Дики приостановилась, наблюдая.

Там суетились. Штурм-тройка, ободренная ударом древка вождя, двинулась к воде. Остальные охотники шныряли между прибрежными утесами — собирали камни. Предсказуемо. Не очень-то много там годных снарядов.

Дики читала и слышала о тысячах боевых и охотничьих схваток. Кое-что наблюдала воочию, что-то смотрела в кино и интернете, когда училась в Старом мире. Но главное, конечно, рассказы — вдумчивые, с уточнениями и задаванием вопросов, с самым тщательным живописанием: кто-где засел и откуда стрелял, наглядной демонстрацией особо запомнившихся ударов и обманных маневров. Полезные знания, жизненные. А здесь… даже рассказать будет нечего — «чистая любительщина» — сказала бы Мама.

Во — рванулись!

Трое штурмовиков уже были у «паромного» каната. Полезли сходу, вися над водой и перебирая руками и ногами по темной опоре. Ой, плохо тому широкоплечему будет — он самый тяжелый…

Крепыш, видимо, и сам уже начал догадываться, старался висеть на согнутых руках. Не, все равно низковато. В середине переправы нижнюю часть спины охотника закономерно лизнула волна. Океан был наготове — герой замычал — на его обнаженном теле висело с полдюжины камбалок. Видимо, под набедренную повязку мелкие хищники тоже проникли. Охотник уже орал в голос и лез куда быстрее. Дики на мгновение стало его жалко — и сестрица Кэт много рассказывала, насколько парни уязвимы некоторыми местами, да и так по этому вою-визгу можно догадаться. С другой стороны, а кто его заставлял так геройствовать? Мог бы военный переворот возглавить, долго ли умника Гойо под лопатку остреньким ткнуть? Хотя с такими-то никчемными ножами…

Дики неспешно спустилась обратно к «переправе». Охотники целеустремленно ползли, кривоногий Клоп подотстал, но двое передовых штурмовиков все еще полны решимости. На добычу уже не смотрели, взоры устремлены на плотик — все мысли о возвращении, у широкоплечего героя глаза от боли дурные — грызут его неслабо. Близки к успеху, в смысле, охотники близки… хотя камбалки тоже не внакладе.

— Эй! — окликнула разведчица, поднимая давно примеченный камень.

Парень взглянул — встретились взглядами — не, ничего от боли не соображает. Ну, тем лучше.

Дики метнула камень — двумя руками, ибо тяжеловат.

Голова охотника была беззащитна — этот даже перьев не носил. Попала, конечно. Прямо в темя, поросшее темными, слипшимися от пота волосами.

Хруст черепа поглотил плеск волн… туда же — в волны — плюхнулось тело. Руки разжались мгновенно, даже не пикнул герой…

Зато как заорало остальное племя. Громче всех голосил висящий над водой охотник с пером — осознал свое незавидное положение. Остальные кричали невнятную воинственную ругань, кидали камни, пытаясь отогнать зловещую убийцу от зыбкой канатной переправы.

Докинуть камень с берега на берег, в принципе, было можно. Дики заранее поэкспериментировала с того берега. Но близлежащие камни были сплошь неудобны для действенного обстрела: и корявые, и размером великоваты. Большая часть снарядов булькала в волны, что-то долетало до Утеса, стучало по уступам над водою, отлетали ноздреватые осколки. Вот… а это будет поопаснее…

Метнул камень Гойо недурно — все же и сил у вождя побольше, и опыта. И желания попасть. Но камень все же не пуля и не ядро. Дики заблаговременно перепрыгнула на другой уступ — снаряд бухнул на опустевшую позицию, прокатился, ткнулся в скользкий и гнилой борт давно мертвого корабля. Разведчица изобразила одобрительный жест, спрыгнула обратно и подобрала камень. Висящий над водой охотник-Перо взвыл — в равной степени протестующее и умоляюще. Увы, проявить милосердие Дики никак не могла — многовато врагов, в такой ситуации не до жестов отстраненного гуманизма. Догадливый Перо изо всех сил перебирал руками и ногами, уползая назад. Камень поразил его в плечо — ушибленная рука сразу разжалась, мгновение охотник еще пытался удержаться, но ноги соскользнули. Продолжать упорствовать Перо не стал, выпустил канат и изо всех сил поплыл к берегу. Это действительно был единственный выход — обглодать пловца дочиста камбалки не успеют, тут не так далеко. Но ведь течение…

Голова с пером мелькала в воде, охотник бился и, кажется, орал. Догадливое племя уже спешило по камням к месту, где течение ближе всего подходило к берегу. Двое уже были там, били по воде баграми — ага, это они тело Широкоплечего вылавливают…

На уступах у «паромного» каната остался только вождь Гойо: смотрел на недоступную добычу, потом показал на себе — провел пальцем от низа живота до горла. Понятно, вскроют, выгодная должность ахи уже не актуальна. Дики ответила демонстрацией выставленного среднего пальца — возможно, знак в здешних местах малоизвестный, но все равно интуитивно понятный. Вождь, не отреагировал, просто ушел к своим подчиненным, возившимся на берегу…

Дики посмотрела на висящего на канате Клопа — тот скукожился и замер без движений, ну точно притворяющееся насекомое — «сдох я уже, точно сдох, вообще не обращайте внимания». Разведчица великодушно махнула рукой — живи, кривоногий, все равно камнем тебя трудновато достать. Не поверил, покачивался плотным безжизненным темным комком.

Разведчица вновь полезла наверх. Когда оглянулась — Клоп уже добирался до берега, вот с трудом отпустил канат — руки и ноги трясутся, можно понять.

Засела Дики низко в расщелине — с той стороны должно казаться, что потенциальная добыча просто исчезла. Впрочем, там были заняты. Племя уходило по пляжу, неся два тела. Мертвеца все-таки выловили — что уже частичная победа и обильный ужин. Состояние Пера понять было сложно — вроде бы не шевелился. Может, еще жив, или до берега был жив? Сожрут и его, чего уж там…

Разведчица задрала голову, оценила искусственные кручи Утеса Обломков. В смысле, не искусственные, а технократические. Или это тоже неправильное определение? Ладно, объяснят, когда на «Молнию» вернемся. А пока… Нижний… — люк? орудийный порт? иллюминатор? — в относительной доступности. Вон оттуда… справа до него можно добраться, там трещины в скале. Можно и иными путями заглянуть: тут и через отверстия левее, да и через верх доступные маршруты угадываются. Но стремно. Кто такие, все-таки, эти спир-дичи? Наименовании-то какое неблагозвучное, да помогут нам боги. Кстати, а ведь не сделала то, с чего нужно было начинать…

Безусловно, центральной опорой-основой утеса был корпус условного «крейсера». Дики подступила к гиганту в удобном месте, прикрыла глаза и положила ладони на темный борт…

Когда здороваешься с чужим местом, отзвук-ответ бывает почти всегда. Чаще невнятный и едва различимый, но ведь дело не в обмене мыслями, а в чистой формуле предупреждения визитера: «я пришел с чистыми мыслями, не задержусь, я лишь гость».

Но сейчас это был не отзвук. Разведчицу словно мешком по голове двинули, хорошо, что не набитым камнями. Боги, да что это⁈

Круг тринадцатый. Катрин

Часть причальной конструкции на мачте пришлось разобрать — материала для починки корпуса катастрофически не хватало — и грот приобрел непривычный тощенький вид.

— Подойдут и высадятся. Господин Укс — виртуоз своего дела, — капитан Дам-Пир отвел взгляд от мачты. — Если, конечно, воздухоплаватели вернутся.

— Они, сэр, даже если приводнены штормом, починятся и взлетят, — заверил Рич, наскоро полирующий бронзовые накладки на штурвале. — В крайнем случае вернутся без летучего аппарата. Вы их просто не очень хорошо знаете.

— Будем надеяться, — капитан посмотрел на Катрин. — Есть ли мысли по поводу наших дальнейших планов, миледи?

«Молния Нельсона» и «Коза» были готовы двинуться в путь. Курс был обозначен — на северо-запад к безымянным островам, значившимся на пока что еще не подводившей мореплавателей карте «от Ничто». У островов придется встать на длительную стоянку и строить стапель для серьезного ремонта корпуса «Молнии». При благоприятном ветре — четыре-пять дней пути. Это если «Молния» не вознамерится ускоренно набирать воду, и если не приключится иных неприятностей. В сопровождении «Козы» шансы дойти неплохи. И надо бы поспешить, пока погода позволяет. Остается одно «но»…