— Я полностью ваша… — вырвалось из нее тихим шепотом. Кто-то вошёл в раж!

Барнбас усмехнулся и прошелся губами по ее шее, цепляя кожу, чуть прикусывая, будоража ощущения. Одну руку он положил ей на бедро, второй прошелся по животику к груди, сначала щекоча кожу, а после сминая ее.

Девушка прикрывает глаза, шумно вздохнув. Между ножек уже все влажное, но она не посмеет просить его о большем. Его злить не стоит, даже если хочешь поиграть с ним. Она новенькая и ей не положено самовольничать.

— Такая нетерпеливая… — произносит он томно. У самого уже достаточно возбужден орган, упирается в ее ягодицы, но не торопится. Прикусывает сосочек, разбавляя тягучее ощущение внизу живота легкой болью.

— М… Я терплю… — цепляется она пальцами за плечи мужчины. Ощущения вроде бы и болезненные, но такие приятные, что больше будоражат ее кровь.

Он довольно промучил и ее, и себя. Барнбас ухватил девушку за бедра и приподнял, заставляя орган упираться куда положено.

— Расслабься… — приказал мужчина. — У меня нет цели порвать тебя…

Хоуп проскулила, выдохнув. По телу прошлась волна тепла, а мышцы расслабились, словно она всегда была тряпочкой. Страха нет, она готова целиком и полностью. Поднимает взгляд на Фаготта и коротко кивает, давая позволение продолжить.

Он опускает ее плавно, наблюдая за этим процессом с особым каким-то блеском в глазах. Она достаточно намокла, чтобы смягчить процесс. Конечно, от боли совсем это ее не избавит, но все же. Шатенка слегка задержала дыхание, чуть пальцами сжав его кожу на плечах, но тут же выдохнула и сама решила опускаться до конца. Болезненные ощущения и впрямь были странными. Наверное, под действием алкоголя ей казалось все радужным и приятным.

Как только она уселась до основания, он снова поцеловал ее губы, прижимая к себе за затылок. Ее упругая грудь упирается в его, потираясь о едва ли теплую кожу. Последовал первый плавный толчок снизу, а за ним еще и еще, чуть перекатывая девушку на месте.

— Ах… — вылетают из нее первые стоны. Брови ее сведены на переносице, глаза прикрыты. Она вся для него сейчас. На все готова для него. И тому виной снова красное полусладкое…

Фаготт ускоряется по мере толчков, сминает губы, иногда отпускает их, чтобы перейти на шею, к плечам, осыпая их поцелуями. Мнет ее ягодицы, чуть шипит от узости и того, что сдерживать себя невообразимо непросто, но и травмировать свою куклу тоже не особо хочет.

Девушка не сдерживает стонов, но так тихо они выходят из нее. Они сладкие, как и ее поцелуи, оставленные на его шее, как и прикосновения, в которых она боится к нему дотронуться, ведь он ей кажется фарфоровым. А внизу живота боль сменяется на странный спазм, расходящийся по всему телу. Она на пределе, и он это чувствует.

— Не зажимайся… позволь наслаждению растекаться по телу… — произносит вампир чарующим голосом, приподнимает и опускает ее чуть выше, и чуть резче.

— Я… Ах… — насадившись на него полностью, девушка дернулась, простонав, и сжала его своими стеночками, уткнувшись лбом в его плечо. Вот сейчас снова смущаться начала, а розовые щеки это выдают.

Фаготт не теряет мгновения, он роняет девушку на спину и, пока ее не отпустило, начинает быстро двигаться. Рычит довольно, хрипло постанывает и, сделав завершающий толчок, кончает в нее. Он нависает над ее шейкой и кусает после. Теперь уже позволяя себе вкусить ее сладость.

Она вот-вот потеряет сознание, о чем говорят ее руки, что медленно спадают с его плеч. Такое блаженство невозможно описать, и Ада была права насчёт того, что секс с вампиром это что-то необычное.

Фаготт отпускает ее из плена своего тела, выходит из нее и подтаскивает к себе, укладывая головой на подушки. После ложится рядом, рассматривая ее личико. Сквозь пелену в усталом взгляде, она пытается рассмотреть его своими янтарными глазами, но закрывает их раньше, чем выдохнет. Устала бедолага, что аж вырубилась. Много с нее не поимешь как оказалось… Впрочем, как и говорила Ада.

Утром, когда солнечные лучи скользили по щекам девушки, Фаготт Барнбаса в комнате уже не было. Будить ее никто не стал, видно посчитали, что требуется отдых, потому что завтрак стоял на тумбе у кровати.

Девушка кряхтит, хватаясь за голову, и мычит недовольно, ругая себя за то, что выпила столько алкоголя. Завтрак, конечно, вызвал у нее улыбку на лице, но есть она его не стала. Тошнит ужасно, усталость в теле, жар. Завтрак забрала прислуга, а девушка прошла к себе в комнату, завернувшись в покрывало. Остатки ее ночной рубашки были на полу.

И вот на том моменте, когда она смотрела в зеркало, она поняла, что взглянуть на Барнбаса не сможет. У нее лицо все красное! Умеете смущать, мистер красивый кровопийца.

Ада постучала в комнату после обеда, а после вошла.

— Как самочувствие? Принесла обезболивающее…

— Все хорошо… Мне оно не нужно… — боль внизу живота хоть и присутствует, но не такая уж и острая. — Эм… — девушка разворачивается к той лицом, не теряя розоватого оттенка на лице, — А у вас как дела? — переводит она тут же тему.

— Кажется, мы говорили прежде, чтобы ты обращалась ко мне на «ты».

— Простите…

— Как у меня могут быть дела? Моя задача ухаживать за вами… Так что все хорошо. Как все прошло?

Аде вообще плевать на то, что эта губы поджала, краснея ещё больше.

— Ну… Д-да… Все в порядке… — плюхается она на диван. — А мороженого он не принес?..

— Не стала нести его в комнату, подумала, растает.

В дверь постучали.

— Входите… — отдала старшая приказ. Внутрь вошло три горничных. Одна держит ведерко, другая на колесиках катит холодильник, от которого идет холодный пар.

— Туда поставь! — снова приказ. Вот через пару минут в розетку включен холодильничек, а ведерко мороженого помещено внутрь. Надо же, его даже подморозили, прежде чем вести сюда.

Прислуга вышла.

— Не налегай…

— Я же всего просила ведёрко… — смотрит младшая на холодильник и рот открывает. Девушка встаёт с кресла и подходит, открывая его. Ложечка лежала на столике возле, а теперь оказалась у Ру в руках. Крышка слетает с ведёрка, и та сразу набирает себе белую массу. Так радоваться мороженому, наверное, в этом доме не стал бы.

— Не налегай… — предупредила последний раз Ада, а после оставила ее с десертом одну. На дверце холодильника стояли какие-то сиропы для дополнения.

Уже вечером весь гарем вампира ждали в столовой. Все на своих местах, в ожидании хозяина поместья. Девушки о чем-то болтают, шепчутся, а шатенка старается не обращать внимания, хотя знает, что о ней говорят. Если бы она знала, что начнется с этого дня…

Поужинав, Ру прошла в ванную. Приняла душ, а затем уселась за туалетный столик, заплетая себе косу.

— Это ещё что? — на шее появились красные маленькие пятна, на руках, по всему телу. Лицо оставалось чистым. — Аллергия на вампира? — смеётся Хоуп, совсем не придавая этому значения.

В дверь раздался стук. Ада вошла следом.

— Завтра вечером чита Лудд устраивает вечер… Надо выбрать тебе пла… — она не договорила и взвизгнула, — Это с тобой… что?

— А я не знаю, — выпячивает та нижнюю губу, пожав плечами, — Вот думаю… Аллергия на вино или на вампира, — снова смеётся девушка. — Я замажу все. Тут у вас косметики много. А платье закрытое надену, чтобы много тонального крема не тратить.

— Глупости это все! Замажешь… снаружи уберется, но под основой останется. Собирайся, поедем в больницу… Вызывать доктора на дом нет смысла, ждать результатов придется дольше. Давай-давай!

— Ага! — встаёт со стула шатенка и тычет в ту пальцем, — Доктор тоже вампир? Отдашь меня, чтобы все высосал! Знаю я таких!

— Доктор есть доктор. Что за глупости? Или после обращения он теряет какие-то навыки? — спрашивает блондинка, сложив руки на груди.

— Я слышала, что те девочки говорили. Хотите меня на корм сдать, да? — с какой-то грустью в глазах и голосе произнесла шатенка. — Чтобы меня по пакетам… Руки-ноги, кровь, все отдельно…