– Что, в Париже нынче слякотно? – захохотал Митяй. – Зачем пожаловали, Роман Иванович?!

– В Париже душно, в Париже тошно, в Париже почестей не отдают, дядя Митяй! Приехал домой насладиться своим богатством и славой. В дом зашёл, нет никого. Смотрю, кладовка нараспашку, чердак открыт. Я на крышу залез, слышу, на этой половине буза какая-то. Ну я проторенной дорожкой и... Вот за что я не люблю Париж, – там вот так не принято друг к другу через чердак в гости шастать, чай пить. Маман, ты почему в пижаме? А зачем Андрюху стреножили? Папаня, а ты на фига штаны снимаешь?!

Только тут до Витали дошло, что на сцене появился сын профессора, Роман Перов – владелец заводов, газет, пароходов, муж Эльзы Львовны и любовничек покойной Ады.

– Прелюбодей! – заорал страшно профессор, рывком выдёргивая из штанов толстенный ремень с огромной металлической пряжкой. – Сначала Родину по брёвнышку, по камешку распродал, а потом блудить начал?!! Семью позорить?! Снимай штаны, пороть буду!

Он ринулся с ремнём на сына, тот отшатнулся, попятился, а потом, набирая скорость, побежал по периметру комнаты с резвостью пацана, удирающего от порки. Профессор помчался за ним, со свистом рассекая воздух ремнём.

– Папаня! Да ты чего?! Ты чего?! Папаня! Я тут приехал из Парижа, и здрасьте... б... ть! – вопил он, ловко уворачиваясь от хлёстких ударов.

– Штаны снимай! – орал профессор.

Крылов захохотал с удвоенной силой.

Митяй быстро-быстро доел из вазочки кабачковую икру.

– Ничего не понимаю, – пожаловалась Маргарита, изящным жестом потирая виски.

– А мне плевать, – поведала всем Эльза свой взгляд на проблему, – у меня контракт.

А Виталя сидел, забившись, в своём кресле и думал лишь об одном: только бы Эльза не позабыла о своём обещании.

Когда профессору удалось всё же пару раз достать своим ремнём сыновний зад, он немножко успокоился. Красный, запыхавшийся Иван Терентьевич присел на край дивана и сосредоточенно начал вдевать орудие порки обратно в брюки.

Перов-младший стоял у балконной двери в полной растерянности. С него слетел весь лоск и шик с человека с лишними деньгами.

– Нет, вы чем тут занимаетесь? – растерянно спросил он у всех участников тёплой компании.

– Чай пьём, – невозмутимо ответил Митяй.

Перов шагнул к столу, схватил первую попавшуюся чашку, влил в себя содержимое, но проглотить не смог – фонтаном выплеснул всё на ковёр.

– Это не чай – совершенно обалдевший, произнёс он.

– Выпей, сынуля, это полезно, – посоветовала Маргарита. – Мочегонные средства очищают организм.

– Какие средства? – прошептал Рома.

– Позволь представить тебе убийцу твоей любовницы, Андрея Крылова, – мрачно произнёс профессор, не глядя на сына.

– Не может быть, – выдохнул Рома избитую фразу истеричной барышни и схватился за голову.

– Что-что? – вдруг оживилась Эльза. – Что вы, папа, сказали? Чьей любовницы?!

Профессор сидел, низко опустив голову, красный как рак. Даже лысина у него стала пунцовой.

– Эльза Львовна, – Виталя решил, что как детектив, работающий за деньги, должен сказать это сам. – Мне очень неприятно говорить об этом, я всячески хотел обойти этот неприятный момент, но... Помните, вы сказали, что абсолютно уверены, что у Эльзы появился любовник?

– Ещё бы не помнить! – фыркнула Эльза. – Он ездил на красном «Порше»!

– Так вот, любовником Эльзы был никто иной как ваш собственный муж – Роман Иванович Перов. Он частенько наезжал в город, не известив вас об этом, снимал квартиры, номера в гостиницах, даже теплоходы, и они с Адой... в общем...

– Господи, эка невидаль, да об этом весь город знал! – криво ухмыльнулся Крылов.

– Я не знала, – подала голос Маргарита. – Мальчик молодой, горячий, ну оступился, ну бес попутал. Две сестрички – красавицы, любой бы не устоял!

– Да?! – возмутился профессор. – Да?!! Что ж ты из дома меня гонишь, когда мимо баба в шортах проходит?!

– Ну, ты ж не мальчик, не молодой, не горячий. На то я и рядом, чтоб тебя бес не путал, – резонно возразила Маргарита.

– Прелюбодей! – заорал снова профессор. – Сначала Родину по брёвнышку, по камешку...

– Продолжайте, – приказала Эльза Витале.

– Чёрт! – хлопнул Гранкин себя по лбу ладонью. – А ведь раз Андрей Андреевич знал о связи Перова и Ады, значит, он, вероятно, знал и о том, что у Ады завёлся счет в банке с кругленькой суммой, и что на её имя Перов купил шикарную трёхкомнатную квартиру, и гараж, и машину, да не какую-нибудь, а «Порше»! Значит, вы, господин Крылов, убив свою жену, рассчитывали не только получить страховку, но и завладеть кучей дорогого имущества, которое досталось бы вам по наследству!

– Я не знал! – заорал Крылов. – Не знал я про это... наследство! Дайте мне бумагу и ручку, я буду писать чистосердеч...

– В отделении будешь писать, – гнусным голосом перебил его Митяй.

Крылов сник и заткнулся.

Рома вдруг бросился к Эльзе, упал перед ней на колени, уткнулся в её обтянутые фиолетовым шёлком колени и зарыдал:

– Прости меня, Эльза, прости! Чёрт знает, что на меня нашло! Чёрт знает... знаешь, ведь в наших кругах чуть ли не правило хорошего тона – иметь любовниц. А сестра-близняшка, это так круто... Мне казалось, что Адка – это часть тебя, мне казалось, что я вовсе не изменяю тебе! Прости, а?!

Эльза пожала плечами и улыбнулась:

– Я бы очень хотела расстроиться, но не могу. Извини, Ром, но мне почему-то на это плевать. У меня теперь есть дело всей моей жизни и оно важнее всей этой возни.

– Что?! О чём она говорит?! – Перов отцепился от её брючек и полусумасшедшим взглядом обвёл всех.

– Надо чаще бывать дома, – философски заметил дядя Митяй, и допил чей-то нетронутый урологический сбор.

– А кто этот цуцик? – Рома ухоженным пальцем ткнул в Гранкина.

– Это мой детектив, – с гордостью ответила Эльза. – Если б ты знал, как тяжело его было уломать взяться за эту работу! Кстати, я должна ему миллион долларов. Ром, узнай у него номер счёта, куда можно перевести деньги. Я по гроб жизни ему обязана. Благодаря ему у меня есть контракт!

– Спасибо, – Виталя встал и зачем-то низко поклонился Эльзе. Он совсем позабыл, что должен изображать трудный характер. – Спасибо, вы мне жизнь спасёте, если с деньгами не обманете!

Перов-младший поднялся с колен.

– Через неделю на твоём счету будут деньги, парень! – сказал он тоном господа Бога.

– Завтва! – вдруг заорал белугой профессор. – Завтва деньги довжны быть на счету моего двуга!!!

– Челюсть вставь!!! – в один голос закричали на него Эльза и Маргарита.

– Грёбаный котелок, – возмутился Митяй, – я бы и за половину сработал!

Его слова потонули в звуках милицейской сирены.

– Финита ля комедия, – грустно сказал Иван Терентьевич, встал и вышел из комнаты. За ним засеменила Маргарита в пижаме.

Митяй развязал Крылову ноги и связал руки.

– Пошли, грёбаный котелок, – подпихнул он Крылова в спину на выход.

Перов обнял Эльзу за плечи и повёл вслед за всеми. Эльза улыбалась и прижимала к груди журнал.

Замыкал процессию Виталя Гранкин. Он шёл и пытался мысленно досчитать до миллиона.

На улице было очень светло, потому что светила луна. Она висела посреди неба и нагло разглядывала странную компанию, которая толпилась у симпатичного, двухэтажного дома.

Компания была многочисленная и разношёрстная.

Голубоволосая женщина в шёлковой пижаме жалась к абсолютно лысому, хмурому человеку и виновато заглядывала ему в глаза.

Крепкий, хорошо одетый парень из породы «хозяев жизни» суетливо бегал вокруг красивой белокурой женщины, и пытался обнять её и так и этак, но как-то неловко у него получалось, потому что женщина, хоть и не отталкивала его, но внимания на его нежности никакого не обращала. Она смотрела на небо и улыбалась луне.

Какой-то рыжий, лохматый мужик с изображением оленьей морды на пузе, размахивая руками, подозвал двух людей в форме. Они вышли из милицейской машины и взяли под руки высокого вялого красавчика со связанными за спиной руками. Парни облепили его с двух сторон и повели в ГАЗик с мигалкой.