— Потрясающе! — сказал Юкава. — Я думал, в наше время ученики уже не здороваются с учителями на улице.
— Ты прав, почти никогда. Так что там насчёт того, что велосипед был новым? В этом есть какой-то смысл?
— Полиция решила, что, мол, если уж воровать, то новый, но причина не так проста: преступнику было важно, как долго велосипед простоял у станции метро.
— Почему?
— Потому что для преступника велосипед, простоявший у станции несколько дней, был совершенно бесполезен. Более того, он хотел, чтобы владелец объявился. Для этого необходим новый велосипед. Мало кто решается оставить надолго только что купленный велосипед, а если его украли, высока вероятность, что владелец обратится в полицию. Впрочем, я не утверждаю, что всё это было обязательным условием, чтобы замаскировать преступление. Видимо, преступник рассуждал так: если сработает — хорошо, повышается процент успеха.
Исигами продолжал идти, глядя прямо перед собой и никак не комментируя предположения Юкавы. Вскоре они подошли к гимназии. Показались фигуры учеников.
— Интересный разговор, с удовольствием послушал бы ещё, — Исигами остановился и повернулся к Юкаве. — Но сейчас на этом закончим, не хочу, чтоб слышали ученики.
— Хорошо, договорились. Да я, собственно, уже сообщил тебе всё, что хотел.
— Спасибо за интересную беседу, — сказал Исигами. — Ты недавно предложил мне проблему. Что сложнее: придумать трудноразрешимую задачу или всё-таки, поразмышляв, решить её? Помнишь?
— Помню. На мой взгляд, придумать задачу сложнее. Тот, кто решил задачу, всегда должен испытывать уважение к тому, кто её придумал.
— Согласен. А как насчёт проблемы Р ≠ NP? Что проще: самому, поразмыслив, найти ответ или проверить, правилен ли ответ, данный кем-то другим?
На лице Юкавы мелькнуло неудовольствие. Он, видимо, не понимал, к чему клонит Исигами.
— Ты дал свой ответ, — Исигами ткнул пальцем в сторону Юкавы. — Теперь очередь выслушать ответ, предложенный другим.
— Исигами…
— Ну всё, мне пора, — Исигами повернулся спиной к Юкаве и пошёл к гимназии, крепко сжимая в руке портфель.
«Вряд ли он сказал всё, что знает, — думал он. — Проклятый физик видит меня насквозь».
Даже поедая абрикосовый десерт, Мисато угрюмо хранила молчание. «Всё-таки не надо было брать её с собой!» — сокрушалась Ясуко.
— Ты наелась, Мисато? — спросил Кудо. Этим вечером он готов был в лепёшку расшибиться.
Мисато, поднимая ложку ко рту и не поглядев в его сторону, кивнула.
Они сидели в китайском ресторане в Гиндзе. Кудо попросил, чтобы Ясуко обязательно привела дочь, и та с трудом её уломала. Обещания, что она сможет поесть всяких вкусностей, не оказали на неё никакого эффекта. Она согласилась, только когда Ясуко заявила, что нужно вести себя естественно, иначе полиция что-то заподозрит.
Но теперь Ясуко уже раскаивалась, беспокоясь, что только испортила Кудо настроение. Во время еды тот всё время пытался разговорить Мисато, но она в ответ лишь мямлила что-то нечленораздельное.
Доев десерт, Мисато повернулась к матери:
— Я в туалет.
Как только она ушла, Ясуко сказала, прижимая руки к груди:
— Простите, господин Кудо.
— Простить? За что? — он изобразил удивление. Наверняка притворялся.
— Моя дочь такая необщительная. А в компании со взрослыми совсем теряется.
Кудо улыбнулся.
— Я и не надеялся, что мы сразу подружимся. Когда я был школьником, вёл себя точно так же. Поэтому, думаю, всё-таки хорошо, что мы сегодня встретились.
— Спасибо.
Кудо кивнул, достал из висящего на стуле пиджака сигареты и зажигалку. Во время трапезы он не позволял себе курить. Видимо, из-за присутствия Мисато.
— Кстати, после нашей последней встречи ничего не случилось? — спросил он, сделав затяжку.
— В каком смысле?
— Я имею в виду то преступление.
Ясуко на мгновение нахмурилась, потом подняла на него глаза:
— Ничего особенного. Всё как обычно.
— Полицейский не приходил?
— Уже давно. И в лавку не заходит. А вас, господин Кудо, он не беспокоил?
— Нет, ко мне тоже не приходил. Наверное, подозрения рассеялись, — он стряхнул пепел в пепельницу. — Меня только одно немного тревожит.
— Что?
— Видишь ли, — Кудо замялся, на лице его появилось смущение. — Дело в том, что в последнее время мне часто кто-то звонит по телефону, но, когда я снимаю трубку, не отвечает. У меня дома.
— Кто же это может быть? — Ясуко нахмурилась. — Как неприятно!
— И вот ещё что, — он, поколебавшись, достал из кармана пиджака листок, вырванный, видимо, из блокнота. — Я нашёл это в почтовом ящике.
Взглянув на текст, написанный на листке, Ясуко похолодела. Она увидела своё имя.
«Не приближайся к Ясуко! Ты не тот человек, который может составить её счастье!»
Судя по всему, распечатано на принтере. Разумеется, без подписи.
— Пришло по почте?
— Нет, просто подбросили в ящик.
— Вы кого-нибудь подозреваете?
— Абсолютно никого. Поэтому я решил спросить у тебя.
— Я тоже не представляю, кто это может быть, — Ясуко схватилась за сумочку и достала из неё платок. На ладонях выступил пот.
— Вы получили только эту записку?
— Нет, вместе с ней была фотография.
— Фотография?
— Снято, когда мы с тобой в прошлый раз встречались в Синагаве. Кажется, на автостоянке отеля. Я тогда ничего не заметил, — Кудо с сожалением покачал головой.
Ясуко невольно огляделась вокруг. Но нет, не может быть, чтобы за ними наблюдали даже в этом ресторане.
Вернулась Мисато, разговор прервался. Выйдя из ресторана, Ясуко простилась с Кудо и села с дочерью в такси.
— Ну как, вкусно было? — спросила Ясуко.
Но Мисато сидела надувшись и ничего не ответила.
— Ты себя вела некрасиво.
— Не надо было тащить меня с собой. Я же говорила, что не хочу идти!
— Но нас же пригласили!
— Вот и шла бы одна. Я больше не пойду.
Ясуко вздохнула. Кудо верил, что со временем сердце Мисато оттает, но она сильно в этом сомневалась.
— Мама, ты собираешься за него замуж? — вдруг спросила Мисато.
Ясуко, сидевшая откинувшись на сиденье, резко выпрямилась:
— Что ты такое говоришь!
— Я серьёзно. Ты собираешься замуж?
— Нет.
— Правда?
— Конечно правда. Я всего лишь изредка с ним встречаюсь.
— Ну, тогда ладно, — Мисато отвернулась к окну.
— Что ты хочешь сказать?
— Ничего, — Мисато медленно повернула голову в сторону матери. — Я только подумала, что было бы нехорошо предавать того дяденьку.
— Того дяденьку?
Мисато, посмотрев в глаза матери, молча качнула головой вбок. Наверное, хотела сказать: дяденьку из соседней квартиры. Она не назвала его по имени, чтобы не услышал водитель такси.
— Выбрось всё это из головы, — Ясуко вновь откинулась на сиденье.
Мисато только хмыкнула. Она не поверила.
И без напоминания дочери мысль об Исигами внушала Ясуко беспокойство. У неё из головы не выходило то, что рассказал ей Кудо.
Услышав о телефонных звонках и подброшенном письме, она сразу подумала о нём. Она не могла забыть мрачный взгляд Исигами в тот вечер, когда Кудо подвёз её на такси домой. Нетрудно вообразить, какая жгучая ревность охватила Исигами, как только он узнал, что Ясуко встречается с другим мужчиной. Ведь невозможно сомневаться, что именно любовь к Ясуко побудила его прийти к ним на помощь и спасти от ареста.
Да, конечно же, это он, Исигами, преследует ненавистного ему Кудо. Что же он задумал, что собирается предпринять? Имея такой козырь — соучастие в её преступлении, — надеется подчинить её жизнь своей воле? Запретит ей не только выходить замуж, но и вообще приближаться к другим мужчинам?
Только благодаря Исигами ей удавалось до сих пор ускользать от полиции, расследующей убийство Тогаси. И разумеется, она не могла не испытывать за это признательности. Но к чему все эти ухищрения, если отныне она до конца своих дней обречена пребывать в его власти? Нет никакой разницы с тем временем, когда был жив Тогаси. Только место её мучителя занял Исигами. Хуже того, теперь она вообще не могла от него убежать, не могла изменить ему!