Конечно, она думает, что она гуляла. Но просыпаться постоянно в других местах, это не равно ее ответу.

— Я чувствую… как от тебя пахнет другим… И мне это не нравится. Хочется свернуть твою маленькую шейку с этой глупой неверной головушкой, но я не могу себя заставить сделать это прямо сейчас.

Фаготт почти шипит на нее, а после прижимает к полотну двери сильнее.

— Назови хоть одну причину, почему я должен оставить тебя в живых?

Та дышит тяжело, смотря ему прямо в глаза.

«Вот и закончились счастливые деньки, Руби…»

— Наверное… Потому что я ничего плохого не сделала?.. — глаза ее на мокром месте, но она даже не знает почему. Жалко себя или то, что обманывала его?

Вампир берет ее за щеки, недовольно рычит, а после отходит. Хотел было спустить пар, но теперь… Теперь, когда от нее пахнет другим.

— Ступай к себе. Отмой этот отвратительный запах… Плевать, сколько времени ты проторчишь в воде!

И девушка быстрее пытается смыться с его глаз. Она первым делом залетает в ванную, скидывает с себя форму и нюхает ее. Да, они чувствуют все по-другому, ведь она не унюхала ничего.

Шатенка сидела в ванной час, может больше. Ей хотелось подумать о том, что всё-таки произошло и почему она пахнет каким-то мужчиной. Что вообще могло произойти, почему и как? Столько вопросов, но ни одна мысль не была ясной и разумной.

Дверь в ванную открылась, и вампир вошел. Прямо в одежде он забирается в воду и тянет девушку на себя. Он целует ее губы, не говоря ни слова, словно извиняясь за прежнюю грубость. Да что с ним такое?

Руби сразу же прикрывается, хотя, Господи, что он не видел? Она опешила из-за его такой выходки, но только смогла рассмотреть его мокрую одежду, а после глаза, держа руки у своей груди. Как маленькая себя ведёт…

«Не понимаю… Что с ним творится? Что со мной? Он так с кем-то ещё себя ведёт? Если нет, то я ничего не понимаю…» — думает про себя Ру, одной рукой волосы с лица убирая, второй придерживая грудь.

Его это позабавило, Фаготт отстранился. Смотрит на нее алыми глазами, чуть склонив голову на бок.

— Боишься меня?

— Нем-немного… — прокашлялась девушка, наблюдая за тем, как глаза вампира ярче становятся. — А вы… Так ванную принимаете всегда? — кивает она ему предположительно на грудь, но точно говорила об одежде в целом.

— Я пришел к тебе… — произнес он тише, а после опустил взгляд. — Голоден… Тосковал… А ты совсем мне не рада… Не ждала меня…

— Я ждала вас. И я немного набрала в весе. Думаю, вам понравится, — девушка двинулась корпусом вперёд, убирая волосы с шеи. — Я уже отмылась… Думаю, что отмылась…

Натиралась мочалкой, как ненормальная, даже казалось, что она теперь всегда будет пахнуть гранатом.

Он касается ее груди губами, вдыхая аромат, а после оставляет на ней горячий поцелуй. Одна рука держит ее талию, вторая скользит промеж ножек, задевая чувствительные места.

— Ты была непослушной… Так что… сегодня ты наказана… — произносит он и обволакивает сосочек губами, причмокивая, пока пальцы входят в лоно, начав двигаться там.

Она брови свела от неожиданности. Думала, что сейчас ее осушит как пакет с кровью, а он мучить ее собрался. Девушка сдвинула ноги в согнутых коленях и схватилась за бортик ванной одной рукой.

— Господин Фаготт… Я больше так не буду… Пожалуйста, не нужно… — почти что хнычет младшая. Лучше бы и правда до обморока довел тем, что крови ее лишил в организме.

— Нет… — произнес он, стимулируя большим пальцем снаружи, чтобы быстрее довести до границы наслаждения, а после оттянуть разрядку и начать сначала. Прикусывает ее сосочки, сам дышит тяжело, а уж в штанах то, как тесно, что до боли, но он не продолжит.

Руби всячески пытается избежать этого наказания, что дело дошло до того, что она пытается вылезти из ванной.

— Г-господин! Прошу вас! — ерзает, извивается, пытаясь оттолкнуться от бортика руками. Но он укладывает ее обратно. Теперь уже прижимая грудью к краю. Пристраивается сзади, упираясь пахом в ее ягодицы так, чтобы ощущала его возбуждение. Шлепок по мокрой коже, он заводит руку по животику вниз, второй за шею тянет на себя и снова входит в ее лоно пальцами.

— Стони… Пусть все слышат, какая ты особенная…

И она стонет, прикрывая глаза, показывая ему, что любит его ласки и его самого. Девушка руками пытается ухватиться за что-то его, будь то рука иди бедро, неважно. Ей хотелось ощущать его.

Нарастающее наслаждение тянулось долго, и девушка старалась его оттягивать ещё как можно дольше, но конец пришел прямо сейчас, когда она сжала его руку на своей шее пальцами и протяжно простонала, упав спиной на его грудь.

Он кусает ее в то же мгновение, но, сделав пару глотков, останавливается. Смотрит в какую-то точку перед собой и после отпускает, выбираясь из воды. Заставляя ту стекать на пол.

— Больше не подводи меня… — сказал Фаготт и ушел.

Шатенка посмотрела ему вслед и дернулась от громкого хлопка двери.

«Сложно понять… когда почти ничего не знаешь о нем».

Следующим днём всё было относительно спокойно. Все занимались своими делами, как и Руби. Только сегодня ей дали задание убрать все кладовки на первом этаже поместья. Вот и сидит в пыли, грязи, перебирая все нужно и не нужное.

— Руби… — Ада появилась из неоткуда. Фаготта весь день видно не было, — Идем… — произносит она ей, кивая в сторону выхода.

Девушка встаёт на ноги, струшивая с колен пыль.

— Если опять убирать в будке собаки, то я отказываюсь. Она меня кусает! — хихикает Ру.

— Нет… — коротко ответила та.

Ада повела девушку в сторону заднего двора, мимо сада, между цветов. В ее темных глазах светилась неуверенность и тревога. Шаги были решительными, но внутри она нащупывала ее сомнения и страх.

— Что это все значит? Почему последнее время с господином Барнбасом происходят такие странные вещи? Ты наверняка задумывалась над этим вопросом, — она посмотрела назад на шатенку. Невидимая напряженность окутывала их обоих, словно они оказались в зоне силового поля. — Он болен. Серьезно. И может навредить тебе, потому я приняла единственно верное решение… Тебе придется уйти. Не стоит волноваться, я попросила Лудда помочь и… он заверил меня, что сделает все в лучшем виде.

Задний двор был окутан мрачной атмосферой. Серые облака покрывали небо, затемняя каждый уголок этого мрачного участка.

— Вам… Лучше правда держаться друг от друга подальше.

Младшая остановилась, потянув на себя Аду. Она мотает головой, не желая уходить.

— Я никуда не пойду. Я останусь здесь, и если он меня убьет, то так и нужно. Я не хочу покидать поместье и быть без него… — хмурит она брови. Ей не было важно, что чувствует к ней Барнбас. Ей было важно то, что он чувствует то тепло, которое она ему отдает.

— Глупая ты! Понимаешь? — спрашивает вампирша, шикая на нее, — Убьет тебя, поймет, что натворил и как ему смириться с твоей утратой? Здесь и ребенку должно быть понятно, что ты дорога ему, но если найдет… Сотворит ужасное. Это лишь вопрос времени!

Младшая глаза поднимает, а те все стекляннее становятся, пытаясь не пускать слезы вниз. Не хотела уходить из дома, который правда стал ей домом, куда хочется возвращаться, там, где есть тот, кого она любит.

— Если… Все будет в порядке… Я смогу вернуться?

Ада понимала, как ей было тяжело, но вместо слов просто кивнула и обняла ее. Даже если это ложь.

— За калиткой автомобиль… Тебе ждут. Иди и не оглядывайся, хорошо?

Младшая шаг ступает, останавливается. Ее кидает из стороны в сторону, но та всё-таки уходит, стараясь бежать, чтобы не передумать. Может она и совершила глупую ошибку, но если Барнбасу так будет лучше, то так тому и быть.

— Где она?! — орет Фаготт как не в себя.

— Ее здесь нет… И искать ее никто не будет. — Произнесла Ада.

— Это кто это так решил? — вампир скалит клыки.

— Ты одержим ей. И должен понимать, что так будет лучше.