— Э, я вообще не про то. Кэтти себя в обиду не даст, она, конечно, не воительница, но на морде любого грубияна распишется широко и заметно, за этим дело не станет.

Гру улыбнулся:

— Ну да. Она грамотная. Нам хорошо вместе.

— Хорошо что хорошо. Опять же при камбузе девушка, а это большое семейное удобство. Но вообще-то я про Лоуд спрашиваю.

— А что маманя? — удивился молодой-да-ранний. — Пока не объявлялась.

— Так и я про то, что «не объявлялась». Мы слегка волнуемся.

— Ну да. Что-то нету их долго, действительно странновато, — признал Гру. — Экспедиция же тут, не просто так болтаемся. Полагаю, попали в какую-то ловушку. Дней через двадцать, пожалуй, надо будет идти их искать.

— Пока не очень беспокоишься?

— Ну…. Как вам объяснить, леди, чтоб не выглядеть бесчувственным бревном. Маманя всегда такая была. Если не вляпалась с разгона, значит, еще из прежнего дерьма не выпуталась. Такой стиль жизни, как говорит Кэтти. Укс ругается на стиль, но привык. Ну и мы тоже. Лоуд без застреваний — уже вовсе не она будет. Путь у нее такой.

— Тропа вечных научных ку, — сформулировал помалкивавший не-шаман.

— Это я знаю, — проворчала Катрин. — У Профессора то ку, то полное ку-ку. Но сейчас мы тут и сами не в лучшей ситуации, могла бы поприсутствовать твоя названная маменька.

— Справимся мы как-нибудь. Она-то полагает, что мы уже подросшие, слюни нам вытирать не обязательно, — намекнул наглец.

— А в ухо схлопотать не желаешь? — прямолинейно спросила Катрин.

— Ну, если по-родственному. Но про слюни это маменька ведь думает, я-то тут причем, — парень ухмыльнулся. — А вообще я как раз хотел попросить по ушам мне надавать. Ну, когда время будет. Говорят, у вас в отряде здорово учат драться. Я-то отсталый, больше с веслами в жизни возился. Прибьют когда-нибудь в суматохе меня заслучайно, Кэтти, наверное, огорчится.

— Будет время, приходи. Только без наглостей и придурошного коверканья языка. Я Укса знаю — образованнейший дарк тебя воспитывал. Пусть и нерегулярно. У нас вон — люди из дальних прерий к знаниям идут, упорно и весьма успешно, — Катрин кивнула на индейца. — А своеобразное чувство юмора оставим маменьке Лоуд.

— Понял. Мне жена примерно то же самое говорит… — тут Гру подсек первую рыбу и рыбаки-почтовики перешли к делу.

Ловили — выпускали. Надежд на успех было маловато — ошалевшая рыба не совсем понимала, что от нее хотят. Ирония ситуации заключалась в том, что Катрин достаточно неплохо знала в теории, как работает рыбья почта, Гру частенько отправлял посланья с уже подготовленными рыбами, но не умел с ними общаться, а не-шаман наоборот: умел общаться, но смутно понимал всю сложную почтовую систему.

— Повезет так повезет, нет — значит, нет, — Катрин осторожно прикалывала пенальчик с шифровкой к спинному плавнику бледно-зеленой тупомордой рыбы, названия которой не знал даже очень морской Гру. — В любом случае ситуация меняется слишком быстро для отправки точной информации этим морским путем. Заканчиваем.

— О том, что у этих Безымянных островов сбор будет, и так все капитаны догадаются. Ну, или кто из членов экипажей там у них уцелел, тоже тупить не будут, — сказал Гру. — А уж дальше как пойдет, Логос-то спешить не любит. Леди Катрин, пусть с опозданием, но хочу выразить свою радость по поводу возвращения вашей дочери. Мы с женой жутко волновались, Кэтти так и вообще…. Ну, я искренне рад.

— Ты бы с этакого учтивого всегда и начинал, — посоветовала Катрин. — Можно бесконечно удивляться этому факту, но такой подход исправно работает. Поубавь ослиности и яда, я тебе как очень дальняя, но родственница, рекомендую.

— Все так говорят, — вздохнул хулиган. — Да я и сам знаю. Не всегда у меня выходит. Может, оттого что я ослов с детства очень люблю. Вот на старости осядем на берегу с Кэтти, ослиную ферму заведем.

Вернувшись на «Молнию», Катрин рассказала детям и Фло о сомнительных результатах отправки почты, потом уже наедине с подругой вновь обсудили нового дальнего родича с его далеко идущими ослиными планами.

— Ослиная ферма, значит. Любит, как ты выражаешься, «постебаться», — улыбнулась Фло. — Хитрющий парнишка, пусть и не без недостатков. Полагаю, они с Кэтти намечают обзавестись своим судном. Опыта наберутся, а уж средства точно добудут. В общем, Гру — не худший вариант.

— Я и не говорю что худший. Просто со взбрыками. Но честно говоря, я предпочла бы изловчиться и женить на ком-то из долинных нашего не-шамана. Бесценный человек, да еще железного спокойствия, вот прямо восхищает, — Катрин покачала головой. — Ты заметила, что он на нас с тобой, да и вообще на девушек принципиально не реагирует? Что очень комфортно в общении, но вызывает беспокойство. Здоров ли? Напрямую и не спросишь, как-то неудобно.

— У меня можешь спросить, — хихикнула Фло. — Более чем здоров твой Хха, только мы в его системе сексуальных ценностей вообще не котируемся. Старенькие и серенькие. А у него подруга сердца — невыносимой привлекательности. Там у них случилась некая смутная и запутанная история бурных романтических взаимоотношений, но по внешности она — уровень Бло, не ниже. Сексуальная богиня редчайших, видимо, техногенных кровей. Тебе наверняка будет весьма интересно познакомиться.

— Откуда сплетни? Мне Лоуд ничего такого не говорила.

— Вам — научно-военным руководительницам — не до легкомысленных, но занимательных бабских сплетен-пересудов. Мне Кэт рассказала, а ей Тэлли — это та гардемаринка, что на изучении человеческой сексуальности малость головой двинута.

— Спаси нас боги, нас уже вовсю изучают со всех сторон. Категорически не хочу знать, что эта Тэлли про нас с тобой в своей курсовой понапишет. Ладно, ужин-то у нас скоро?

Поужинали по распорядку, прервавши процесс подготовки плавучего склада-плота. А вот ночью поспать вообще не удалось — отказала штатная помпа «Молнии»…

…Дрожали огни масляных фонарей, моряки поочередно ныряли в трюм, нащупывая ценные тюки и бочки, цепляли и поднимали для переправки на «Козу». Руководил такелажными работами лично капитан Фуаныр, практически не поднимавшийся из затопленного трюма. Катрин, с некоторым удивлением осознавшая, что недурно помнит номенклатуру грузов, вместе с боцманом Флюгом занималась сортировкой. Попавшиеся случайно или мешавшие перемещению грузы «второго сорта» сразу увязывали и отправляли за борт. За уходящей под воду «Молнией» тянулся шлейф поплавков из бочек и мешков, окончательно затормозивший ход судна. Впрочем, было уже понятно, что в любом случае долго на плаву не продержаться, лишняя пройденная миля или две ничего не решают.

…— Сюда свети! — скомандовал Сиплый.

Висящая над трюмным люком Венон направляла свет фонаря, могучий огр с гулким выдохом вытолкнул на палубу очередной бочонок северного джина.

— Это за борт! — скомандовала Катрин.

— Туда, — горько согласился Флюг. — Эх, сердце кровью обливается. Грешим, ох грешим. Накажут нас боги, точно накажут.

Хрипло гоготнули, безмолвный Зеро покатил бочку на корму. Там доколачивали наскоро собранный настил для удобства грузосброса. Динка обтесывала клин, подгоняла-подбивала. Ох, оттяпает она себе пальцы, там же и света почти нет.

…— Тройным каннутским вяжи! Это ж ДЖИН! — беспокоился кто-то из моряков.

Катрин хотелось навсегда бросить пить алкоголь, а любой водоем, крупнее родной реки, никогда больше не видеть. И, наконец, отправить на «Козу» детей и Фло. Но выгнать их решительно не получится, все при деле: подруга с откомандированным от разгрузочных работ Каплей собирает на камбузе ценное кухонное оборудование, Рич с Гру и судовым кузнецом колдуют над сломавшимся насосом, Кэт им светит.

— Стрелы-карро, две связки, — неразборчиво заорали из трюма. — Шибко мешают, поднимаем.

— Одну на «Козу», вторую за борт, — решила Катрин.