Девушка отстранилась.

— Это лишнее… — произносит следом и снова берется за дело. Ада, это что, сейчас признание в том, что ты правда к нему что-то чувствуешь? Или… отшиваешь его так?

— Слишком холодная…

Ноа заставляет ее отпустить его и поворачивает ее к себе задом, усаживая на грудь.

— Прогнись в спине… По-другому я не смогу тебя вылизать… Можешь и мной заняться, если хочешь…

— Лудд… Т-ты чего? — удивилась она, обернувшись полубоком.

— Агрх! — рыкнул он и выгнул ее в пояснице так, что ее зад был у его лица, а язык скользил по половым губам и складочкам, пока пальцы сжимали ягодицы.

Она вскрикнула и прогнулась в спинке, как кошечка, укладываясь грудью вниз. Припадает губами к его стволу, облизывая сначала, а после жадно посасывая. Слишком он ей такой нравится.

Он не считал это чем-то постыдным, когда говорил это раннее. Старался не привыкать к ней, быть грубым в постели, вести себя как мудак, но черт… Навязчивое желание быть обычным мужчиной, который любит девушки — все же победило. Даже бессмертные хотят больше, чем просто удовлетворять физические потребности.

— Вся течешь… Настолько нравится? — дышит он, обжигая промежность горячим дыханием, а после снова скользит языком.

— Ты мне весь нравишься… — на выдохе произносит она, чуть отстранившись. Поняв, что сболтнула лишнего, решила снова вернуться к делу.

— Скажешь это позже, если твое мнение конечно не изменится, — хмыкнул брюнет, продолжая тихо постанывать и доставлять удовольствие девушке. — Если ускоришься, я кончу быстрее и сможешь усесться на лицо полностью…

— Чтоб тебя… — шикнула она, а после выскользнула из его рук, развернулась на месте и села на него верхом. Упирается руками в грудь, прикрывает глаза и начинает довольно быстро двигаться. Он хватает ее за талию и запрокидывает голову, громко прорычав, сведя брови на переносице.

— Сука… До чего же быстро ты меня доводишь… Ведьма, мать твою…

Она ускоряется только быстрее, а после наклонилась, чтобы целовать и кусать его губы. Лудд лишь успевает слизывать капли крови на губах, а ее целовать, тем самым делая поцелуй ещё более влажным. Руки скользят по телу, и, кажется, будто пальцы щекочут кожу. Совсем не ощутимы те грубые касания, что были раньше.

Ноа сам вбивается снизу, скользя в ней. Кажется, или она впервые настолько мокрая? Девушка сейчас точно задохнется от накатывающих чувств. Она опускается последний раз и дрожит в его руках, машинально сводя ножки вместе. Головой ложится справа от его, утыкаясь лицом в шею, и тихо поскуливает.

— Прости я… Слишком быстро…

— Все в порядке… — вампир делает плавные толчки и заканчивает внутрь девушки, гладя ее по шее с задней стороны, дыша ей тяжело на ушко.

— Моя… — прошептал Ноа, пока вторая рука гладила левую сторону ее тела, пальцами проходясь по рёбрам.

Она кусает его и делает глоток, прикрывая глаза. Отстраняется, облизывает губы, место ранки и оставляет там поцелуй.

— Станешь моим партнёром? — не выдерживает он больше и задаёт прямо сходу вопрос о важном, о том, что его тревожит. — Только подумай хорошо. Ты ведь знаешь, что я не обижусь из-за отказа. Я приму любой ответ. Но все-таки…

— Стану… — Отвечает она почти сразу же, как прозвучал вопрос. К чему ломаться теперь, если итак понятно, что перед ним она беззащитна.

На лице брюнета поистине искренняя улыбка, а объятия теперь уже более нежные и какие-то теплые.

Утром вместо мужчины на кровати лежала красная роза без шипов. Романтик какой проснулся! Ноа спустился в столовую и застал там старшего брата, которого не видел со вчерашнего дня.

— Доброго утра. Где был? — проходит младший, подходя к раковине.

— Как ты выражаешься: «срываю злость на бабах», — ответил тот, бросая короткий взгляд на младшего, — Был в офисе. А что? Соскучился по мне? По-братски обнять?

— Было бы неплохо, — дует губы Ноа, идя на старшего, чтобы его поцеловать, — О! Бра-ат! Я так тебя люблю! — смеётся брюнет и того за плечо треплет. — Ладно. Ты не в настроении. А я хотел поговорить насчёт Ады.

— И что же с Адой? Разучилась раздвигать ноги? Или… Дай угадаю, по твоей довольной роже, наконец два барана столкнулись мордами?

— Так точно, — кивает он головой и отпивает глоток ледяной воды, — Поэтому… Ты понимаешь, что я не дам тебе ею пользоваться?

— Мне уже, если честно и самому надоело шпынять ее как котёнка. Рад, что твои мозги зашевелились, хоть и не в лучшую сторону. Я лишился своей игрушки из-за твоей выходки, но будем считать, что это расплата. Это все? Мне нужно ещё собрать вещи…

— Снова отдыхать летишь? — пропустил тот мимо ушей о своих проеб… Неважно, — Ты же вроде в совет собирался, а как раз набор, тренировки и все такое. Бросишь эту идею?

— Напротив. Собираюсь переехать в более тихое место, чтобы сосредоточиться на работе. Вы как два кролика, которые друг другом не насытятся. Не хватало ещё стать свидетелем того, как один сожрет другого. Так что дом в вашем распоряжении… Но это не значит, что ты не подашь заявку в совет. Будешь обучать незаконно новообращенных и помогать в зачистке городов. Сочту это как за согласие сделки, что я предлагал ранее.

— Стой, ты реально бросишь все, просто потому что мы два кролика? Я уже говорил, что я слегка в шоке из-за твоих заявлений? — отпивает младший ещё один глоток. Недавно он хотел убить старшего из-за Ады, из-за его делишек и одержимости занять сразу два места в совете, но сейчас разум очистился, и он по-прежнему его брат, с которым как никак, а гулять хочется. Как раньше. Да и… мысли старшего… становились для него все непонятнее. Казалось, будто у него есть какой-то план, понятный ему одному.

— Присмотрел домик за городом. Городская суета напрягает. Хочу взять небольшой отдых и спокойно поработать.

— Ты уходишь? — удивилась Ада, застав их, пока спускалась по лестнице.

— Мне остаться и держать вам свечку? Дальше разберётесь как-нибудь сами. Пестики… Тычинки… Знаете, да?

— Дело ведь в другом, да? — лениво разворачивается Лудд младший, смотря на старшего.

Лудд старший развел руками в стороны.

— Поживём… Увидим…

А потом направился наверх по лестнице. Ноа взгляд опустил, встал со стула и прошел к девушке, поцеловав ее в щеку.

— Решил взять отдых… — Произнес Ноа, но начал себя винить в том, что отнял у него Аду. Никак не везёт старшему с девушками и женщинами.

— Понятно… Врать вы оба не умеете… — она похлопала его по плечу и улыбнулась.

Прошла неделя, за ней вторая. Ноа и Ада притирались друг к другу и, пусть не все выходило гладко, терпели выходки друг друга как могли, потому что любят. Ремьер погряз в работе, а Руби и Барнбас съехались и вместе в одной комнате, потихоньку узнавая друг о друге все больше нового, хотя с прежними воспоминаниями им будет не просто. Смогут ли они все принять?

***

— Руби… Руби-и… — тянет Фаготт, щекоча шатенку перышком из подушки, чтобы разбудить.

— М? — сонно мычит она, что получается хрипло. Разворачивается к нему спиной и чешет щеку после щекотки.

Странно, но прежняя нынешняя жизнь ей не очень приходилась по нраву. Глупая ревность из-за того, что тот проводит время с другими. На что она надеялась?

— Ещё чуть-чуть… — натягивает она на голову одеяло.

— Руби… Соня… Просыпайся! — щекочет он ее по талии пальцами. — Как насчёт, куда-нибудь поехать на отдых?

— А куда? — раскрывается девушка и поворачивается к тому, сонно на него смотря. — У нас все пляжи в мусоре, — снова закрывает она глаза. Болезнь ее уходила, а вместе с этим бодрствование по-собачьи превратилось в усталость.

— Куда хочешь? Не скажу, что любитель солнечных пляжей, но… Может острова? Ночью там дивно. Южное небо усыпано звездами, а прибой ласкает слух… — он гладит ее щеку, переходя на шею.

— Поедем туда, куда скажешь… Я ведь ничего не знаю, и никогда не видела, — она как кошка чуть головой поводила и ближе к нему легла. Не было понятно, то ли она пытается сделать так, чтобы привыкать к нему, либо это уже и есть привычка.