На континенте ситуация отличалась не так существенно, как часто думают. В октябре 1914 года французская армия создала Информационный отдел при Управлении военной разведки. Сперва она просто редактировала и публиковала трижды в день военные коммюнике, но потом начала снабжать газеты более или менее успокоительными материалами о жизни на фронте. Генерал Нивель вдохнул в эту структуру новую жизнь, превратив ее в Армейскую информационную службу и впервые позволив писать репортажи с фронта аккредитованным журналистам (а не военным). Тем временем Министерство иностранных дел создало собственное Бюро прессы и информации (Bureau de la presse et de l’information). Дом прессы (Maison de la Presse), координировавший французскую пропаганду за рубежом, появился лишь в январе 1916 года{1213}.
В Германии начиная с 3 августа офицеры Генерального штаба ежедневно в 11 часов утра проводили брифинги для корреспондентов. Краткое содержание этих брифингов передавалось Телеграфному бюро Вольфа. В сентябре 1915 года только что созданное Военное пресс-бюро добавило к этому еще один — вечерний — брифинг. Оно также начало выпускать три военных информационных бюллетеня. Как и в Великобритании, информацию иногда сообщали журналистам, на том условии, что они не будут ее публиковать{1214}. Сперва работающие с прессой структуры отчасти дублировали друг друга. У министерства иностранных дел был собственный отдел информации (Nachrichtenabteilung), отвечавший за пропаганду в нейтральных странах. Однако в 1917 году Верховное командование создало специальную пресс-службу — Германскую военно-информационную службу (Deutsche Kriegsnachrichtendienst). Это было сделано в рамках общего курса на централизацию управления, который проводил Людендорф. Хотя новый рейхсканцлер Георг Михаэлис попытался вновь переподчинить пропаганду гражданским властям и ввел в конце лета 1917 года должность шефа прессы, генералы сохраняли контроль над ней до последнего{1215}.
Австрия тоже создала Военное пресс-бюро (Kriegspressequartier), выпускавшее официальные бюллетени для австрийской и иностранной прессы{1216}. Когда американцы вступили в войну, они поступили примерно так же, создав в апреле 1917 года Комитет по общественной информации (Committee on Public Information), который к концу войны выпустил и распространил не менее 75 миллионов экземпляров пропагандистских изданий{1217}.
Помимо попыток повлиять на общественное мнение иностранных государств, одной из основных задач пропаганды было укрепление решимости населения внутри страны. Особенно значение приобретало привлечение финансов населения. Британские фильмы “Ты!” и “За империю” (выпущенные Комитетом по военным займам для мелких инвесторов) призывали аудиторию вкладывать деньги в облигации военного займа. “За империю” даже подробно расписывал, сколько боеприпасов обеспечит фронту вклад размером в 15 шиллингов и 6 пенсов{1218}. Германия еще больше рассчитывала на готовность своих граждан одалживать деньги правительству. На плакате Люциана Бернхарда флотский офицер объясняет солдату, увидевшему, как тонет вражеский корабль: “Вот так твои деньги помогают тебе воевать. Превратившись в подлодку, они спасают тебя от вражеских снарядов. Поэтому подписывайся на военный заем!”{1219} В Америке в ходе кампании по распространению первого “Займа свободы” были напечатаны два миллиона плакатов. К третьему займу количество плакатов дошло до девяти миллионов{1220}.
При этом попытки внушить собственным солдатам нечто большее, чем обычные принципы дисциплины, были крайне редки, а попытки повлиять на умы вражеских солдат начались только ближе к концу войны. В июле 1917 года французские агенты распространяли в Германии фальшивые номера немецких газет — например, Frankfurter Zeitung{1221}. Британская секретная служба прибегала к тем же методам, однако эта техника стала достоянием общественности только после того, как Нортклифф возглавил “Кру-Хаус” (Crewe House) — управление Министерства информации, ведавшее пропагандой во вражеских странах. Начиная с июня 1918 года англичане за шесть месяцев разбросали над отступающими германскими войсками почти 20 миллионов листовок с такими заголовками, как “Привет, Родина” (“Grüße an die Heimat”), и с подробностями о германских потерях и о крахе союзников Германии{1222}.
Центральные державы действовали с меньшим размахом. Немцы предпочитали внедряться в пацифистские газеты с помощью подкупа или под прикрытием подставных инвесторов из нейтральных стран. Во Франции особенно громкие скандалы были связаны с газетами Le Journal, получившей около 10 миллионов франков из германских источников, Le Pays, созданной в 1917 году для поддержки идеи Жозефа Кайо о мирных переговорах с Германией, и Bonnet Rouge, редактор и издатель которой были арестованы и обвинены в государственной измене в июле 1917 года (один из них покончил с собой в тюрьме, а второй был признан виновным и казнен){1223}.
Автономия пропаганды
До сих пор подразумевалось, что когда речь шла о пропаганде, то имелась в виду пропаганда правительственная. Однако изрядная часть военной пропаганды велась не государственными службами, а автономными организациями и частными лицами, в то время как деятельность структур, которые мы обсуждали выше, сводилась исключительно к координации{1224}. В этом смысле показателен пример кинематографа. Он был самым дорогим из всех медиа, и можно было ожидать, что именно в нем государство будет играть наибольшую роль. Однако был ли, скажем, Парламентский комитет по комплектованию (Parliamentary Recruiting Committee; PRC) государственным ведомством? Не совсем — его работа велась на добровольной основе членами парламента и иными общественными деятелями. При этом именно ПКК, а не Военное министерство, заказал в 1915 году выпуск полнометражного вербовочного фильма “Ты!”{1225}. Несмотря на то, что Военное министерство начало использовать кино для привлечения новобранцев еще до войны, заказав в 1914 году съемку “Фильма о британской армии”{1226}, во время войны оно лишь мирилось с деятельностью Британского комитета по документальному военному кинематографу — картеля независимых кинокомпаний, плативших министерству за право снимать фильмы на фронте, а затем продававших снятое правительству для использования в пропагандистских целей. Первый полнометражный фильм, снятый таким образом, — “Британия готова” — вышел на экраны в декабре 1915 года. За ним последовали “Битва на Сомме” (август 1916 года) и “Германское отступление и битва при Аррасе” (июнь 1917 года){1227}. Военное министерство не только не влияло на документальный стиль этих фильмов, но и старалось от них дистанцироваться. С 1915 года по 1918 год британские режиссеры сняли около 240 фильмов, помимо выпускавшейся с мая 1917 года раз в две недели кинохроники. Лишь немногие из этих фильмов были сняты по непосредственной инициативе того или иного правительственного ведомства, хотя тогда, как и теперь, британские кинематографисты тоже постоянно находились в поиске государственных субсидий.
