— … и постоянно стелете соломку, даже там, где в этом нет необходимости, — подмигнул профу Алекс. — Понимаю. И, тем не менее, мы готовы прийти вам на помощь, Евгений Викторович!

— И в чём же она будет заключаться, Алексей? — иронично вздёрнул бровь тот.

— А мы с Ванькой вас послушаем, и решим, бред вы несёте, или в ваших речах есть рациональное зерно. Со стороны ведь оно виднее, не находите?

— Мммм… психология! — мечтательно муркнул Эйген, из чего я сделал вывод, что именно к такому исходу хитрован-профессор и стремился. — Это я люблю! Ибо сам грешен!

— Вы же этнопсихолог⁈ — напрягся Заварзин.

— Смежные дисциплины, — отмахнулся Леркин дед. — В общем, вы сами предложили, так что теперь слушайте!

— Не-не-не! — вовремя прервал я Эйгена. — Мы бы с превеликим удовольствием, Евгений Викторович, но прямо здесь и сейчас не время и не место. Так что давайте ограничимся основными моментами.

— То есть вы спрашиваете, я отвечаю? — уточнил проф.

— Именно! — наставил я на него указательный палец. — И первый мой вопрос такой: что за система безопасности Паутины? Я уже пару раз сталкивался с её реакцией на определённые действия, связанные с Границей и гексовским «зовом», но даже теперь не возьмусь предсказать, на что ещё она может среагировать.

— Да-да, мне тоже интересно, профессор! — вклинился в мой монолог Алекс. — А ещё было бы неплохо проследить взаимосвязь между Паутиной, её системой безопасности и «пузырями», которые разворачиваются из артефактов типа «слеза ангела».

— А она есть? — заинтересованно вскинулся Эйген. — Я имею в виду, взаимосвязь?

— Бро, скажи ему, — велел Заварзин.

— Есть, Евгений Викторович. И одно подтверждение нашей теории вы можете видеть прямо со своего места, — дёрнул я головой в направлении «конуса».

— Одиночное явление — всего лишь одиночное явление, — немедленно парировал Леркин дед.

— А два — уже совпадение! Если найдём… ну, или организуем, третий, то это уже будет закономерность… — задумчиво выдал я и замер, пронзённый очередным озарением.

— Чего, бро? — напрягся Алекс.

— А ведь мы с тобой тормоза! — вышел я из ступора. — Третий «пузырь»! Нам ведь абсолютно ничего не мешает активировать ещё одну слезу! И посмотреть, что получилось! Если найдём похожие проявления связей, то и дело в шляпе!

— О чём ты, Ванюша? — подозрительно ласково покосился на меня Евгений Викторович.

У него такой взгляд бывает, когда Лерка болеет и несёт всякий бред, а сказать ей об этом прямо любящий дед стесняется.

— О «пузыре» на «заброшке», — пояснил я. — Не далее как сегодня утром мы обнаружили очередную конусовидную структуру. Схожую во всём, кроме масштабов, с «конусом», который ведёт к «пузырю» вокруг «транзитки». Только этот идёт от нашей базы к «хабу» первого уровня. И да, в его горловине есть область «дырявого сыра», но больше похожая на «пену», и при прохождении через основную, она же центральная, «дырку» фиксируется временно́й лаг. Крайне незначительный, в миллисекундах, но тем не менее.

— Очень интересно… — поцокал языком профессор. А это у него, между прочим, первейший признак интенсивной мыслительной деятельности. — И ты задумал создать ещё один «пузырь», чтобы изучить и его свойства?

— Совершенно верно, профессор, — подтвердил я.

— В таком случае, мой мальчик, рациональнее всего будет попытаться привязать его к «хабу» второго уровня. Объяснить, почему?

— Да и сам уже допетрил! — поморщился я. — К первому и третьему уровням уже есть. Не хватает лишь промежуточного звена.

Ну ведь реально же так просто! Более того, ещё и предельно логично! А я туплю, понимаешь…

— Эксперименты!.. — в предвкушении потёр руки Алекс. — Это я люблю! Но это ведь, как я понимаю, чуть позже?

— Угу, — подтвердил я. — Надо ещё сообразить, где «слезу» активировать, чтобы она к «двойке» привязалась. А это та ещё задачка!

— Значит, продолжаем разговор! — удовлетворённо заключил Заварзин. — Итак, профессор, что вы можете нам рассказать про систему безопасности? К примеру, на каком принципе она функционирует? Как эту самую безопасность обеспечивает? Устранением угрозы? Или просто временной изоляцией?

— Скорее, изоляцией, — чуть задумавшись, произнёс Евгений Викторович. — Но я бы не сказал, что временной. Скорее, временно́й. Чувствуете разницу?

— Ну-ка, ну-ка? — аж привстал от любопытства из кресла Алекс.

— «Пузырь», — мотнул головой в сторону «конуса» проф. — Тот, что вокруг объекта «База». Это, насколько я могу судить, и есть проявление системы безопасности на практике.

— То есть, вы хотите сказать, профессор, что «стенка» у него не просто гравитационное искривление пространства ПВ, а?..

— Именно так, Алексей! — кивнул Евгений Викторович. — Я полагаю, что это слой времени из континуума ВП «толщиной» в один квант, не знаю точно, какой именно. Но точно не тот, в котором обитают «сопоточники» Толкователя. Скорее, перпендикулярный нашему. А ещё он замкнут сам на себя, и образует сферу как наиболее устойчивую к воздействию извне структуру. Единственная её слабость — связь с источником, то есть Паутиной, через горловину «конуса».

— Это что же получается, если этот «конус» перерезать, то «пузырь» потеряет всякую связь с пространством ПВ? — вслух прикинул Заварзин. — Занятно… этакий «пузырь» с «утопленником», только в нашей вселенной. Я имею в виду, непосредственно в пространстве ПВ, а не «схроны» и тому подобное…

— Именно, мой мальчик! — расплылся в довольной усмешке Эйген.

Ну всё, попал Алекс. Теперь и он в категорию любимых учеников затесался. И хрен когда отмажется! Но я ему пока про это не скажу, пусть сам расхлёбывает. А я посмотрю со стороны да посмеюсь. Имею же я право на такое невинное развлечение? По-моему, не просто имею, а заслужил!..

— И, продолжая аналогию, — пропустил мимо ушей похвалу профа Алекс, — можно заключить, что внутри «пузыря» сохраняется исходная среда обитания с очень схожими параметрами… то есть даже если там и есть временно́й лаг, то относительно небольшой!

— Да с фига ли⁈ — возмутился я. — Сам же рассказывал, что лаг зависит от множества факторов! Тут и энерговооружённость «затонувшего» объекта играет, и «глубина», и даже исходный объём «пузыря»!

— Вот именно! — наставил на меня палец Заварзин. — Ну-ка, прилежный ученик, вспоминай, были до текущего момента в практике «эпроновцев» схожие по масштабу и природе объекты?

— Н-нет?.. — неуверенно покосился я на главного корпа.

— Точняк! А теперь есть! И изучить его — что-о-о? — с явным намёком протянул мой напарник.

— Что? — не сразу въехал я.

— Наша прямая обязанность, вот что! — с удовольствием добил меня Алекс.

— Только я вас умоляю, ребятки, давайте подходить к процессу со всей ответственностью! — посчитал нужным ограничить полёт нашей фантазии Эйген. — Мы же серьёзные учёные, а не какая-то шантрапа! Ну, по большей части…

— Конечно, Евгений Викторович! — чуть ли ни в унисон заверили мы с Алексом.

— Кста-а-ати… — снова задумался я.

— Ну что ещё, бро? — тяжко вздохнул Заварзин.

— Да так, одна ма-а-а-аленькая деталь, — отплатил я той же монетой. — Ведь если непроницаемый с нашей стороны «пузырь» суть реакция системы безопасности, то… на что она среагировала? А? Как вы думаете, коллеги?

И вопросительно уставился на Евгения Викторовича, как на потенциально лучшего эксперта в этой области. Что ещё хуже, Алекс без зазрения совести последовал моему примеру.

— Логично предположить, что на проникновение в наш континуум ПВ некоего объёма континуума ВП, — отреагировал профессор Эйген на наш демарш. — Или, как вариант, на начало процесса проникновения.

— Во-о-от! То есть твои, бро, прикидки относительно нормального пространства ПВ с более-менее схожими с исходными свойствами подвергаются большим сомнениям, — сообщил я напарнику. Не без толики ехидства, каюсь. — Опять же, в пользу этой версии говорит тот факт, что свет с нашей стороны сквозь «стенку» не проходит. Другое пространство, другие свойства. Отсюда нарушение фундаментальных физических принципов нашей вселенной.