Оказалось, что компаньон также не смог найти транспорт до Аргриса. Ни в воздушном порту, ни на стоянке караванов никто не мог сказать, когда отправятся в этот город. Был вариант добираться сразу до столицы Шинийской империи, города Шин, но его мы, поколебавшись, отбросили. Нам обоим надо было в Аргрис, а делать крюк было нецелесообразным. Был вариант сесть на летящий до столицы и по пути слезть с него, а дальше добираться своим ходом, но тогда могли потерять очень много времени. Так и не придя ни к какому выводу, приняли решение еще день искать транспорт, а если удача отвернется от нас в этом деле, сесть вечером на летящий корабль до Шина.
Этой ночью Артур, как и я, отправился искать способ заработать, вот только выбрал более простой и рисковый. Он ввязался в ставки в собачьих боях. И хотя его выигрыш был скромнее моего, своей основной цели компаньон добился, найдя выход на преступный мир Заречного. Что он собрался делать я не знал, да и не хотел знать. Медвежатником я не был, и оказать никакой помощи не мог. В разборках банд я был бы лишним, все же спаг это меч для фехтования, а не уличной свалки. Убивать по заказу же был не мой метод, я старался избегать лишней крови. Да, не был праведником и на оскорбление или нападение отвечал решительно и порой жестоко, но убивать тех, кто не сделал мне ничего плохого не любил. По крайней мере, пока нужда в деньгах не была острой.
Артур уже ушел, а я все продолжал сидеть в таверне, потягивать кисловатый напиток и думать. Мне нужен был новый клинок. Заменить этот было пора еще когда получил запонку, вот только постоянно не было времени и средств. Будет очень досадно, если мой верный спаг в бою меня подведет. Я криво ухмыльнулся, смертельно досадно. Положим, этот я смогу отдать на перековку, все же сталь была очень неплоха, и какое-то время он еще послужит. Вот только это время, которое мне надо будет находиться без оружия. А без клинка на поясе я чувствовал себя голым.
А если покупать новый, то тогда стоит располагать хотя бы бюджетом в тридцать-тридцать пять монет золотом, и еще придется этот отдать в придачу. Моей целью на ближайшее будущее стало купить, а лучше заказать по-настоящему хороший меч. Рунный клинок был ориентиром, к которому я стремился. Я поморщился, вспоминая корабль, с которого пришлось прыгать, на нем осталась сумка с вещами и, что самое печальное, с десятком золотых. Откинув печальные мысли, стал собираться. Предстояло найти хоть кого-то, кому можно бросить вызов и, сыграв на гордости, попытаться стрясти немного денег на ставках. Правда в такую возможность среди дня я не очень верил, вот ночью возможно, но мы будем уже в пути. Выйдя на улицу и прищурившись от яркого солнца, я отправился в сторону Верхнего города.
** ** **
Шайка Щербатого, что занималась наведением спокойствия и порядка на трех смежных улицах, где располагались различные булочные и кондитерские в Новом районе, зарвалась. Мало того, что спокойствие и порядок они обеспечивали только тем, что не появлялись на этих улицах, мало того, что добровольный налог на неприкосновенность был неоправданно высок, так еще и от залетных банд отказывались прикрывать. Терпение лавочников тоже было не безгранично. Заказать шайку они не могли, все же уголовно наказуемое деяние, но вот шепнуть соседским бандитам, какие деньги они платят Щербатому и что они предпочтут это золото отдать им, а не какой-то жертве зубного врача – вполне.
Жел, по прозвищу Тюфяк, атаман банды, что конкурировала с Щербатым, предложение оценил. Он был очень осторожным и здравомыслящим человеком, поэтому знал, вся шайка Щербатого держится только на нем самом, если убрать его, то остальные пойдут за тем, кто сильнее. Другие бы на его месте устроили встречу или, на их жаргоне, забили стрелу, чтобы разобраться с противниками показательно, но Тюфяк был не из таких. Его прозвище появилось не на пустом месте: еще по молодости, только начиная свою карьеру как атаман, он предпочитал решать щепетильные вопросы чужими руками. За это его качество один коллектор оскорбил его, назвав тюфяком, что не может как мужчина решить вопрос на кулаках, ножах и прочих предметах. Тогда еще Жел промолчал, а на утро остатки языкастого коллектора валялись разбросанные по всей улице. Как позже выяснилось, ночью его выволокли прямо из постели. С тех пор никто не оскорблял Тюфяка, а сам Жел взял себе это прозвище, как напоминание о том, что оскорблять его не стоит.
Вот и сейчас, прикинув, что после стрелы они будут ослаблены и смогут не удержать улицы, в добавок к существующим четырем добавится три новых, он решил прибегнуть к помощи профессионала. Золото у него водилось, так что осталось лишь найти человека. На его счастье, найти удалось быстро, еще и залетного, который не будет трепаться лишний раз и которого можно будет безболезненно убрать, что обрубит нити, идущие к нему, и заодно не испортит репутацию.
** ** **
Артур испытывал стойкую неприязнь к бандитам, грабителям, разбойникам и горлорезам. Воров он тоже не сильно жаловал, особенно карманников, ведь домушники не могли у него ничего украсть, по причине отсутствия места, откуда красть. Впрочем, неприязнь не была причиной отказываться от работы на криминальные элементы. Особенно когда была возможность сократить их ряды. Вот и сейчас его задачей было сокращение популяции отбросов общества, которые честному труду предпочли легкий путь грабежа и террора.
Конечно, некоторые за кружкой пива или чего покрепче любили рассуждать, что это не люди такие, это жизнь такая, где честному работящему человеку не выжить. Любили обвинять власть, страну, город, чиновников, соседей, в общем всех, но не себя. Присуждать другим людям, которые достигли хоть чего-то, невероятное везение и полностью игнорировать весь тот колоссальный объем работы, которую они сделали. Ведь намного проще обвинить другого, чем взяться за дело. Вот только все эти рассуждения не стоили ничего, потому что огромное количество крестьян, помещиков, купцов, дельцов и даже простых наемников зарабатывало на жизнь именно честным трудом. Да, купцам приходилось обсчитывать покупателей, уходить от налогов, дельцам перепродавали все с огромной наценкой, начиная имуществом и заканчивая булками с капустой, а наемникам убивать. Вот только здесь можно было увидеть хоть какой-то труд. Порой небольшой, а порой и огромный.
Разбойники же, вместе с остальными представителями своей касты, приходили на все готовое, отбирали честно нажитое, а потом просто прожигали все, чтобы снова прийти на готовое. И в этом бесконечном круговороте безнаказанности их аппетиты только росли. Они облагали лавочников все большим налогом, грабили все более зажиточных горожан, все больше случайных мужчин и женщин, выходя ночью на улицы, не возвращалось домой.
Иногда полезно разорвать сей порочный круг.
Именно с этими мыслями Артур взбирался на крышу трехэтажного здания, что стояло напротив неплохого борделя, куда любил захаживать некий мужчина с говорящим прозвищем «Щербатый». Задачей стрелка было обезглавить шайку, чтобы конкуренты могли подмять под себя улицы. Он не был наивен, его попытаются убрать, как только работа будет выполнена. Именно поэтому он стребовал аванс в половину стоимости убийства, и сейчас двадцать монет золотом приятно грели ему карман. Вот только он не собирался подставляться, предпочитая подставить нанимателя.
Забравшись и выбрав удобную позицию для стрельбы, крыша была четырехскатной, что позволило ему передвигаться по кругу, он стал готовить оружие. Открыв узкую неглубокую, но вытянутую сумку, он вынул металлическую дугу, ложе, клинья, тетиву и небольшой сверток, в котором лежали болты. Рунный разборный арбалет, его гордость, был по-настоящему произведением воинского искусства. За него ему пришлось заплатить практически сотню золотом, но это того стоило.
Металлическая дуга была замотана узкими полосками ткани, сам арбалет был выкрашен черной матовой краской, а крепление дуг осуществлялось с помощью клина, в остальном же ни дорогой отделки, ни каких-то заметных отклонений от стандарта. Вот только это все было напускным. Ткань на дугах скрывала рунные цепи, что усиливали и ослабляли дуги, краска прятала руны, что были нанесены и инкрустированы золотом, и все это великолепие приводилось в действие специальным переключателем, что располагался под ложем арбалета.
