три стрелы.

— Мало. Ещё дай.

— На, — ял без удовольствия протянул ещё две. — Больше не дам.

— Итак, на ком костёр? — спросил я.

— Ты? — посмотрел ял на меня.

— Нет, на мне лежаки. Принеси хворост. Разожжём попозже.

— Добро.

Мне работа досталась предельно простая — набрать мха и нарезать веток, чтобы положить их сверху. Взявшись за тоненькую берёзовую ветку, я срезал её невероятно острым лезвием кинжала. Так я веники раньше заготавливал, чтобы в бане париться, но в этот раз у меня был немного другой замысел.

К счастью, берёз в этом лесу оказалось много, и с каждой я срезал такое количество веточек, чтобы они не оказались совсем уж голыми. Берёзового сока ни откуда не покапало — не сезон, видимо, хотя, казалось бы — весна, но нет. Складывая всё в кучу, я не заметил, как набрал больше, чем способен унести в руках. Выход из ситуации нашёлся быстро. В лесу на земле лежало много как нормально растущих деревьев, так и поваленных. Соорудив из двух таких, с сучками на концах, носилки, я погрузил листву на импровизированные сани, а сверху набросал охапку мха и потянул эту конструкцию за собой.

Конечно, какое-то время я то и дело терял веточки и пучки мха, но наловчился и, наконец, принёс всё это к нашему маленькому лагерю. Ял ещё не вернулся — за хворостом ходил, а Видим охотился. Разумеется, нельзя исключать варианта, что он под шумок сбежал, хотя я бы посмотрел, как ял бегает за ним, дабы вернуть свой лук и те самые пять стрел.

К счастью, мои подозрения не подтвердились, и оба вернулись почти одновременно. Роулл сбросил на землю кучу хороших палок, а Видим — дичь. Пришло время и мне поработать. Сначала я выбрал ровное местечко и разложил тонким слоем мох на двоих. Для дежурного решил не делать, чтобы тепло почём зря не тратить. Затем, собрав из веточек плоские веники, положил их сверху. Можно бы и без листвы обойтись, но я отлично помнил, что мох тут с камушками, и их потом вычёсывать замучаешься. А так, самое страшное — короткий миг холода от чистых весенних листьев.

В это же время Видим разделывал дичь, а ял собирал костёр. На улице стремительно стемнело, поэтому я пока отложил своё занятие.

Чиркнув головкой длинной спички о специальную ленту, я поднёс её к центру устроенной ялом конструкции.

— Что это? — Видим взял в руки отложенный коробок и потряс его. Там, судя по звуку, осталось не больше двух будущих жертв огня.

— Спички. Дитя химии и физики.

— Что?

— Потри руки друг об друга, — он выполнил. — Чувствуешь тепло? Это физика. — Из коробка я достал палочку с зелёной головкой и поджёг, — А это химия. Трёшь головкой об эту сторону, и получается огонь. Достаточно, чтобы разжечь костёр.

— Магия лучше, — заметил он привередливо.

— Возможно, — ответил я, подпалив небольшим огоньком на пальце потухшую растопку. — Но это ещё и напоминание. Слышишь ял? — Тот направил в мою сторону ухо. — Я не планирую оставаться ни в твоём городе, ни в Норгдусе, ни даже на этой планете.

— Порталы Похитителей давно закрыты, — ответил ял спокойно.

— Но как-то же я сюда попал? — Он не ответил. И даже Видим не стал объяснять мне, кто эти Похитители такие и зачем они вообще открывали свои порталы.

Костёр быстро занялся, чуть пошипел от сырости и смолы, но не потух, и мы придвинулись к огню поближе. То ли тучи, наконец, захватили небо, то ли пока мы возились со всеми приготовлениями, на улице становилось всё прохладнее и темнее. Подготовленное мясо я нанизал на стрелы, которые шпион не успел вернуть Роуллу. Тот, было, попытался протестовать, но я взял кинжал, направил его на яла и сказал, что этим шедевром Видим только что разделывал мясо. Ял понял мой посыл и больше ни слова не сказал.

Вскоре мы с Видимом приступили к уничтожению дичи. Без соли и перца кушанье казалось пресным и плохо жевалось, но хоть что-то положить в желудок требовалось. Видимо, наши кислые мины ничуть не прельщали яла разделить с нами трапезу. Он сидел и даже слюни не пускал. Для отвода души, я предложил ему кусочек, но он спешно отказался, отвернулся, и достал из своей маленькой сумки что-то, похожее на хлебцы и, как оно есть, начал хрустеть на всю округу. Впрочем, он поделился с нами водой.

— Расскажи про свой мир, — заговорил ял, когда закончил со своим сухарём.

— Начну издалека. Надеюсь, ни для кого не секрет, что Земля круглая? В смысле, и ваша «Земля» тоже.

Оба переглянулись между собой, и Видим засмеялся.

— Неужели у вас тут плоский мир на слонах и черепахе? — Видим в этот момент сложился пополам, и даже ял, сидевший до этого с лёгкой улыбкой, не удержался от скромного смешка. — Ладно, — протянул я терпеливо.

Как оказалось, Давурион находится на вполне себе шарообразной планете — это мне объяснил плохо сдерживающий смех Видим. Впрочем, он не смог сказать мне, сколько здесь больших материков и океанов. Зато я рассказал ему почти обо всём, что человечество открыло на Земле. Ял поинтересовался, есть ли у нас такие же расы, как здесь, и я рассказал про три наши «основы», назвав их и немного описав.

— А между материками мы научились летать. Преодолеваем тысячи километров за считанные часы.

— Ничего не понял. Километры? Часы?

Пришлось объяснять ему, что это такое и как это посчитать, потому что здесь пользовались совсем другими мерами величины. Мне неожиданно помог ял, предположив, что я могу знать, сколько в шаге. Так мы высчитали, что в километре около тысяча четырёхсот шагов. Потом я задумался, как бы описать час. Сначала хотел сравнить его с пульсом сердца, но вспомнил, что значения там слишком разнятся от одного к другому. Впрочем, Видим сказал, что они и правда измеряют время таким методом. Тогда я сказал, что за полный оборот планеты вокруг своей оси уходит двадцать четыре часа. Видим напряжённо подумал, но, кажется, всё понял.

Подкрепившись, я распределил дежурство поровну между нами тремя. Видим, довольный тем, что ему спать первому, прыгнул на лежак, закрылся одеялом, любезно пожалованным Роуллом, и довольно протянул лишь одно слово:

— Хорошо.

Вновь возникшую тишину, прерываемую редкими выкриками далёких ночных птиц, рассеял звук, очень напоминающий мне флейту. Хотя, нет, больше похоже на армянский дудук или… А какая разница? Вместо догадок я оглянулся на источник и увидел, как ял держит что-то мудрёное в руке, похожее на губную гармошку. Ловко перебирая пальцами, он извлекал из инструмента постепенно усложняющуюся мелодию, состоящую из аккордов, интервалов и одиночных звуков.

Устроившись удобнее, я растянул гудящие ноги, положил руки на живот прямо поверх пальто, которое служило мне одеялом, и тихо сказал:

— Всем спокойной ночи.

Закрыв глаза, я не заметил, как уснул.

***

Глаза открылись сами, и я проснулся. Меня никто не тряс, не было никаких звуков, да и утро не наступило, судя по темноте вокруг. Но это и не удивило — к нашему распорядку дежурств я уже успел привыкнуть.