Примерно столько времени и ушло у меня, чтобы написать новый приказ для «пингвинов» — красивыми печатными буквами, измененным почерком. Про гвоздику я опять упомянул, потому что старый букет успел завянуть. У меня на цветы денег нет, а «пингвинов» много, скинутся по форинту, так на брата сущий пустяк получится. Потом я взял и вписал в приказ книжку Рейте-Ховарда о Джимми «По уши»; она мне очень нравится, но я все никак не мог ее достать. Я прямо так и указал: принести книгу и прочитать вслух то место, где Фред Грязный обижается на Джимми «По уши» за то, что Джимми все время его перебивает. Миши я приказал принести с собой флейту, которую ему выдали в музкружке, Жуже — снова исполнить «Восковую куклу». Когда она поет эту песню, у меня аж мурашки по спине пробегают, так что пусть уж она еще раз постарается. Словом, составил я им программочку — на целый новый «пингвинный» парад хватит. Но из хозяйственных дел я им на этот раз предписал только посуду помыть. А чтобы мои «пингвинчики» успели заранее подготовиться, я им дал целый день в запас, на раскачку. Взять, к примеру, рисунки. Каждому поручил сделать по рисунку. Так я рассчитывал выявить, кто же все-таки из них сделал с меня «моментальное фото». Проклятая карикатура мне все время не давала покоя.

Рассчитал я все правильно, потому что, когда на следующий день я открыл им на звонок дверь, я увидел в руке у Таши конверт с рисунками, а Клавора держал под мышкой заказанную мною книгу. Разумеется, я опять изобразил удивление:

— Как! Снова приказ получили? И выступать будете?

— Если ты не возражаешь, — с важным видом ответствовал Худак, — выступим. На этот раз у нас в программе «Парад «пингвинов» номер два.

— Если ты позволишь, — расплылся в улыбке Таши, — вот тут в книге есть отрывок о Джимми «По уши», мы прочитаем его твоей бабушке.

— А это тоже стоит в приказе? — удивленно вытаращил я на него глаза.

— Представь себе, да, — подтвердила Сиди. — Но если тебе неинтересно, можешь не присутствовать.

— Ну, раз уж я здесь, послушаю и я, — дернул я плечом.

Не знаю, понравился ли отрывок о Джимми бабушке, но мне-то уж во всяком случае. Затем Жужа снова спела «Восковую куклу». Йошка и маленький Тот исполнили скетч. Ребята показали пирамиду. Клавора, оказывается, притащил с собой гантели, чтобы продемонстрировать, какой он силач. А бабушке снова больше всех понравился Миши со своей флейтой. Несколько раз она просила его повторить номер. Словом, все повеселились вдосталь, пока не настало время перейти к мытью посуды. Это дело ребятам меньше пришлось по вкусу. А я сидел на табуретке и наблюдал, как идет работа. Сиди была самой ловкой, Юдит — самой спорой. Ну, словом, вместе они быстро перемыли вею грязную посуду, накопившуюся за целую неделю. И тут я возьми и брякни:

— Ключ от подвала на столике.

— А зачем он нам? — удивилась Юдит.

— Дрова кончились…

Тут уж Худак взорвался:

— Ты что же это вообразил?.. Об этом в приказе ничего не было.

— Как это не было? Было!

— Может, ты лучше знаешь? — возмущенно закричала Сиди и сунула мне под нос письмо. — На, посмотри, что здесь написано!

Оказывается, я и в самом деле забыл о дровах, хотя собирался вписать и эту работу в задание. Ну ничего. В следующий раз!

— Что ж, на нет и суда нет. Порядок! — согласился я.

Все было действительно в порядке; бабушка опять повеселилась. Уже давно ушли «пингвины», а она все любовалась их рисунками, хвалила. Я тоже внимательно просмотрел рисунки, но среди них не было ни одной карикатуры, и потому трудно было взять какой-нибудь из них под подозрение. Может быть, только в работе Клаворы мне показались знакомыми кое-какие штрихи. Тем более, что с Клаворой у нас были чаще всего стычки из-за спортинвентаря. На школьном дворе стоит деревянный сарайчик со спортивным инвентарем. Так вот, Клавора ответственный за этот склад. А у меня тоже желание порыться там. Но Клавора всякий раз выгонял меня оттуда. Может быть, это он и мое «моментальное фото» царапал? Как знать? Вполне возможно.

Постепенно бабушка стала поправляться. Врач уже разрешил ей вставать. И бабушка начала прохаживаться по квартире. Разумеется, самую малость, всего несколько шагов туда и обратно, как дети, когда они еще только учатся ходить. Но зато и ее запросы возросли. Однажды утром она вдруг принялась охать и ахать, что сколько, мол, пыли, хорошо бы, мол, генеральную уборочку сделать в квартире.

Дедушка сразу вышел из себя:

— Как так? Разве я плохо убираю?

— Увы, плоховато, — вздохнула бабушка. — Убираешь на самом пятачке, мебель тряпочкой слегка протрешь, и все. До поры это, конечно, не страшно, но нужно же когда-нибудь и как следует навести порядок.

— Хорошая же мне благодарность! А я-то стараюсь!

— Да не будь ты ребенком, сказала бабушка. — Или ты ждал похвалы?

— Конечно, — признался дедушка. — Очень даже было бы приятно. Когда стараешься, так хочется услышать доброе слово. Но если моих стараний мало, я могу, конечно, сделать и генеральную уборку. Надраить паркет не побоюсь. Если тебе так угодно, будет сделано! — и удалился, недовольно ворча.

А бабушку стала грызть совесть.

— И зачем я его, бедняжку, обидела? Только бы он и в самом деле не затеял мыть полы. Такую здесь грязь разведет на паркете!

— Не беспокойся, — сказал я ей. — Он уже забыл.

И я оказался прав. Но не забыл я. И в очередном своем приказе «пингвинам» совершенно четко распределил их обязанности: кто приходит с ведром, кто с порошком для мытья и кто конкретно что должен делать. Только Жуже Хоронской не досталось никакой работы. Ее я отрядил развлекать бабушку. Пусть читает ей вслух и поет. Все равно что. Можно «Восковую куклу», например.

Это возмутило «пингвинов». Я сам слышал, как они на перемене обсуждали свое новое задание и удивлялись, почему для Жужи сделано исключение. Почему бы ей вместе со всеми не поработать тряпкой или щеткой? И почему ей все время поручают петь «Восковую куклу»? Ведь и песня-то эта давным-давно вышла из моды.

— Хорошо, я тоже буду работать, — обиделась Жужа.

— Зачем же тебе делать то, что не предписывает приказ? — усмехнувшись, заключил Таши. — Сиди себе, канареечка, и напевай!

А в общем, никто особенно не обижался на работу, все ребята, пожалуй, даже с удовольствием готовились к ней. И в назначенное время все звено, как один, прибыло к нам. Мальчишки — в тренировочных костюмах, девчата — с косынками на голове. Бабушку переместили на кухню, и она оглянуться не успела, как вся мебель была передвинута. Одна группа моет, другая — воду таскает.

С трех до шести кипела работа, после чего квартира наша заблестела, как начищенная медная пуговица. А потом появился дедушка. Но к этому времени «пингвины» уже удалились. Дедушка сначала ничего не заметил. А потом все же разглядел, что пол блестит и говорит:

— А еще жалуются, что я плохо убираю!

Но бабушка была очень благодарна «пингвинам» и мечтала о том, как на свой день рождения она обязательно устроит обед, испечет по этому случаю торт величиной с мельничный жернов и пригласит на праздничный обед всю «пингвинью» компанию.

Я со своей стороны тоже был доволен. Между тем в это время над моей головой уже собирались грозовые тучи. Вскоре после генеральной уборки среди «пингвинов» вспыхнуло недовольство.

— Какое безобразие! — возмущалась Сиди. — Стараешься, спину гнешь, и никто даже замечать этого не хочет! Мне просто непонятно.

— А кому понятно? — подхватил Худак. — Другие даже если половину такой работы сделали бы, уже весь отряд об этом бы только и говорил. А тут хоть разорвись, никто не видит и знать не хочет. Да слыханное ли дело, так обращаться с «пингвинами»?! Этого я так не оставлю!

Сначала они говорили так только между собой, а потом уже и меня стесняться перестали. А я не знал, как их урезонить.