— Другое дело, — он произнес с неподдельной заботой, но, не теряя при этом легкой усмешки, а потом поднял взгляд на блондинку, что уткнула взгляд в тарелку. — Сегодня пойдёшь вне очереди…

— Господин? — та даже как-то радостно посмотрела на него, а вот он совершенно равнодушно.

Руби не совсем понимала, почему те так радуются этому «приглашению». Может быть, стоит спросить у кого-то, что именно так заставляет сиять девиц? После. Обязательно.

Ужин прошел довольно быстро для шатенки. Она наелась пищей, которую набрала для себя, а затем встала из-за стола со всеми и подошла к самой красивой на ее взгляд девушки, что находилась здесь. Стоит и смотрит на нее.

— Почему та девушка выглядит такой счастливой?

— Как это почему? — удивилась та, — Господин же ее выбрал! Глянь на этих, — кивает в сторону стола прислуги на кухне. Да, у них тоже стояло мясо и салаты, но не в том же количестве и не так красиво уложены. Можно даже было подумать, что они просто доедали за ними. — Если будешь вести себя паинькой и не злить его лишний раз, мало того, что получишь удовольствие, так еще и сможешь выбрать любой подарок, какой захочешь! После прошлого раза у меня дико болела шея, но меня все равно отвезли покататься на яхте. Разве плохо? Лучше, чем быть просто кормом. Лежи, раздвигай ноги пошире, да стони послаще… вот и все…

Руби кивала головой часто, на каждое слово, а услышав конец ее рассказа — глаза выпучила и подавилась слюной, пытаясь откашляться.

— Правильно ли я поняла…? Боже… — прикрывает себе рот младшая и сглатывает. Кровь брать у нее еще ладно, но это…

— Кровь слаще только тогда, когда она напитана эмоциями. Так говорит господин. Нам крайне повезло… в соседнем доме девиц меняют раз в неделю… и не каждая выходит, — она сделала паузу, подбирая слова, — не ногами вперед…

— Хансоль… довольно сплетен! Марш к себе! — заметив их за непристойными разговорами, Ада отругала младшую.

Руби провела взглядом собеседницу, и когда осталась одна в столовой, тоже последовала к себе в комнату. Закрываться было нельзя, открывать окно тоже. Много чего было под запретом, но хоть принятие ванной два часа — не было запрещено.

***

Хоуп сидела в ванной, и смотрела на то, как капли с душа падали на белую эмаль. Затем ее взгляд опустила на ноги, что были согнуты в коленях, а после разъехались по сторонам.

— Ноги пошире… Ужас какой…! — тут же свела она их обратно.

Звукоизоляция хороша везде, кроме ванной комнаты из-за вентиляции. И, похоже, сейчас блондиночка не скупилась на стоны для старшего, неизвестно на сколько, мужчины.

Когда ты смотришь видео для взрослых, это не особо смущает. Но когда слышишь, что происходит за стенкой, или где-то в доме, то губы только поджимаешь и встаешь, чтобы быстрее покинуть помещение от неловкости.

Девушка замоталась в полотенце и спешно вышла из ванной, усаживаясь на кровать. Берет в руки спальную одежду и быстро одевается, укладываясь в кровать. Для девственной психики, такое действо нечто невообразимое и странное.

— Нужно просто уснуть… просто уснуть… Один день. Я прожила еще день. — причитала та самой себе, плотно так зажмурив глаза и прижав к себе спасительное одеяло.

Следующим утром блондинка сидела за столом, довольно улыбаясь. На шее повязка, скрывающая следы от питья крови, на груди закрытая кофточка, но, Фаготт похоже, радости от проведенной ночи не разделял. Кружил в руке бокал с «вином» рассматривая, как капли стекают по стенке бокала.

— Что так смотришь? — спрашивает Барнбас на то, что Руби гипнотизирует кашу. На столе фрукты, сок в графине, какие-то печеньки и чайнички с чаем.

Она чувствовала, что он видит ее такой, какой она есть в действительности. Снова мотает головой, говоря таким образом «ничего». Берется за ложку и набирает немного, посмотрев на хозяина этого дома, да и уже ее жизни.

Опустила взгляд снова в тарелку и, пока жевала, глянула на юбку и на свои бедра, прокручивая в голове дурацкую фразу «ноги пошире». Ее к такому не готовили, если быть честным, но в ее внутренних диалогах уже родилась решимость не дать ему себя столько, сколько это будет возможным.

— Успеешь подготовиться… — произнес тот, словно понимая, о чем она думает, — А если не переносишь кашу, просто скажи. Приготовят что-то другое.

Руби снова мотает головой и продолжает есть. Каша как каша. Такой она ещё не ела, конечно. Эта приготовлена, так сказать, с душой, а не просто на грязной воде без соли.

Шатенка снова одергивает юбку вниз и вздыхает. Уже не маленькая, должна понимать, что в этом мире так будет работать всю ее оставшуюся жизнь. Кому-то тело, кровь, а ей кров и еду.

— Ада… — говорит хозяин.

— Да? — спрашивает блондинка, поднимая взгляд со стола.

— Отвези их в торговый центр… Пусть прикупят новых нарядов. Развеются.

— Поняла господин. Это как-то связано с вашим гостем?

— Лучше будет, если никто не будет слышать наших разговоров. И отвлекать его от дела тоже…

Руби так любопытно было, о чем же могут беседовать вампиры. Но ясно было, что никто не расскажет.

Уже спустя полчаса девушки бродили по торговому центру. Ни для кого не было странным наличие оравы в одинаковой форме. Здесь все такие. Они зашли в один магазин, другой, третий. Две другие рвали с полок наряды, словно голодные звери, заполняя корзины и вешая одежду на себя прямо в магазине. Руби же спокойно рассматривала каждый наряд, впитывая в себя его красоту, а потом, видя ценник, безжалостно вешала его обратно на место. Как же так спокойно девицы могут горами такие дорогие вещи носить в примерочные? Даже стыдно не будет? Расточительство.

— Просто выбери, то, что нравится, — подошла к ней Ада, — Пусть платит. В конце концов, на кону твоя кровь, а может и жизнь. Человеческий век короток. Они, — кивает она в сторону подружек, — Живут одним днем. Видели, как выводят таких же… Когда они становятся неинтересны. Иногда ногами вперед…

— Хорошо… выберу что-нибудь, — согласилась она.

Выбор Руби пал на легкое платье. Тоже обтягивающее, но по размеру, а не потому, что такое досталось. Легкий шифон молочного цвета и пастельного оттенка цветы в разброс по нему. Оно было на тонких лямках.

Также ее взгляд упал на лодочки на каблуке светло-коричневого цвета, с открытым носком и завязками по щиколотку, кожаные шнурочки. Хоть что-то на выход. Размер прикинула и обратила взгляд на кассу. Туда уже ринулись другие, ожидая оплаты своих покупок.

Решив не терять времени, Хоуп быстрым шагом направилась к кассе, уверенная в своем выборе.

— Только одно? — спрашивает Ада, окинув девушку взглядом, она кивнула на пару тройку вещей нейтральных цветов и обувь. — Взяла на свой вкус, чтобы был что надеть. Так и знала, что поскромничаешь.

— Для чего столько? — спрашивает Руби шепотом, — Мы же все сидим в своих комнатах. Это странно, разве нет? Деньги можно и пустить на другое дело.

— Вы не всегда будете сидеть в комнатах. А если взять такой день как сегодня? Или придется куда-то сопровождать господина, пойдешь в этом? — спрашивает она, окинув ее взглядом. — Его просто засмеют, если будешь являться в людные места в одном и том же.

— Все ходят куда-то с господином? Он всех сразу берет? — удивленно спрашивает Хоуп, отдавая вещи кассиру. — И что за день сегодня?

— Сегодня к нему приедет давний друг. Если не задержится… То застанем его к возвращению. Нужно показать, как он хорошо о вас заботится, чтобы… этот друг не доложил, куда не следует о том, что господин дозволяет себе лишнего.

Руби кивает головой, забирая пакет. Всего один, а не пять, как у остальных.

Когда Ада вышла с магазина, а за ней поплелась младшая из двух других девушек, она заговорила с ней:

— Лучше молчать? Глупый всё-таки вопрос. Лучше молчать, — ответила она сама себе.

— Лучше не задавай слишком много вопросов Аде. И много с ней не делись. Она обо всем докладывает господину Фаготту… — посоветовала та ей, — Вообще обо всем. Вплоть до того, сколько раз и как ты сходила в туалет.