— Тебе нравится, когда тебя бьют до потери сознания? — пальцами мужчина гладит затылочную часть ее головы и вздыхает, когда она в очередной раз его царапает.

— А если нравится? — отстраняется она чуть. Ну, лиса! Ей это чуть опьяненное состояние даже больше к лицу. Когда лицо расслаблено, а не нахмурено, рассматривает его, облизывает губы.

— Значит, хочешь остаться с ним? — гладит он ее большим пальцем по щеке, придерживая личико всеми остальными.

— Настолько зол, что не видишь очевидного? — спрашивает она его, поддаваясь вперед, касаясь его губ своими, а после отстраняется, — Я устала… — добавляет и, соскользнув с его колен, укладывается на бок.

Ноа откладывает ее чуть ближе к середине кровати и накрывает одеялом. Постоял, посмотрел на нее с пару секунд и после наклонился, чтобы поцеловать в щеку.

— Пошла в задницу, капелька… Я буду тебя оберегать, не смотря на то, каким будет твой выбор… — он заботливо поправил одеяло, а затем вышел из комнаты. Девушка с мгновение посмотрела в стену, а после усталость от борьбы с чужой кровью дала свое и она провалилась в сон.

Только утром Ноа мог наблюдать старшего за столом. Он уселся напротив и потянул к себе тарелку с мясом, накладывая его себе в миску, смешивая это с соусом.

— Часто пропадаешь. Неужто с Миён сошёлся? Как вспомню ваши стоны… Аж воротит…

— Много дел… — произнес тот, переводя взгляд на брата. За столом они сидели вдвоем.

— А! Всё-таки сошёлся! — смеётся Ноа. — Ну, или увидел с кем-то и теперь ревнуешь, — продолжает тот смеяться, запихиваясь мясом.

Спускаться к завтраку Ада и Руби даже не хотели. Если старшая ещё хоть как-то насытилась кровь довольно сильного вампира, то младшая была в отрубе второй день. Как новорожденной ей тяжело переносить этот недуг. Ноа действует с огромным процентом смертности младшей. Но кто не рискует, тот не пьет дорогой крови.

— Ты меня раздражаешь… Чего добиваешься? — спрашивает Ремьер напрямую.

— Да пошел ты к черту! — встаёт с психом из-за стола Лудд и подходит к раковине, кидая туда тарелку, что разбивается. — Ты слишком изменился! И меня именно это и раздражает! Вспомни, как мы проводили время вместе с разными девочками! А сейчас что? Раздражаю тебя? Да иди ты нахер, а, — Ноа потёр шею, на местах укусов Ады, а затем вышел из столовой, направляясь в свою комнату.

Ремьер ничего ему не ответил на это, просто продолжил спокойно есть. У него и правда много дел. С обязанностями Барнбаса их возросло в разы.

Позади мужчины оказалась маленькая фигура младшей. На ней было спальное шёлковое, короткое платье, волосы уже в порядке, но видок потрёпанный. Она была слишком тихой, да и перемещаться уже не казалось такой уж и большой проблемой.

Ру раскрывает рот, показывая клыки, а затем впивается в шею Лудда, делая глотки, пока сжимает его руку. Чтобы не убежал. Он прикрывает глаза, вторую руку кладет ей на затылок, не позволяя отстраниться.

— Изголодалась… Нужно было спуститься раньше…

Хоуп даже и не думает от него отлипать. Жадно пьет, делая гулкие глотки, иногда переводит дыхание и скулит как щенок. Не привыкнет она к нему таким образом? Надеется, что нет.

Лудд усмехнулся и взял со стола бокал, после сделал несколько гулких глотков, сразу же восполняя запас.

— Если не остановишься, будет плохо для нас обоих…

Она рычит и хмурится, меняя место укуса, словно это на что-то повлияет. Руку его только сильнее сжимает, там, где пальцы. Будто переплести хочет.

— Руби… Убьешь меня… Пострадает Ада… Может, сейчас ты и не понимаешь, что я говорю… — он вздохнул, а после перехватил ее руку и грубо усадил девушку на колени. Взял ее за личико, заставляя смотреть в свои глаза. — Будешь послушной девочкой и позволю увидеть Барнбаса Фаготта…

Она мотает головой. Убивать его не хочет. Ей нужно есть. Девушка рукой вытирает губы, делая вид, что о Барни не услышала.

— Чуть-чуть… Ещё… — тихо говорит она, смотря на мужчину.

— Чуть-чуть… — повторил он за ней с усмешкой и придвинул плотнее к себе на коленях, усаживая на область паха. Отклонил голову на бок, а сам смотрит на нее.

Ру сначала губами того целует с другой стороны шеи и делает укус. Всего два глотка, и она отстраняется, опираясь локтями о стол. Голову запрокинула и томно выдохнула. Клыки сошли, но красный цвет глаз сохранился.

— Наелась? — спрашивает Лудд, рассматривая ее с того ракурса, что позволяет.

— Наелась…

Руби смотрит на него и тут же целует в губы так, как научил не Барни. Здесь Ноа опростоволосился. Ремьер младшую не тронет, а бешенство младшего способно погубить новорожденную, так что ей осталось не так долго. Но вот время с Адой точно того побудит испить ее крови.

Хоуп отстраняется от вампира и слезает с него.

— Извините… Это из-за… — не договаривает девушка и убегает из столовой. Она всё-таки привыкнет к нему лишь потому, что он ее обратил.

Лудд провожает ее взглядом, а после поднимается следом.

— Мышонок, нельзя просто взять… Завести кого-то, а потом так спокойно уйти…

Шатенка только успела закрыть двери и провернуть ключ, чтобы закрыть ее на замок. Стоит и держит руками полотно, чтобы тот не смог открыть. Мертвое сердце забилось чуть быстрее, но так, что грудную клетку чуть не разрывало.

Лудд кладет руку на дверь, довольно облизываясь.

— Что же ты закрылась от меня? М? Я ведь чувствую тебя даже отсюда…

— Я случайно… Правда… Оно само… — непонятно было за что она говорит. То ли за дверь, то ли за поцелуй.

— Ну так и открой… Обсудим это…

Девушка проворачивает ключ и чуть приоткрывает двери, смотря через щель на мужчину.

— Это, наверное, из-за того, что ты обратил меня… — снова перешла она на «ты».

— Что же? — словно не понимает он, о чем они говорят. Хочет, чтобы сказала прямо как есть.

— Я про поцелуй. Такого точно больше не будет, — сжимает она ручку двери сильнее, но открывать ее больше не собирается.

— Уверена в этом? А если желание будет слишком велико? Что же тогда?

— Пф… — смеётся Ру, — Разве оно будет? Если все спросил, то давай… Иди, — машет она ему рукой, прогоняя.

Лудд чуть толкает дверь от себя, а после делает шаг навстречу девушке, вставая почти в упор к ней. Смотрит сверху вниз, чуть склоняется к ее личику, словно бы распространяя свою ауру на нее.

— Уверена в этом?

— И как? — спрашивает вампир о ее состоянии.

Она руку чуть поднимает, чтобы его коснуться, но тут же останавливает. В горле прямо пересохло от того, насколько сильно хочется его.

— Нормально, — пожала она плечами.

— Прямо нормально? — спрашивает, почти касаясь ее губ своими.

— Угу, — гулко сглатывает девушка, смотря на него. — Очень даже хорошо… — глаза краснеют, но, как бы не до конца. — Чего добиваешься? Я же сказала, что не больше целовать не стану.

Лудд хмыкнул и притянул девушку за талию к себе, чуть приподнимая. Он довольно грубо целует ее губы, закрывая дверь взмахом свободной руки. Вот она и попалась в его руки. Шатенка постаралась вырываться, но ничего не получалось. Или не хотелось?

— Нет… Все… — упирается ладонями ему в грудь, — Не хочу и не буду…

— Я и не спрашивал тебя… — произносит он довольно холодно.

Понадобилась пара широких шагов, чтобы уронить девушку на кровать и нависнуть сверху. А после он снова взял в плен ее губы, переходя на шею, чуть причмокивая там.

Девушка выдавливает из себя слезы. Слышала, что тот терпеть не может нытиков, вот и хочет попробовать его от себя оттолкнуть жалким видом. Но скрывать то, что ей нравится — было очень тяжело.

— Даже не старайся… Только больше раззадориваешь… — произнёс он и чуть отстранился, чтобы стянуть с нее такую не нужную ему одежду. Вот тебе явный пример, как слухи портят жизнь.

— Да ну не надо! Я буду кричать, и вам это не понравится! Буду пищать! — натягивает она пижамное платьишко чуть ли не до колен, согнув их.