Группа долго шла по воде ручья, журчащего среди мрачного темного елового бора. Ноги замерзли зверски, зато Летун забыл, что у него жар и шагал куда бодрее.

Окончательно распогодилось, в лесной мир ненадолго вернулось здешнее лето, и оно оказалось жарким. Солдаты обливались потом, обрадовавшаяся мелкая кусачая дрянь налетала тучами, жалила руки и лезла в уши. Идти приходилось то через сухостой, то высохшим болотом, вокруг торчали сучковатые стволы деревьев, покосившиеся, голые и белые как старые кости, трава шуршала и рассыпалась как прах. Пришлось вновь останавливаться, у Джо-Джо лопнули обе подошвы берцев, у Микса отрывался задник. Обувь чинили наскоро — маскировочный скотч перестал клеиться, им обматывали ботинки словно обычной бечевкой, уже даже и не ругаясь в полном бессилии. У самого лейтенанта обувь еще держалась, но шнурки рвались через каждую сотню шагов.

На одном из привалов поглупевший от отчаяния Джо-Джо попытался украсть у сержанта последний блистер с таблетками «апса», за что немедля получил в челюсть. Впрочем, ворюга отнесся к наказанию с истинно философским спокойствием, даже особо и не возражал, просто отсел подальше.

Голоса перекликающихся преследователей звучали то за спиной, то слева, то справа — незваных гостей явно куда-то пытались загнать. Предпринять что-то действенное группа не могла, Алекс берег силы подчиненных для решительного рывка к месту эвакуации. Но до этого момента еще почти сутки, и их нужно пережить.

— Мы сдохнем! — уныло повторял альтернативный спецназовец, бережно касаясь опухшей челюсти. — Эту ночь нам не пережить. Дикари все про нас знают и не выпустят.

— Да с чего ты взял, что они дикари? — прохрипел Микс. — Скорее уж мы наивные безмозглые обезьяны. Нас гоняют как стаю бродячих бабуинов. Я в Африке таких видел, они там как собаки.

— Мы обезьяны? Или мы собаки? — тупо переспросил Летун. — Наплевать. Вода у кого-то осталась?

С водой было плохо. Фляги опустели, лейтенант сохранил несколько глотков для больного — Летун не жаловался, но был готов упасть, лошадиные дозы обезболивающего и стимуляторов, пусть и бесполезные, сильно обезвоживали организм.

Наконец, группа выбралась из сухого колючего ада мертвого болота. Впереди высились нагромождения камней, пятна зеленого мха и кустов.

— Там ручей! Клянусь, там обязательно ручей! — изнывал Микс. — Давайте засядем в этих камнях и дадим бой. Я готов сдохнуть, но рядом с водичкой.

Ручей действительно был: крошечный водопадик с нежным журчанием струился из расщелины в скале, радостно светился, рассыпаясь по серому базальту…

Сначала пили подставляя ладони, потом начали наполнять фляги.

— Отдых пятнадцать минут, — приказал Алекс, чувствуя, что отяжелел от прохладной чудесной воды, словно от самого плотного обеда. — Сержант, поднимись наверх, присмотри.

Микс что-то невнятно забурчал, но лейтенант не стал переспрашивать — он, наконец, сидел в прохладе, удобно прислонившись к мшистому камню, глаза закрывались. Десять минут, не больше…

Очнулся Алекс от головной боли. Череп просто-таки разламывался, очевидно, удар был чудовищно мощным. Лейтенант пытался осознать, как это случилось и какая часть головы пострадала — получалось, что вся пострадала, поскольку изнутри и болит. Похоже, там, у реки дружище Бобби отделался легче: и быстрее, и не особо страдал.

Думать не получалось, но глаза видели. В пяти шагах от ручейка-водопадика кто-то сидел, удобно устроившись на брошенном на камень спецназовском рюкзаке, и что-то с интересом рассматривал. Револьвер. Алекс узнал собственный «барракуд» — на антабке покачивался белый брелок-камешек — это от жены, на удачу. Желание немедленно вырвать оружие было слишком сильно, видимо, лейтенант выдал себя — человек немедля кинул на него взгляд.

Женщина. Молодая, высокая. Похожа.

Незнакомка небрежно откинула со лба светлые пряди, и стало понятно — она и есть. Фотографии Алекс видел лишь старые — самые свежие были шестилетней давности, но женщина не слишком изменилась. Она — Цель.

— Узнал? — кивнула знакомая незнакомка. — Ну и ладненько. Голова как? Похмелье после сиропчика дикое, но проходит быстро. Если есть желание — пасть себе прополощи. Вода уже вполне нормальная.

Алексу было все равно, какая вода, дело все равно шло к финалу. Он потянулся к невинно журчащей струйке, подставил ладонь — пальцы в прозрачном сиянии перестали дрожать — умыл лицо и прополоскал рот. Цель — известная как Катрин Кольт — не солгала, головная боль слабела. Алекс покосился на подчиненных: сержант очнулся и сейчас пессимистично, но с некоторым интересом оценивал опередившую охотников Цель-Дичь. Больной Летун, видимо, тоже пришел в себя, но предпочитал безучастно лежать, прикрыв глаза. Под властью отравленной воды еще пребывал Джо-Джо — как сполз по покатому камню, так и валялся, уютно вжавшись дряблой щекой в рыжую хвою.

— Бегаете вы недурно, пьете как лошади, тут молодцы. Вот только являетесь незваными, — хозяйка леса небрежно уронила револьвер на открытый рюкзак. — Эй, длинный, ты что ли пулеметчик? Что ж ты так изумительно «миними» уделал? Я хотела молодому поколению машинку показать, меня когда-то на такой же учили работать.

— Да он сам как-то уделался, пулемет, он с глушаком сразу не ужился, — слегка наивно, зато честно оправдался Микс. — С нами-то что сделаете, миз Кольт?

— Прямота — лучшая политика? — женщина улыбнулась. — Всегда бы так. А то являются инкогнито, шалят с пулеметиками и карабинчиками. Лес вас вообще мог не понять, оно же странно выглядит…

Алекс прекрасно знал все имевшиеся у командования данные на Цель, но они были очевидно неверны. «В высшей степени сексапильна, непринужденно и умело пользуется своей привлекательностью» — глупейшая формулировка. Просто красива, и ничем она не пользуется. Ей незачем: она на своем месте, в своем мире, и уверена в себе. Это как ее костюм, видимо, пошитый вручную, но с недурным знанием современных моделей и конструктивных достижений тактической одежды: точная расцветка камуфляжа, свобода движений, никаких лишних деталей, сидит идеально по фигуре — единственно правильный костюм на «здесь и сейчас».

— … для начала — никаких «миз», здесь так не принято. Просто «леди», в здешнем лесу их не так много, не перепутаются. Мне хотелось бы задать вам пару вопросов… — миролюбиво продолжила Цель и, не меняя тона, предупредила: — Замри, толстый! Лучше даже не пытайся.

Спецназовцы уставились на коллегу — внезапно «оживший» Джо-Джо приподнялся на локте, в руке у него был револьвер. Алекс хотел крикнуть, что стрелять бессмысленно, но было уже поздно. Лицо Джо-Джо исказилось — явно не от головной боли — чему там, в монолитном черепе, болеть? — он нажал спуск. Курок «барракуды» щелкнул вхолостую, щелкнул еще раз…

— Человек-молния! Прирожденный ганфайтер! — недобро похвалила Цель, поднимаясь и извлекая из ножен охотничий нож.

Джо-Джо завизжал и принялся лихорадочно нажимать на спуск, а когда барабан револьвера пошел на второй круг и герой осознал, что патронов в нем нет, схватился за подсумок, догадался, что не успеет, отшвырнул «барракуду», мгновенно сел по-котярски, упрятав ладони под себя и надежно придавив их ягодицами.

— Однако! — удивилась леди Кольт. — Оказывается, я известная персона. Как это верно: сначала человек работает на репутацию, потом репутация работает на человека. А если я завела новую моду? К примеру, теперь уши режу?

Джо-Джо спрятал голову, надежно зажав ее между крепких колен.

Лейтенант с горечью подумал, что за трое суток в этом лесу вся группа окончательно поглупела. Прямо фантастический идиотизм, смотришь и самому не верится.

Хозяйка леса, видимо, подумала о том же, поскольку сплюнула, безошибочно кинула нож обратно в ножны, на миг подняла голову:

— Мы его предупреждали или нет?

На скале, над водопадиком, стояло трое воинов в таких же, как у хозяйки камуфляжных костюмах. Все трое синхронно кивнули.