— В этом нет необходимости. Где он?

— В комнате для посетителей.

— Хорошо, сейчас иду, — Исигами запихнул экзаменационные листы в портфель и вышел из учительской. Он решил выставить оценки дома.

Секретарь пошёл было за ним, но Исигами попросил его не беспокоиться:

— Я и один справлюсь.

Он прекрасно понимал, что на уме у секретаря. Тому было страшно любопытно, зачем пришёл полицейский. Он и прогнать его предлагал, рассчитывая таким образом выудить из Исигами подробности того, что произошло.

В комнате для посетителей сидел человек, которого он ожидал увидеть. Следователь по фамилии Кусанаги.

— Извините, что не оставляю вас в покое даже на работе, — Кусанаги встал и поклонился.

— Как только вы догадались, что я здесь? Ведь сейчас весенние каникулы.

— Честно говоря, я вначале зашёл к вам домой, но вас не оказалось, и я наугад позвонил в школу. Мне сказали, что у вас дополнительный экзамен. Ну и работка у вас, не позавидуешь.

— Ученикам ещё хуже. Сегодня была уже вторая переэкзаменовка.

— Представляю, какие головоломные задачи вы им приготовили!

— Почему вы так решили? — спросил Исигами, посмотрев в глаза Кусанаги.

— Нет, я ничего особенного не имел в виду, просто так подумал.

— Ничего сложного в моих задачах нет. Максимум, так сказать, слепое пятно, появляющееся в результате неверных предпосылок.

— Слепое пятно?

— Например, задача, представляющаяся геометрической, на самом деле задача на функции, — Исигами сел напротив следователя. — А впрочем, это неважно. Вы-то по какому делу?

— Ничего особенного, — Кусанаги сел и открыл блокнот. — Мне бы хотелось поподробнее расспросить вас про тот вечер.

— Про какой вечер?

— Десятого марта, — сказал Кусанаги. — Я думаю, вам известно, что именно в тот вечер произошло убийство, которое мы расследуем.

— Труп, найденный в Аракаве?

— Не в Аракаве. В Эдогаве, — поспешил поправить Кусанаги. — Я вас уже прежде спрашивал о госпоже Ханаоке. Не заметили ли вы чего-нибудь необычного в ту ночь?

— Да, теперь припоминаю. Я вам ответил, что ничего необычного не заметил.

— Именно так. Мне бы хотелось, чтобы вы ещё раз подробно вспомнили всё с этим связанное.

— Даже и не знаю, что вам ответить. Как можно вспомнить, когда не знаешь, что именно надо вспомнить? — Исигами слегка улыбнулся.

— Видите ли, вполне возможно, что то, чему вы не придали значения в тот момент, на самом деле имеет большой смысл. Нам бы очень помогло, если б вы рассказали как можно подробнее всё, что происходило в тот вечер. Даже если вам кажется, что это не имеет отношения к убийству.

— Надо подумать… — Исигами почесал шею.

— Конечно, я понимаю, это нелегко, уже прошло много времени, но я прихватил вот это, — возможно, так проще вспомнить.

Кусанаги положил на стол рабочий табель Исигами, список распределения учебных часов и расписание занятий. Видимо, взял у секретаря.

— Я подумал, что это вам поможет, — Кусанаги любезно улыбнулся.

Едва взглянув на табель, Исигами раскусил замысел следователя. Хоть он и не сказал об этом прямо, Кусанаги интересовала не Ясуко, а алиби самого Исигами. Он не имел понятия, по какой конкретно причине полиция взяла его под прицел. Его тревожило другое: ему почудилась за этим рука Юкавы!

Как бы то ни было, если цель полицейского — проверить его алиби, надо отвечать соответственно.

Исигами уселся поудобнее.

— В тот вечер я вернулся домой после окончания занятий в секции дзюдо, так что, думаю, было около семи. Кажется, я уже говорил вам об этом.

— А после возвращения вы всё время оставались в своей квартире?

— Кажется, да, — сказал Исигами намеренно несколько расплывчато. Хотел посмотреть, как отреагирует Кусанаги.

— В квартиру никто не заходил? Или, может быть, кто-то звонил по телефону?

Исигами слегка качнул головой.

— В какую квартиру? Вы имеете в виду квартиру госпожи Ханаоки?

— Нет, в вашу квартиру.

— В мою?

— Я понимаю, вам может показаться странным, какое это имеет отношение к убийству. Но мы всего лишь хотим как можно яснее представить, что в тот вечер происходило вокруг госпожи Ханаоки.

«Звучит неубедительно», — подумал Исигами. Наверняка следователь и сам осознаёт, насколько притянуто за уши его объяснение.

— В тот вечер я ни с кем не встречался. А телефон… Думаю, вряд ли кто-то мне звонил. Мне вообще редко кто звонит.

— Неужели?

— Извините, вы из-за меня проделали такой путь, а я не могу сообщить вам никакой полезной информации.

— Нет-нет, вам не о чем беспокоиться. Кстати… — Кусанаги взял в руки рабочий табель. — Согласно этому табелю вы взяли отгул утром одиннадцатого марта. Вы вышли на работу во второй половине дня. Что-то произошло?

— Одиннадцатого? Ничего особенного. Немного нездоровилось. Поэтому я попросил об отгуле. Занятия в третьем семестре уже практически закончились. Я подумал, что большого вреда не будет.

— Вы обращались к врачу?

— Нет, это было не настолько серьёзно. Поэтому я и вышел на работу после полудня.

— Я спросил у секретаря, он мне сказал, что вы практически никогда не берёте отгулов. Только примерно раз в месяц, в первой половине дня.

— Всё верно, я беру эти дни в счёт отпуска.

— Также я слышал, что вы ведёте на досуге математические исследования и часто занимаетесь всю ночь напролёт. По словам секретаря, именно в этих случаях вы на следующий день берёте отгул в первой половине дня.

— Кажется, именно так я и объясняю секретарю.

— Он сказал, что вы берёте отгул приблизительно раз в месяц… — Кусанаги вновь устремил глаза на табель. — Но вы и в предыдущий день, десятого марта, брали утром отгул. Поскольку в этом не было ничего необычного, в администрации не придали значения, но, когда услышали, что и на следующий день вы утром не придёте, немного удивились. По их словам, никогда раньше вы не брали отгул два дня подряд.

— Мне понятна их реакция, — Исигами провёл рукой по лбу. В создавшейся позиции надо делать очередной ход, тщательно всё взвесив. — Но никакой особой причины не было. В предыдущий день я засиделся глубоко за полночь и договорился выйти на работу после обеда. Однако вечером у меня немного поднялась температура, и я вновь попросил отгул. Вот, собственно, и всё.

— Значит, после обеда вы вышли на работу?

— Да, — кивнул Исигами. — Что в этом странного?

— Да нет, ничего. Только подумал: если вы смогли выйти на работу после обеда, вряд ли у вас было что-то серьёзное со здоровьем. А в случае лёгкого недомогания, как правило, мало кто остаётся дома, так что я немного удивился. К тому же вы ведь брали отгул накануне.

Кусанаги не скрывал, что относится с подозрением к Исигами. Видимо, решил, что ему на руку, если Исигами несколько выйдет из себя.

«Принять вызов?» — подумал Исигами и криво усмехнулся.

— Возможно, вы и правы, но в то утро я почувствовал себя плохо и никак не мог встать с постели. Но к полудню, как ни странно, мне стало лучше, и я решил сделать над собой усилие и выйти на работу. Разумеется, на моё решение повлияло и то, что накануне я уже брал отгул.

Пока Исигами говорил, Кусанаги смотрел на него не отрываясь. Это был пристальный, сосредоточенный взгляд человека, уверенного, что, если подозреваемый лжёт, в его глазах обязательно появится смятение.

— Действительно, ваш организм закалён занятиями дзюдо, при лёгком недомогании достаточно и половины дня, чтобы прийти в норму. Вот и в администрации мне сказали, что раньше вы никогда не болели.

— Ну уж! Даже я могу простудиться.

— Но это случилось в тот самый день…

— Что вы имеете в виду под «тем самым днём»? Для меня это был обычный день.

— Разумеется, — Кусанаги захлопнул блокнот и встал. — Извините, что вас побеспокоил.

— Это вы меня извините, что ничем не смог вам помочь.

— Нет, я вполне удовлетворён.

Вдвоём они вышли в коридор. Исигами проводил следователя до выхода.