За родичами заявилась Белка, это было правильно — южные моря и земли нам ведь тоже не чужие. Обсудили то, что не совсем удобно было передавать в шифровках и письмах. Белка выглядела шикарной (вот кому взросление на пользу) и уверенной в будущих успехах. Идея экспедиции весьма воодушевляла бродячее морское семейство — давно хотели подальше на запад сходить. Ну, младшему поколению всегда свойственна доля авантюрного энтузиазма. Обсудили завершающие детали подготовки.

— А егершу по имени Венон точно нужно брать? — спросила Ратка. — Фло и близнецов в Скара, да и на корабле, определенно никто не тронет. Вокруг будет полно верных людей. Ну и мы недалеко.

— Наша милашка Венон не столько охрана, как дань приличиям, — пояснила Катрин. — Все же нехорошо, если дамы путешествуют даже без символической прислуги. А если прислуга надежна, умеет стрелять и работать ножом, так это даже к лучшему.

— И еще? — уточнила шибко проницательная некромантка.

— Гм, вот сейчас возникло неприятное ощущение, что я уже слегка померла и мои мысли пытаются читать всякие поэтические бездельницы.

Белка чарующе улыбнулась:

— Не сердись, мама. Я по привычке спросила. Как-то получилось, что на «Квадро» я как старшая воспитательница. Остальные в семье слишком добрые.

— Сочувствую. Собственно, причины егеря Вен-Венон отправиться в путешествие не особо секретны. Девушка не настолько проклята-привязана своим прошлым, как наши остальные егеря. Не знаю, есть ли у нее шанс вернуться в не-лесную жизнь, вот пусть она сама выяснит.

— Понятно. Было странно, что ты берешь лесного бойца в море. Их же здесь не так много. Мы подумали, что для ослабления охраны Долины должны были быть веские причины, и это нас беспокоило. Была мысль, что это связано с предполагаемым шпионом на кораблях.

— И это тоже. Но в целом я, видимо, тоже слишком добрая и размякшая. Это старость.

Ратка захихикала — совсем как в детстве:

— Да, точно. Вы — обе половины — отлично выглядите. Вам нужно чаще путешествовать вместе. Вам понравится: там закаты, вечные сюрпризы, соль на губах…

— Только попробуй сочинить об этом какую-то сомнительную балладку! Пора бы и повзрослеть, Рататоск.

— Это да. По возвращению команде «Квадро» надлежит «упасть-отжаться», дабы негодные мыслишки выдавить. Я всем напомню.

Белка ушла с Фло, близнецами и обмирающей, но держащей себя в руках егершей. Провожающие возвращались в замок, Мышь трепетно молчала.

— Тебя взгреть по старой памяти, что ли? — проворчала Катрин. — Я и сама нервничаю. А у нас еще дел полно.

— Совсем уж не нервничать будет неестественно, — жалобно сказала Найни. — А дела, это конечно. Я список на летние закупки в Дубнике приготовила.

— Ну вот, разберемся.

Ближе к отбытию стало уж совсем томительно. Дел оставалось уйма, но Катрин изнывала. Сказывалась привычка уходить из Долины первой и внезапно — сейчас в привычных и одновременно пусто-непривычных «Двух Лапах» работать и ждать оказалось решительно невыносимо. Дважды заскакивала Лоуд, полная впечатлений, соображений, прогнозов и научных гипотез. В последний раз оставила полные списки личного состава экспедиции, забрала часть оружия, мешок с вяленой речной рыбой, тяжело навьюченных Джозефа и Зеро, торопливо Упрыгнула.

Где-то далеко-далеко уже подходил к Желтому берегу стратегический груз сала и джина, почти все корабли экспедиции собрались в порту Скара, а в Долине начал сходить снег и бурно журчать талые ручьи. В последний день Катрин, в сопровождении Энгуса и Костяка, навестила обе деревни, неспешно поговорила со старостами. На обратном пути завернули в амбулаторию и на ферму Рыжих. Там был порядок: полы свежевымыты, стая причесана — со службой наблюдения и раннего предупреждения у наследников одноглазого вора все обстояло в полном порядке. Правда, птичье население курятника очевидно подсократилось. Ну, ничего, сначала как водится, съедаем самое вкусное, потом переходим на правильное питание.

В замке сели пить чай, но оказалось, что это трудно и невкусно.

— Слушайте, хорош тянуть! — объявила Леди «Двух Лап», поднимаясь. — Сидите и допивайте, а мы с леди Блоод пойдем.

Все закивали, Агатка надула губы, но вторая мама поставила ее на стол и чмокнула в лоб. Нагибаться, чтобы целовать Ниночку, уже почти не приходилось. Догадливый Гр-Гр стоял у двери с маминой глефой в руках. Катрин помахала всем, вышли в сопровождении управляющего, сына и оружия.

Опускаться на корточки перед Гр абсолютно не было нужды, просто хотелось так сделать.

— Мам, у нас тут все будет в порядке. Главное, вы там не очень рискуйте, — попросил умный сын.

Катрин подставила щеку.

Снаружи было прохладно. Двор совершенно пуст.

— Давай отсюда? — попросила Катрин.

— Почему нет? — Блоод улыбнулась. — Налегке. Как в старые времена.

Действительно, кроме оружия, сумки с почтой, пирожками и бутербродами с ашкиной экспериментальной «острой-сырокопченой», в багаже ничего не имелось.

Катрин отключила мысли…

Длинный миг — и камни замкового двора под сапогами сменились песком. Жмурясь от яркого солнца, Катрин оперлась о древко глефы. Первая мысль была не очень-то глубокой: а пальмы-то за прошедшие годы совершенно не изменились…

Круг второй. Ворон

Отчетливо помню: пронзительно-голубое утреннее небо, лазоревое безмятежное море, белые, практически непорочно-чистые паруса, музыка, песни и восторженные крики провожающей толпы. О, этот торжественный и памятный момент выхода эскадры в плаванье!

Я воспарил повыше, охватывая взором не только саму Скарскую бухту, но и рощи и здания города. Корабли уже подходили к молу, толпа у пристани активнее замахала пальмовыми ветвями и алебардами, «желтки» что-то заунывно и как всегда неразборчиво пели, воины гарнизона кричали всякое напутственное, в равной степени прочувствованное и неприлично двусмысленное. С шедшей замыкающей «Собачьей головы-6» отвечали в том же тоне: насмешливыми ругательствами и лихим посвистом.

Учено говоря, научно выражаясь — «Собачья голова-шесть» (или по-простому, по нашему эскадренному — «Собака» или «Шестая») — это небольшая двухмачтовая шхуна свежей глорской постройки. Великолепия и изящества кораблей с авморских верфей она лишена, но в целом вполне надежный стандартный корабль. Восемнадцать человек команды, плюс трое экспедиционных пассажиров. По своеобразной «Собачьей» традиции главного и единственного шкипера у них не имеется — командуют сразу трое, ну, там они слегка диковатые — до недавнего времени на замшелых драккарах ходили. Впрочем, моряки опытные, того не отнять. Рядом с личным флагом на грот-мачте «Собака» несет королевский стяг Глора — команда имеет патент и полномочия представлять великий город. Кроме патента, шхуна вооружена двумя эвфитонами — по нынешним мирным временам вполне солидное вооружение.

Я вознесся над грот-мачтой «Собаки» еще выше и взглянул на маневрирующие корабли. Бесспорно, у нас тут самая мощная научно-военная экспедиция текущей эпохи. Собственно, иных экспедиций и не случалось — раньше люди плавали исключительно на войну или торговать. Мы — первые из научных!

Перед славной «Собакой» шла крутобокая «Дева Конгера» — одномачтовый когг, довольно вместительный, не новый, но перед походом недурно подремонтированный и приведенный в порядок. Корабль украшали разноцветные щиты и флаги: кроме корабельного, здесь развевался стяг городской Торговой гильдии и личный вымпел капитана Фрага — достойнейшего опытного шкипера, хаживавшего на юг еще под командой легендарного Командора Найти. Сейчас капитан стоял на юте, сурово заложив руки за спину и выставив брюхо — солидное телосложение и ярко-желтая перевязь меча делала лорда Фрага слегка похожим на лимон. Команда бодро работала, капитан и носовая статуя Девы задумчиво всматривались вперед. Видели ли они будущее? Трудно сказать, но борода капитана и соски грудей фигуристого носового изваяния уверенно устремлялись к победе. Единственный эвфитон, установленный на кастле корабля, четырнадцать моряков команды и четверо пассажиров также были преисполнены уверенности в успехе. Что ж, конгерцы имеют характер, это общеизвестно.