- Согласен с тобой. Но нужно дать эти кредиты в обход высшей власти. Всё-таки генералам их больше не на что тратить, кроме как на армию. А вот министры могут затеять стройку, или еще чего похуже.

- О другом я и не думал, Ваше Величество. Все будет исполнено в течении месяца...

- Да и подготовь подробную информацию о Крассе и Тамсине. Возможно нам удастся самим спровоцировать войну.

- Слушаюсь, Ваше Величество!

В жизни каждого человека случаются важные, даже роковые дни. После них одни дороги открываются, а другие оказываются навсегда закрытыми. Или вовсе запутанный клубок судьбы превращается в прямую, но крепкую нить, свернуть с которой уже никуда не получится и остается только молиться светлым богам, что бы предначертанное не оказалось сущим кошмаром. Поэтому нужно не проморгать ключевой момент своей жизни, хорошо подготовиться и действовать верно и решительно. Хотя не обо всех таких поворотных точках можно узнать заранее. К сожалению, важность некоторых из них человек понимает только в самый последний момент и остается только импровизировать. А бывает и такое, что сам и не заметишь важнейший день своей жизни, не придашь ему никакого значения, лишь потом, оглядывая свою жизнь и размышляя о пройденном пути решишь, что какой-нибудь день на самом деле был вовсе не таким уж и обычным, как все остальные.

У всех магов бывает множество запланированных судьбоносных дней. Сначала проверка на наличие способностей в семь лет. Через эту процедуру проходят все дети всех людских государств. Колдунов, настоящих столпов цивилизации, всегда не хватает. В интересах всего человечества найти и обучить как можно больше юных дарований. Да и какой ребенок или родитель будет пытаться избежать диагностики? Магическая профессия, или точнее сословие, очень популярно. Мечта детей – заниматься магией, мечта родителей – иметь ребенка волшебника - мгновенное решение любых жизненных проблем. О них пишут песни и романы, художники почитают за честь изобразить кого-нибудь из этой братии. Реальное положение дел знали немногие, но и они, пусть с куда большими сомнениями, все же предпочитали не конфликтовать с колдунами и послушно отдавали им своих детей. Против течения плыть тяжело, а награда при успехе слишком заманчива.

Семилетний возраст был выбран не случайно. Аура человека формируется вместе с ним на протяжении всей жизни и в раннем детстве слишком неразвита, чтобы определять наличие магических способностей. Как раз к семи годам у большинства начинали проявляться те характерные признаки, которые указывали на магический потенциал. И все, кому повезло в этой лотерее отправлялись в школу. Что бы начать изучать магию, требовались весьма обширные компетенции в точных науках. Обучение там длилось восемь лет и было весьма интенсивным. С недавних пор в школы начали принимать очень многих. Тех, кто мог заплатить, тех, кто был достаточно знатен, и даже самых нищих бедняков, чудом получивших государственную стипендию. Именно такие дети, не имеющие магического таланта и составляли большинство учеников. Колдунов было слишком мало.

Завершением служил школьный выпускной экзамен. В общем-то ничего сложного или интересного он из себя не представлял, обычный экзамен по всем ранее пройденным темам и предметам. К этому времени аура развивалась в достаточной степени, чтобы по ней можно было определить конкретные способности мага. На этом этапе отсеивалось очень мало людей. Ситуации, когда способности были настолько слабы, что их не имеет смысла развивать буквально единичны. Тем сильнее юным колдунам не хотелось попадать в число этих неудачников. На основе результатов экзамена и магической проверки колдуны поступали в академии, где их ждала почти обычная студенческая жизнь.

К Уриэлю, тихой сапой, подкрался, самый важный день в его жизни - выяснение магических способностей, предрасположенностей и, возможно, лимитов. Выяснять свои лимиты парню не хотелось. Он не был увлечен учебой в школе. Начал отличником, благодаря домашнему обучению в семье отца – купца второй гильдии. Но заканчивал, перебиваясь с тройки на четверку. Физика тяготила его своими бесчисленными формулами, от математики болела голова. Были редкие проблески в химии, но и они оказывались погребены под неподъемным грузом его лени и безразличия. Исключением была наука о жизни - биология. С первого же урока он оказался полностью захвачен ей. И с каждым днем, погружаясь в пучину теории, он только укреплялся в своей привязанности. По ней он не получил ни одной оценки, ниже чем отлично, мог бы ответить на каждый вопрос, заданный в классе, хотя и не делал этого, сдерживаясь, чтобы не срывать урок. Тут его парта была самой популярной, так как его соседу не был страшен ни один опрос. Он читал учебник, как только получал его, от корки до корки, и так несколько раз пока полностью не поймет и не запомнит все содержащиеся там ценнейшие знания. Потом, посещал школьную и городскую библиотеки, пытаясь дальше углубить свои познания. Правда там его скорее ждало разочарование. Все современные научные работы и ценные труды находились в университетах, академиях, крупных архивах, а не в его маленьком городке. Он даже уговорил отца взять частные уроки у их школьного учителя. Но, к своему сожалению, уже за год до выпуска Уриэль догнал того по знаниям. Теперь, новую информацию брать было не откуда, что только распаляло его страсть. Он сдал экзамен заранее и пробовал ходить в больницы или самостоятельно провести какие-нибудь опыты. Но в больницах ему быстро наскучило, работа врача его совершенно не привлекала. Кроме того, он оказался не готов к исследовательской работе. Огромные вложения усилий ради малых результатов его пугали и он быстро потерял всякую мотивацию к труду.

Биология его увлекала вовсе не просто так, этому были и более рациональные причины. Каждый, кто имел дело с детьми, знает, что он задают множество вопросов по любому поводу и без. Но Уриэль не утратил этого качества и с возрастом, если можно говорить о возрасте в его смешные пятнадцать лет. Тем не менее, в отличие от своих сверстников, он остался куда более вдумчивым и любопытным человеком. Для Уриэля самой большой загадкой была жизнь.

Хотя была еще одна весьма интересная дисциплина – история. Но тут уже однозначно виноват исключительно преподаватель, с упоением рассказывающий про древние цивилизации, глобальные катастрофы, войны, мятежи и дворцовые перевороты. Да еще и, получавший образование в университете, отец стремился впихнуть в его голову все что касалось торговли, производства, банков, цехов и всего, что связано с деньгами. Слушать эти рассказы ему безусловно было интересно, но тут уже он своим интеллектом не блистал, как всегда балансируя между тройками и четверками. Слушать - это одно, а учить – другое. Если хорошие оценки сами плыли к нему в руки – он был не против, а если нет, то он обойдется и без них.

Несмотря на такое наплевательское отношение к школе, он считал себя умнее и сознательнее сверстников. Плохо учась, Уриэль верил, что стоит ему захотеть и поднапрячься как он сразу же догонит их на любых фронтах, в чем его убеждала ситуация с биологией. И эту удобную позицию был способен перевернуть с ног на голову сегодняшний день. Ведь предстоящая проверка магических способностей – это совсем другое. Магический дар не натренируешь, не накачаешь, да даже жульничество было не доступно! Он отчаянно не хотел проигрывать в том, на что не мог повлиять. Оказаться бездарным – было бы полным и тотальным поражением. Сама его природа оказалась бы ущербной.

Пугало его не только это. Вся его жизнь с семи лет проходила под этой «магической» звездой. Из-за этого он столько страдал в школе, посещая самые тяжелые уроки, вместо того что бы веселиться с друзьями, или на крайний случай работать у отца, получая за это неплохие деньги. И вот, сегодня может оказаться, что все это было зря. Что если его никуда не примут? Куда он потратил свое время, всю свою беззаботную молодость? На обучение знаниям, которые ему совершенно не интересны. Кроме того, он видел надежды всех своих родственников. Кем бы не была семья мага – после выпуска юного волшебника из академии – на них проливался дождь из всяческих благ и почестей. Это решит любые проблемы на несколько поколений вперед, при чем не важны ни оценки, ни должность колдуна, ничего, кроме самого этого факта. Неподъемный вес чужих ожиданий не давал Уриэлю и головы поднять.