— Я знаю это, — шепчет она.

— Правда? Потому что сейчас я не уверен, что ты знаешь это. Дейзи, ты последний человек в этой гребаной галактике, которому я бы причинил боль. Ради тебя я готов броситься под пули. Готов прикончить себя, если бы это могло защитить тебя.

— Я бы не хотела, чтобы ты делал это ради меня, Гейб, — говорит она.

— Ты имеешь полное право задавать вопросы, но никогда не сомневайся в том, как сильно я тебя люблю. И никогда не сомневайся, что ты занимаешь особое место в моей жизни.

— У меня есть сомнения какое место ты занимаешь в своей жизни, Гейб. Знаю, тебе не нравится делать то, что ты делаешь. Я видела твое лицо сегодня вечером. Оно и сейчас преследует тебя. Знаю, ты защищаешь свою семью, но какой ценой? Сколько ты готов заплатить за это?

— Любую цену. Я заплачу всем, что у меня есть.

— Даже если это означает причинить мне боль? Потерять меня? — спрашивает она.

— Ты не можешь просить меня выбирать между тобой и моей семьей, Дейзи. — Я ругаюсь себе под нос и раздраженно провожу рукой по влажным волосам, которые напоминают мне о бойне, которую я устроил в клубе.

— Я не прошу тебя выбирать. Я говорю тебе, что чем дольше ты будешь этим заниматься, тем больше шансов, что ты получишь серьезную травму… или еще хуже. Ты хоть представляешь, насколько сломит меня твоя потеря? Я бы не оправилась от этого, и знаю, что не должна говорить подобные вещи. Но это правда, Гейб. Я так сильно влюблена в тебя, что стою здесь, пренебрегая собственными моральными принципами, чтобы быть с тобой, потому что мысль о том, что мы можем расстаться, причиняет мне слишком сильную боль, чтобы сделать что-то еще.

— Не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Дейзи. Я не могу изменить себя. И также не могу изменить свою семью.

— Я это знаю.

— Тогда что же нам остается? — Спрашиваю я ее. Не то чтобы у нас действительно был выбор. Я не откажусь от нее ни ради кого.

— Как я уже сказала, я хочу пойти принять душ. — Дейзи разворачивается и уходит.

Я позволяю ей. В основном потому, что моя голова кричит, чтобы я погрузил ее в машину, уехал и никогда не возвращался в этот город. Но это тоже не вариант. Я не могу просто уехать из Мельбурна. Все гораздо сложнее, чем я думал. Не знаю, как вести себя в этих отношениях, и в то же время страх потерять ее сводит меня с ума.

— Чем ты сегодня занимаешься? — Спрашиваю я Дейзи на следующее утро. Первым делом я должен был встретиться с Тео, но после вчерашнего вечера я не хотел оставлять Дейзи, не позавтракав с ней.

Приняв душ, она забралась в постель. Я последовал за ней, и мы оба уснули. Больше мы не обменялись ни словом. Сказать, что напряжение нарастает, это значит ничего не сказать.

— Мне нужно съездить в школу, — говорит она. — А как насчет тебя?

— Пока без понятия, — говорю я ей, потому что не думаю, что упоминание о том, что сегодня я навещаю ее отчима в тюрьме, чтобы отправить его в ад, — это то, с чем она согласится. Над нами повисает тишина. Ненавижу это. Ненавижу чувствовать, будто хожу по тонкому льду рядом с ней.

Телефон Дейзи начинает звонить. Она смотрит на него, хмурится и отклоняет звонок, но затем тот, кто звонит, начинает звонить снова.

— Это одна из девушек, с которыми я работаю, — говорит она, поднимая устройство одной рукой, поднося его к уху и отвечая. — Киа, ты в порядке? — Я не слышу ответа девушки, но Дейзи кивает. — Встретимся там. В три тридцать? — Еще несколько секунд они разговаривают, затем Дейзи снова кладет телефон на стол.

— Все в порядке? — Спрашиваю я ее.

— Да, она просто хотела перенести встречу на сегодня. Я должна была встретиться с ней в школе, но ее там не будет.

— Ты действительно удивительная женщина, Дейзи.

— Почему?

— Ты добрая. Ты любишь всем сердцем, даже если не хочешь, чтобы люди знали это о тебе. Ты верная, и ты моя. — Ухмыляюсь я.

— То, что я твоя, делает меня потрясающей? — Улыбается она, даже произнося эти слова.

— Именно потому, что ты потрясающая, я сделал тебя своей, — говорю я ей.

— Ну, я тоже считаю, что ты довольно потрясающий.

— Я попросил Эл подыскать нам дом.

Дейзи роняет вилку, которая была у нее в руке.

— Что?

— Я попросил Эл найти нам дом. Я же не могу вечно жить с братьями. — Я пожимаю плечами.

— Меня смущает часть нам, Гейб. Ты можешь делать все, что хочешь.

— Ну, я не буду жить без тебя, Дейзи. Так что я не уверен, чего ты не понимаешь, — говорю я ей.

— Ладно, у меня сегодня нет на это времени. Увидимся позже? — спрашивает Дейзи так, словно все еще не решено окончательно.

— Можешь на это рассчитывать, детка. — Я поднимаюсь на ноги и притягиваю ее в свои объятия.

— Что бы ты ни делал сегодня, будь осторожен, Гейб, — шепчет Дейзи.

— Всегда. — Я целую ее в лоб. Не хочу, чтобы она беспокоилась обо мне каждый раз, когда я выхожу за дверь. Я просто не знаю, как облегчить ей это беспокойство.

Выходя из дома Дейзи, я отправляю Джио сообщение.

Я:

Буду через двадцать минут. Встретимся у входа. Мне нужно, чтобы ты съездил со мной в одно место.

ДЖИО:

Хорошо.

Это все, что он отвечает. Даже не спрашивает подробности. Что такого в моих братьях? Они никогда не задают вопросов. Если мне понадобится кто-то из них, они будут рядом. И вот, когда через двадцать с лишним минут я подъезжаю к нашему дому, Джио уже стоит там и ждет меня. Он запрыгивает в машину с пассажирской стороны.

— Куда едем?

— В тюрьму Порт-Филип, — говорю я ему.

— Есть какая-то особая причина, по которой ты везешь меня в тюрьму, или мы просто осматриваем достопримечательности?

— Я перевел туда одного парня, и мне нужно навестить его, — говорю я.

— Кого?

— Отчима Дейзи, сукиного сына, — выдавливаю я из себя.

Я ждал этого дня. Я перевел этого мудака после того, как решил, что лучше привезти его ко мне, чем самому ехать к нему. К тому же, у нас в Порт-Филипе гораздо больше охранников, чем в других местах. Что значительно облегчает доступ к этому ублюдку. Я мог бы нанять кого-нибудь из них сделать это за меня; заплатить кому-нибудь, чтобы на него напали, но это единственное убийство, которое я очень хочу совершить сам. Хочу увидеть, как этот ублюдок будет страдать.

Может, мне стоило взять с собой Санто?

Ему понравилось бы растягивать боль, в то время как Джио любит, чтобы все было быстро и просто. Сразу к делу. Сделай работу и проваливай.

Теперь уже слишком поздно.

— Как Эл? — Спрашиваю я.

— Она… поправится, — говорит Джио. — Мне нужно, чтобы вы все начали оставлять Санто в покое.

— Почему? Он не готов.

— Он готов, и чем больше мы крутимся вокруг него, тем меньше вероятность того, что он когда-нибудь вернется к тому, кем был.

— Не думаю, что это когда-нибудь случится. Ты когда-нибудь видел, как он разговаривает с Шелли так, словно она здесь? — Спрашиваю я его. — Потому что я видел, и это дерьмо пугает меня до чертиков.

— Я это видел, — говорит Джио. — Ему нужно найти свой собственный путь.

— Он использует алкоголь как бальзам, который ему совсем не помогает.

— Согласен. Я просто хочу, чтобы все успокоились. Вернем ему часть его обязанностей и посмотрим, как он с ними справится.

— Если это означает, что мне не придется быть твоим заместителем, то я не против. Я никогда не хотел этой работы. Но не стану компрометировать брата, если он тоже не готов к этому.

— А ты думаешь, я стал бы? — ворчит он.

— Нет, не думаю.

— Я ценю твою помощь в последние несколько месяцев, Гейб. Ты знаешь это.

— Знаю. — Я заезжаю на парковку для персонала. Выхожу и протягиваю карту доступа, которую один из охранников сунул мне раньше, чтобы попасть внутрь.

Когда мы входим в дверь, Джио хватает меня за руку.