Таблица 21. Демографический дисбаланс (тыс. чел.)
прим. * Германия, Австро-Венгрия, Турция, Болгария; ** Великобритания, Британская империя, Франция, Россия, Бельгия, Сербия; *** Великобритания, Британская империя, Франция, Сербия, Италия, Румыния, Греция, Португалия, США, Япония.
источник: Parker, The Times Atlas of World History, pp. 248f.
В финансовом отношении участие Великобритании также было решающим фактором, благодаря ее огромным заграничным капиталовложениям, примерно втрое превышавшим германские (см. табл. 4 в главе 2), и превосходству ее налогово-бюджетной системы. В 1913 году совокупный военный бюджет России и Франции был ненамного больше, чем у Германии и Австро-Венгрии. Однако с учетом Англии разница возрастала почти до 100 миллионов фунтов{1342}.
Таблица 22. Оценки реального (реального валового) национального продукта четырех воюющих стран в 1913–1918 гг. (1913 г. = 100)
прим. Для Германии указан чистый национальный продукт, для Великобритании и Италии — валовой национальный продукт; для России — национальный доход.
источники: Mitchell, European Historical Statistics, pp. 409–416; Stone Eastern Front, p. 209; Witt, Finanzpolitik, p. 424. Ляшенко приводит для России меньшие показатели. См.: Lyaschenko, ational Economy, p. 697.
За время войны это отставание не уменьшилось. Напротив, экономики Центральных держав сокращались, а ведущие экономики Антанты росли. Таблица 22 демонстрирует изменения чистого национального продукта и валового национального продукта четырех держав-участниц войны с поправкой на инфляцию. Как мы видим, судя по имеющимся данным, чистый национальный продукт Германии сократился за войну приблизительно на четверть{1343}. У Австро-Венгрии, судя по всему, дела обстояли еще хуже. Напротив, Британия и Италия добились между 1914 и 1917 годом реального экономического роста примерно на 10 %. До вызванного революцией коллапса Россия показывала еще лучшие результаты — ее национальный доход в 1916 году более чем на одну пятую превышал уровень 1913 года.
Разумеется, перебои в торговле и переключение созидательных сил на разрушительную деятельность создали трудности для промышленности обоих блоков. Однако в Германии проблема падения промышленного производства стояла особенно остро (табл. 23). В Великобритании падение между 1914 и 1917 годом составило порядка 10 %, в Германии — 25 %{1344}. Россия, в свою очередь (наперекор представлениям о том, что царизм был экономически обречен), сумела увеличить в период с 1914 по 1916 год промышленное производство на 17 %.
Таблица 23. Индексы промышленного производства четырех воюющих стран (1914 г. = 100)
источники: Mitchell, European Historical Statistics, pp. 181ff; Wagenfьhr, Industriewirtschaft, p. 23;
Stone, Eastern Front, p. 210. Ляшенко приводит для России меньшие показатели. См.: Lyaschenko,National Economy, p. 761.
Даже если не говорить о цветных металлах (которые Германия традиционно импортировала), производство упало во всех ведущих отраслях германской промышленности между 1913 и 1918 годом. Производство угля сократилось на 17 %, стали — на 14 %. Напротив, в Англии производство стали увеличилось на четверть, хотя производство угля упало на 20 % с небольшим. Более того, Россия смогла нарастить к 1916 году производство угля на 16 %, а производство нефти, которой Центральным державам хронически не хватало, — на 7 %. Помимо этого, она немного увеличила производство стали. Германия сумела за период с 1913 по 1918 год повысить выработку электричества на 62 %, однако и Англия, и Италия повысили ее вдвое, а роста в 50 % добилась даже Франция{1345}.
Ни один из экономических ударов, нанесенных Центральными державами противнику, не оказался фатальным. Конечно, Франция потеряла половину своего угля и две трети стали, производившиеся на злосчастном севере страны{1346}. Однако к 1917 году производство угля достигло 71 % от довоенного уровня, а производство стали — 42 %. Оккупированная Бельгия также оказалась не таким обильным источником угля, как могла надеяться Германия. За войну производство угля в Бельгии упало на 40 %, а производство стали практически прекратилось. Румыния тоже не оправдала надежд. За период с начала вторжения на ее территорию в 1916 году и по июль 1918 года она поставила лишь около 1,8 миллиона тонн продовольствия и фуража (6 % от годового германского урожая). У этого была одна простая причина — производство пшеницы под оккупацией снизилось до четверти от довоенных объемов{1347}. Разумеется, революционный коллапс России аннулировал достигнутый с 1914 года рост производства и превратил его в спад, однако вступление в войну Соединенных Штатов это уравновесило и перевесило. В терминах “промышленного потенциала” соотношение в пользу союзников после присоединения к ним Америки составило 2,6 к 1{1348}. Производство стали в США поднялось между 1913 и 1917 годом на целых 235 %{1349}. Соединенные Штаты вступили в войну из-за того, что Германия сделала ставку на неограниченную подводную войну. Однако она не могла строить подлодки с той же скоростью, с какой союзники могли заменять потопленные торговые суда. К 1917 году производство на германских верфях упало приблизительно до одной пятой от довоенного уровня, а в Британской империи сократилось всего до 70 %. В Америке производство на верфях возросло с 1914 по 1917 год в четыре раза, а к последнему году войны подскочило — ни много ни мало — в 14 раз{1350}.
Таблица 24. Производство пшеницы (1914–1917 гг.)
источник: Mitchell, European Historical Statistics, pp. 108–125; Stone, Eastern Front, p. 295.
В сельском хозяйстве Германии неожиданно возросло производство некоторых продуктов. Выросло производство табака, производство вина взлетело на целых 170 %, а производство сахара упало слабее, чем производство чугуна{1351}. К несчастью, с такой жизненно важной вещью, как хлеб, германцам повезло меньше. Совокупное производство зерна сократилось с 1914 по 1917 год почти в два раза (в таблице 24 содержатся только данные по пшенице, не демонстрирующие всю глубину кризиса: производство овса упало на 62 %){1352}. Снижение урожайности с гектара для всех основных культур было в первую очередь связано с британской блокадой, лишившей Германию импортных удобрений, значимость которых германское министерство внутренних дел до войны фатальным образом недооценивало. Рост применения поташа и нитратов, получаемых с помощью процесса Габера — Боша, не мог компенсировать эту нехватку{1353}. Производство пива снизилось во всех воюющих странах, но у Центральных держав существеннее, чем у их противников. Так, в Германии оно сократилось на две трети, а в Англии — только наполовину{1354}. Также в Германии резко снизилось поголовье свиней и птицы, не столь резко, но тоже заметно — поголовье крупного рогатого скота, а также упал его средний убойный вес и средние надои{1355}. Впрочем, следует признать, что это были плохие годы для сельского хозяйства в большинстве стран еще и по климатическим причинам. Проблемы с урожаями пшеницы были и во Франции, и в Австрии, и даже в США урожаи упали на 28 %. С другой стороны, Англия и Венгрия, напротив, увеличили производство зерна, а в России и Италии спад был весьма скромным.
