Ощущение того, что в груди колотится комок мышц, - это что-то новое для меня, что заставляет меня откинуться в кресле, тяжело дыша, сжимая руки в кулаки на коленях.

Что, черт возьми, происходит?

Я почти чувствую... ревность.

Я никогда раньше не ревновал. Да и с чего бы? Ни у кого на этой планете нет ничего, чему бы я завидовал.

И все же я уже с абсолютной уверенностью решил, что никто, кроме меня, не должен прикасаться к этой сладкой маленькой пизде.

Я почувствовал ее запах на своих пальцах.

Я хочу, чтобы он был свежим.

Словно повинуясь моему приказу, Мара вскакивает из-за стола, отодвигая стул. Я слышу ее торопливые извинения, когда она бросает деньги в свою тарелку. Затем она уходит, бросив своего недовольного спутника еще до того, как они заказали блюда.

К счастью для него, я уже планировал, как отрежу ему яйца ножом для резки коробок.

Его спасло то, что вместо этого я последовал за Марой. Я оставляю свои собственные сложенные купюры под неиспользованной вилкой.

Небо уже полностью потемнело, затянутое тучами. Ветер холоднее, чем раньше.

Я возвращаюсь на Фредерик-стрит, испытывая любопытное возбуждение от перспективы понаблюдать за Марой в одиночестве в ее комнате.

Мне больше всего нравится ее личное пространство. Это взгляд внутрь ее сознания - ее удобства и предпочтения.

Снова устроившись за телескопом, я вижу, как она вышагивает по комнате. Мара - норовистая лошадь. Когда она спокойна, она двигается с грацией. Но когда она расстроена или испытывает дискомфорт - а в компании своего некомпетентного спутника она, несомненно, испытывала и то, и другое, - она становится скованной и замкнутой, сверхчувствительной к раздражителям.

Она вытаскивает свой матрас на небольшую палубу, примыкающую к ее комнате.

Это лучше для меня. Я могу видеть ее так же четко, как фигуру в диораме.

Она ложится на футон, на уши надевает наушники. Проходит много времени, прежде чем ее дыхание замедляется, и она глубоко погружается в матрас. Ее губы шевелятся в такт словам песни.

Хотя на самом деле она не поет, я могу разобрать несколько разрозненных слов:

Не знаю, чувствую ли я себя счастливой...

Я в некотором замешательстве, и у меня нет настроения пытаться исправить себя...

Я гуглю слова, набираю в телефоне песню, которую раньше не слышал. Я включаю ее вслух в темной библиотеке, прислушиваясь к тому, что слышит Мара на балконе.

Yes & No - XYLØ

Она так неподвижна, что я думаю, не заснула ли она. Ее грудь вздымается и опускается с регулярностью метронома.

Ветерок шепчет сквозь живую изгородь в саду между нами. Он скользит по коже Мары, заставляя ее дрожать. Ее соски твердые, видны даже сквозь черное платье.

Почему она сохранила этот пирсинг? Нравятся ли они ей? Боится ли она их вынуть?

Я слышу тихие раскаты грома.

Несколько капель дождя бьют по черной бумаге, закрывающей окно библиотеки.

Мара вздрагивает, чувствуя дождь на своей коже.

Я ожидаю, что она поднимется и потащит свой матрас обратно в дом.

Но Мара, похоже, намерена удивлять меня на каждом шагу.

Она садится. Поднимает ладонь. Чувствует, как по ней стекает дождь.

Затем она стягивает платье через голову и отбрасывает его в сторону.

Она снова ложится на матрас, полностью обнаженная.

Я тихонько вздыхаю, прижав глаза к телескопу.

Раскаты грома, и дождь усиливается. Он бьет по ее обнаженной коже: по бедрам, животу, голой груди, вздернутым ладоням, закрытым векам. Он попадает в ее частично открытый рот.

Она впитывает его. Чувствует восхитительную прохладу и крошечный удар каждой капельки, разбивающейся о ее кожу.

Выражение ее лица мечтательное, плывущее. Она пропитана наслаждением. Она полностью расслаблена впервые с тех пор, как я наблюдаю за ней.

И снова я ощущаю странное, щемящее чувство в своих внутренностях.

Ревность.

Дождь льет сильнее, мочит ее волосы, промокает матрас, холодит кожу.

А ей все равно.

Мара тянется между бедер. Она начинает водить пальцами взад-вперед по губам своей киски. Легкие, нежные прикосновения.

Ее губы раздвигаются шире, впуская дождь в рот.

Дождь бьет по крыше дома. В небе сверкает молния, освещая сияющее тело Мары, словно вспышка фотоаппарата. Каждая деталь резко выделяется: длинный столбик горла, впадинка ключицы, точки сосков, длинный плоский живот, тонкие кости рук, тонкие пальцы, скользящие внутри нее.

Я никогда не видел ничего столь прекрасного.

В багровом свете она бронзовая, как статуя. Если бы я мог изваять ее именно такой, это была бы моя величайшая работа.

Я хочу вылить на нее расплавленный металл, навсегда заморозив ее во времени.

Я опускаю руку в переднюю часть брюк, нащупывая толстый стержень своего члена, болезненно твердого.

Мою кожу лихорадит.

Я хочу быть там, где она, под дождем, прикасаться к этой холодной плоти. . .

Я качаю свой член в такт движениям ее руки.

Ее темп ускоряется, спина выгибается, голова запрокидывается назад.

Я делаю движение все сильнее и сильнее, представляя, что вот-вот взорвусь на ее теле, горячая сперма обрушится на нее сильнее, чем ураган.

Ее глаза плотно закрыты, ее крики заглушает дождь. Ее бедра обхватывают руку, тело сотрясается.

Я кончаю уже второй раз за сегодня, горячий поток льется по тыльной стороне моей руки, стекая на доски пола.

Я не могу оторвать взгляд от телескопа.

Я не могу перестать смотреть на нее ни на секунду.

10

Мара

В понедельник утром Джоанна застает меня за завтраком.

— Мара, — говорит она, — насчет твоих вещей...

— Я знаю, — поморщилась я. — Я везде искала свободное место.

— Ты должна их убрать. Мне нужно место для моего собственного дерьма.

— Я знаю. На этой неделе, обещаю.

Это обещание я никак не могу сдержать. Я действительно ищу каждый день, но у меня нет ни гроша. Даже если я найду недорогую студию, у меня не будет денег на первый месяц аренды, не говоря уже о залоге.

Я беру у Эрин ноутбук, планируя еще раз просмотреть доски объявлений художников. Вместо этого я вижу, что мне пришло новое письмо от Onyx Group, что бы это ни было.

Я открываю его, ожидая спама.

Предложения, которые попадаются мне на глаза, настолько неожиданны, что я перечитываю их четыре раза, ошеломленная и не верящая.

Уважаемая мисс Элдрич,

Мы получили ваше заявление на аренду помещения для студии. Мы рады сообщить вам, что наша младшая студия в здании Alta Plaza на Клэй-стрит в настоящее время свободна.

Младшая студия предлагается начинающим художникам по льготной цене в 200 долларов в месяц, оплата производится в конце месяца.

У меня назначена встреча в 2:00 сегодня днем, если вы хотите посмотреть помещение.

С уважением,

Соня Бриджер

На секунду я задумалась, не окажется ли кто-нибудь из моих соседей по комнате настолько жестоким, чтобы подшутить надо мной.

Но я сомневаюсь, что кто-то из них умеет так хорошо писать.

Дрожащими руками я как можно быстрее набираю ответ,

Это было бы невероятно, спасибо вам большое. Я буду там в два часа.

Я хочу бежать туда прямо сейчас, пока они не отдали его кому-нибудь другому.

Двести баксов в месяц - это неслыханно. Не помню, чтобы я подавала заявку именно на это место, но я вписывала свое имя везде, где только могла. Это похоже на манну небесную. Я действительно не могу в это поверить. Я на взводе, в ужасе, что случится что-то, что все испортит.

Я едва могу сосредоточиться, пока бегу на смену за поздним завтраком. Артур понимает, что я взволнована, а может, просто бесполезна, поэтому отпускает меня пораньше, чтобы я забежала домой и переоделась.