— Ада, как вы себя чувствуете? — провожает младшая взглядом спину старшей, что идёт вперёд. Она чуть замедлилась, чтобы поравняться с ней шагом. У девушек есть трекеры, да и бежать им смысла нет. Кто захочет вылезать из золотой клетки, когда кругом такое?

— Я в порядке… Но тебе не стоит больше думать о таких глупостях. Мысли читать я, конечно, не умею, не настолько древняя, но уловить суть по твоему скованному положению и кусанию губ — было не сложно. Господин бывает добрым не всегда…

— Я посчитала это правильным и честным. Почему только тебе страдать? А я новенькая, — пожимает девушка плечами. Совсем не знает как здесь все устроено. — Это не равняется показателю моей признательности вам?

Вампирша засмеялась.

— Милочка… да ты и пяти минут не продержишься под этим чудовищем! — успокоившись, но с улыбкой сказала та, — Я сочту это за признательность. Так и быть…

— Извините… Подумалось мне так… Но, постараюсь не думать о таком! Не хотелось бы узнать ярости господина, — опустила девушка взгляд в землю, а после подняла, когда они дошли до набережной. Здесь слишком тихо. Людей нет толком. Если и есть, то только те, кто следили за чистотой территории. Где-то у причала стоят катера. Да уж, после порабощения человечества стало даже как-то пугающе.

— Ну вот… Пришли…

Компания разбрелась по разным уголкам, а Руби уселась на скамейке, наблюдая за другими. Не было желания бегать по полянке и шушукаться. Это совсем не про нее. Посидеть в тишине самое то, особенно, когда ты думаешь о случившемся ночью и краснеешь из-за этого.

Ада как сокол наблюдала со стороны, иногда поглядывая на телефон. Достала его из кармана и посмотрела на экран, легко улыбнувшись.

— Почему улыбаетесь? — любопытная морда повернулась к девушке. — Кто-то написал?

— Да так! Вроде как извинения за звериный характер… — усмехнулась она, а после убрала мобильный в карман. — Вампир или человек… Если не мужчина, то никакой разницы нет.

— Значит… Не такое он и чудовище, да? Я хоть и мала, но понять, кто мужчина, а кто нет могу. Мне кажется, что ты просто очень вкусная, а он не сдержался…

Ада посмеялась.

— Подловила на полуслове. На самом деле… в сравнении со своим младшим братом, он не такое уж чудовище. Молодая кровь! И все такое… — та пожала плечами. Похоже, между ними общение шло куда лучше, чем с теми, кто был ей ближе по… крови? Человечности?

— А у вампиров бывают отношения? Ну, так чтобы раз и навсегда или что-то вроде, — интересуется младшая. — Наверное, не очень нравится, когда тебя пьют все, да?

— Разница лишь в том, кому ты позволяешь, а кто берет силой… Но… иногда вампиры заключают что-то наподобие браков. Как у людей. Правда те ветрены и имеют право передумать, у нас же… это по большей части ритуал признания единственной пары.

— Хм… У вас все интереснее, — чуть улыбаясь, произносит Руби, — И что у тебя с господином Луддом? Позволяешь? Или он тот, кто берет силой?

— Он… Скорее из первой категории. Ваша кровь слишком шумно бурлит. Если в доме голодный вампир, это чревато чем-то плохим…

— И почему только тебе достае… А… Я поняла, — махнула девушка ладонью и развернулась в обычное положение. Как никак, а милота, присущая обычным людям, здесь тоже присутствует.

Ада хмыкнула. Понятно же было, что дело не только в крови.

— Когда вампир регулярно принимает горячую свежую кровь, кожный покров создает некий теплообмен…

— Да, и там ещё есть «некий теплообмен», — смеётся Руби. — И… Как с вампирами? Ну… У меня просто и с человеком не было, а тут…

— Необычно, это точно… но почти ничем не отличается от человека. Разве что… выносливостью и силой…

— Теперь понятно. Хоть и непонятно одновременно. Мне же сравнить будет не с кем. А вообще, есть ли способ отказаться? Или потянуть время? — трёт та свои пальцы из-за нервов, словно вот-вот окажется в постели вампира.

— Зачем тянуть нечто столь неизбежное? — спрашивает Ада так, словно и правда не понимает.

— И то верно… — вздохнула девушка, опустив взгляд на свои руки. Им же не понять, что чувствует младшая, также как и она не понимает этого веселья с их стороны. — Как узнать расписание встреч? Хочу успеть подготовиться…

— Как правило, его почти нет, но… сегодня ты уже удостоилась ночи… Неужели ничего не было?

— Того, о чем вы думаете не было…Ну или было… Но не совсем то. Получается, через неделю, — посчитала она количество девушек, — он снова позовет к себе? — интересуется Руби у старшей.

— Может да… а может, и нет… Советую немного выпить, перед тем как это произойдет. Вино поможет расслабиться и раздурманит кровь…

— Спасибо за совет! — улыбнувшись, произнесла Руби. Она была благодарна старшей за то, что она дает искренние и дельные советы.

Близилась та самая ночь, но девушку никто к себе не звал. Она сидела на кровати и крутила бутылку вина в руке, что принесла для нее Ада.

Нужно выпить, вдруг позовет. Или быть может забить? А может просто выпить, чтобы потом было все равно на решение вампира? Да! Так будет лучше. Руби открывает вино, вынув из горлышка пробку, и делает глоток. Причмокнула губами, понравилось. Продолжила пить, пока не выпила половину.

— Ой, что-то сильно расслабило… — поставила девушка бутылку на тумбу и упала на кровать спиной, смотря в потолок. Уже даже ничего и не страшно. Поэтому люди пьют?

В дверь раздался тихий стук.

— Пора… — произносит Ада за полотном, и слышатся шаги удаления прочь.

Шатенка встаёт с кровати, поправляя на себе шёлковое спальное платьишко, под которым нет белья. Глазки у неё блестят, а страха и правда нет. Идёт как на задание, будто училась этому все свои годы. Подходит к массивной двери комнаты Фаготта и касается костяшками ее, стуча несколько раз.

— Входи…

Он сидел в постели, облокотившись о спинку кровати. На теле легкий шелковый халат, что при тусклом освещении бра, справа и слева от кровати, создает атмосферу таинственности и загадочности.

Руби открывает двери и стоит на пороге всего несколько секунд, а затем подходит к кровати и садится на нее, держа ноги под собой, а ладони на бедрах. Покорная собачка, разве можно такой не пользоваться?

Фаготт похлопал себя по колену, приглашая ее присесть.

— Смелее…

Девушка подлезает ближе, перекидывает ножку и усаживается на его бедра, касаясь задом колен. Почему он сквозь эту пелену в глазах ещё краше? Таким быть просто невозможно… Как бы девушке не хотелось коснуться его губ, она сидит смирно, ведь не умеет целоваться. А позориться не хотелось.

Он рывком притягивает ее ближе, уложив руку на талию, а после приближается лицом к ее, прикрывая глаза и вдыхая. От кожи шел едва уловимый запах волнения и алкоголя.

— Красное полусладкое… Прямо к десерту… — произнес тот, — Разве я давал поводов к волнению?

— Для меня это стресс… А сейчас волнения словно и не было… — обнимает она того за шею, дыша ему на ухо.

Фаготт проводит пальцами по ее спине, выше, надавливает на затылок и целует ее губы. Грубовато, но его, похоже, не слишком и волнует, что она не знает, как ему ответить. Все берет в свои руки.

Ру подстраивается и ей даже нравится. Его губы мягкие, от него пахнет приятно, что ещё больше кружит голову, которая и так еле держится. Она гладит его плечи, шею, проводя по ней пальцами. Вино творит чудеса… Надо бы запомнить.

Он улыбается сквозь поцелуй и, потянув за одежку руками в разные стороны, заставляет ткань с треском разойтись, обнажая девичье тело. Фаготт чуть отстранил девушку от себя, спереди убирая остатки. Проводит подушечками пальцев по груди, рассматривает ее.

— Произведение искусства… Мой драгоценный нетронутый цветок…

Кожа ее покрывается мурашками, а розовые бугорочки становятся твёрдыми, пока смотрит ему в лицо, облизывая и без того влажные губы. Как и говорилось ранее, фигура у нее что надо. Подержаться есть за что, но с ее ростом кажется, что она слишком мала.