— Пусть уж лучше так, чем если бы он меня совсем забрал. Я, в отличие от Симы, совсем не хочу в Баул.

— Как там, кстати, наша рыжая подруга? Всё вешается на Ромэна?

— Да, она в своём репертуаре. — улыбнулась Клэр, вспомнив о Симе. — Набрасывается на наместника при каждой возможности. Но меня здесь больше удивляет его реакция. Он иногда груб с ней до невозможности. А в другие разы примечает её, зовёт к себе. Странно…

— Это как раз обычно, — махнула Мальвина рукой по воздуху. — Захотел — позвал, захотел — послал. Это по-варварски. С таким количеством жён, как у них, все их мужчины так себя ведут.

Потом, уже в горном домике, находясь наедине с Ромэном, Клара решила поговорить со своим мучителем в открытую. Зачем он так с ней? Как знать, вдруг он что расскажет?

И Ромэн действительно не стал молчать.

— Почему я так с тобой поступаю? — задумчиво поглядел он в потолок, — Во-первых, потому что хочу. Такого моё желание. Впрочем, это и в-последних. Что касается чувств и переживаний… Не люблю я копаться в себе. Мне это не пристало. Господин приказывает, рабы выполняют.

— Я не ваша рабыня, — Клэр тоже отвела взгляд в сторону.

— Разве? — с усмешкой причмокнул он. — Хотя ты в чём-то права. Я давно мог бы сделать тебя настоящей рабыней. Как Заул твою подругу. Но это так банально. Куда интереснее с тобой играть. Смотреть, как ты поступишь. Ты без конца отчаянно пытаешься вырваться. Надеешься отделаться от меня. В результате вязнешь ещё крепче, чем было.

— Вам нравится наблюдать, как я страдаю? В этом секрет?

— И в чем же заключаются твои страдания? Мы с тобой уже говорили об этом. За всё время, что мы вместе, я пальцем тебя не тронул. Ни разу даже плетью не прошёлся. Хотя иногда я еле сдерживаюсь, чтобы не побить тебя. Это было бы так забавно! Но в этом случае ты начнёшь меня бояться и никогда не полюбишь.

— Полюбить? — округлила она глаза. — Полюбить! Ну надо же!

И тут Клара залилась весёлым задорным смехом. Всё скопившееся напряжение выплеснулось в неудержимом веселье.

— Как вас вообще можно любить после всего, что вы сделали? — спросила она, когда чуть успокоилась.

— Очень просто. — нисколько не смутился он. — Также, как любят меня все остальные женщины, также, как ты любишь Яна.

— Не смейте сравнивать себя с Яном! Вы в подметки ему не годитесь!

— Но! Придержи язык! — вдруг резко переменил он тон. — Или я сделаю так, что твоему мужу немедленного отрежут его язык. Хочешь? Молчишь? Это правильно. — сказал он мягче. — Не нужно меня злить. Но за то, что ты позволила себе такую вольность, сегодня будешь пить мой чай. Причём двойную порцию. Посмотрим, как ночью ты запоешь, станешь выкрикивать имя мужа. Поглядим тогда, похож я на него или нет.

Плюсом двойной порции чая оказалось то, что Клара совсем не помнила, что происходило ночью. Она выпила напиток, потом просто очнулась уже утром.

Но вот забыть общую ситуацию никак не получалось. Ещё слова Мальвина никак не выходили из головы. Зачем Ромэну эта игра? Ладно бы всё сводилось к обычному насилию. Но нет. Ещё эти разговоры, ухаживания.

Единственный ответ, который смогла подобрать Клара, это новизна. Той жизнью, которую показала ему Клэр, наместник никогда не жил. И ему, судя по всему, нравилось. Все другие женщины, которых он знал, падали ниц, едва завидев его тень. А тут Клара. Такая необычная. Другая. Вот и игрался. В другое.

Клара всё ждала, что ему надоест. В конце концов любое новое становится старым. Но нет. Проходили дни, недели, а интерес наместника лишь возрастал.

Росла и ложь, вставшая между ней и Янушем. Она отдалилась от мужа и не позволяла ему приближаться. Сохранить Яна, уберечь его от всей этой грязи, теперь цель её жизни. Параллельно она стала циничной, нервной. Грубила всем подряд. Если ей что-то не нравилось по проекту, она не стесняясь в выражениях высказывала недовольство. Поскольку новые изыскания не относились к деятельности ТАН, и её как сотрудника никто не знал — Ромэн привлекал её к работе на других своих стройках, замечания девушки не воспринимались в серьёз. Когда это произошло в первый раз, Клара взбесилась. Как? Как они посмели её игнорировать? Она-то своё дело знает. И если она говорит — здесь ошибка, значит здесь ошибка. И тогда… Она пожаловалась Ромэну.

Что тут началось! Полный разнос. Щепки летели во все стороны. А Клара… Ей понравилось! Пожалуй, впервые в жизни, она почувствовала власть. Пусть по средствам своего мучителя, но власть! Как же это здорово — творить, что хочешь.

И она перестала стесняться. Делала, что хотела. Правда, не на стройке под контролем ТАН: своих она не трогала. Но на этом объекте она почти не бывала. А на других… Почему бы и не оторваться? Хоть какой-то выход эмоциям.

И она превратилась в фурию. Огрызалась, чуть что не по ней.

В один из дней она вернулась домой раньше Яна. Пребывала она в плохом настроении — то есть в обычном своём состоянии. Её раздражало буквально всё: от скрипящий входной двери до истошных криков Айны, второй жены хозяина подворья. Небось, Аман опять взялся за хлыст. Он любил по поводу и без преподать жёнам урок.

Клэр это всё жутко не нравилось. Неужели нельзя колотить свою жену так, чтобы не мешать постояльцам? В конце концов, за что они с Яном ему деньги платят? Чтобы слушать вот это вот всё?!

Клара, вне себя от гнева, направилась к открытой беседке: крики неслись оттуда. Уже начало темнеть и для уюта своего господина жены развели декоративный костёр, чуть в стороне от площадки. Аман удобно расселся посередине ковра и неспешного попивал приготовленный жёнами чай. Горевшие в костре дрова мирно потрескивали, отбрасывали искры.

К удивлению Клары Аман никого не бил. Даже не собирался: хлыст нигде не валялся.

Айна, к тому времени, когда к беседке подошла Клара, уже не голосила. Лишь тихо всхлипывала, свернувшись в стороне комочком.

— Что это животное опять натворило? — Клара присела на корточки рядом со второй женой. Под животным она имела в виду Амана. Окружающих и то, что те всё слышат, Клэр нисколько не стеснялась.

— Зулек, — всхлипывала Айна, — моя дочка, моя доченька! — с надрывом произнесла она.

— Что? Животное замуж твою дочку решило отдать? — Кларе понравилось произносить слово животное и смотреть, как Аман делает вид, что не обращает внимание на слова всего лишь женщины. По факту же глаз у Амана задергался. — Так она ж маленькая совсем. Ей лет семь от силы. Даже для вашей дикой религии это рано для замужества.

— Там! — рыдая, показала пальцем Айна куда-то в сторону. — Коруиды! Они загрызут её!

— Дикие шакалы? — уточнила Клара. Айна кивнула.

Коруиды — весьма агрессивные животные. Помесь собаки и шакала. По одиночке трусливы, но стаи опасны. Животные сбиваются в кучу и становятся агрессивны. На взрослого не нападут, максимум покусают. А вот ребёнка загрызть способны запросто. Обычно коруиды держатся подальше от поселений людей. А если пришли — значит совсем изголодались. Как правило, в таких случаях мужчины вооружаются и отстреливают непрошеных гостей. Только вот происходит это медленно. Варвары по большей части ленивы. Сразу спасать своё поселение не бросаются. Всё чего-то ждут: вдруг коруиды сами уйдут? Так проходит день, два, пять. Из сараев начинает исчезать живность. Когда же урон хозяйству наносится слишком сильный, мужчины наконец шевелятся и отгоняют-таки коруидов от своего посёлка, перестреляв половину шакалов. По-хорошему нужно всю стаю добивать. Но гоняться за коруидами по открытой местности варварам лень. Так через какое-то время в поселение вновь приходит полноценная стая.

— Аман! — Клара поднялась и подошла вплотную к разместившемуся на ковре и пьющему чай хозяину. — Почему сидишь? Бери ружьё и беги! Там же твой ребенок!

Хозяин никак не прореагировал на крики иностранки. Лишь мирно потягивал чай из блюдца всем своим видом показывая, что не собирается унижать себя разговором с женщиной.